Анатолий Гончар - Боевой выход
«Виталик, блин, он, видишь ли, в горы собрался. – Ефимов не сдержался и мысленно выругался. – Куда ему с его-то телосложением? На одну сопку поднимется и сдохнет. Лучше бы в ПВД сидел, но если уж идет, так пусть лучше с «Валом». Намного, ненамного, но все же легче, чем «калаш» таскать.
– Спасибо, командир, спасибо! – Виталик благодарил так, будто Сергей оказал услугу как минимум на миллион долларов. А на самом деле, подумаешь, определил ему более легкое оружие. Меж тем на короткой дистанции чем «Вал» хуже «АКМСа»? В умелых-то руках…
Глава 5
«Свои» люди
Каково же было удивление Ефимова, когда на построении перед убытием на боевое задание выпрошенный Шадриным АС «Вал» оказался притороченным к рюкзаку, а в руках старший сержант держал новенький «РПГ-7». Портплед, забитый «кучей» осколочных «карандашей», лежал рядом, еще несколько выстрелов виднелось из рюкзака рядового Довыденко.
Разглядев всю эту «вооруженность», Сергей непроизвольно сглотнул, не понимая, не видя смысла в действиях своего зама, и сперва хотел спросить: всерьез тот собирается все это таскать или шутки ради до ближайшего взгорка прихватил, но промолчал. Говорить и разбираться нужно было раньше, когда, почти не глядя, подмахнул свою подпись под БЧСом, распечатанным все тем же Барановым. А ведь стопудово «РПГ» там был, вот только что записан он на Виталика, Ефимов не мог даже и предположить. Конечно, можно было бы списать собственный просчет на излишнюю нервозность, предшествовавшую выходу на боевое задание (неожиданно вывод групп перенесли с четырнадцати ноль-ноль на девять часов утра, и собираться пришлось в спешке). Но оружие оставалось оружием, и небрежность в отношении его получения могла обернуться весьма серьезными последствиями. Что ж, это был урок, и Сергей сделал себе в памяти очередную глубокую зарубку.
Шамиль не был уверен, что среди его окружения нет предателей. Если у него были свои люди среди русских, то почему бы таких же «своих», только с обратным знаком, не могло быть и среди чеченцев? Легко. Басаев был почти уверен, что его предают, сливают информацию. Пусть и не из первых рук, пусть не всю, но все же большую ее часть. Но сейчас это было ему даже на руку. Конечной цели предпринимаемых им шагов не знал никто, даже самые близкие, самые преданные. Только он и тот человек из Большого города. А план Шамиля был столь велик, что он сам себе запретил лишний раз вспоминать о нем – не дай Аллах, проговоришься во сне. Все было не так в его плане, как он расписывал своим людям: и место, и время. Но русские не должны были даже подозревать, что он вовсе даже не стремится вывезти «ПЗРК» из Ичкерии, что «сюрприз» ожидает русских не где-нибудь там, далеко, в глубине России, а здесь. Что комплексы не следует никуда доставлять и перевозить, что они уже и так находятся в нужном ему месте – в нужном районе; что до точки их предстоящего применения менее чем полдня пути, что у него есть четверо всецело преданных людей (а большего для воплощения его плана в жизнь и не надо), готовых выполнить любую его команду. Но чтобы русские спецслужбы всего этого не заподозрили, следовало создавать видимость стремления вывезти это смертоносное оружие за пределы республики.
В прошлый раз Шамиль специально отправил отряд Хайруллы через район, где действовали русские спецназовцы-разведчики. Никто, конечно, не предполагал, что тот напорется на засаду, но это случилось, и даже к лучшему (Аллах с радостью примет к себе погибших героев). Хайрулле пришлось отступить, и еще несколько дней ожидания было выиграно. Теперь следовало провезти комплексы так, чтобы люди Хайруллы не пострадали, иначе могли возникнуть сомнения в способностях самого Шамиля строить планы и воплощать их в жизнь. Перевозя «Иглы» с места на место, он, конечно же, рисковал потерять их, но риск того стоил – чтобы обмануть контрразведчиков, требовалось нечто большее, чем игры в «макетики». Гораздо большее. И он был готов рискнуть – хотя какой риск, если он не сомневался, что выиграет. Подумав о предстоящем торжестве, Басаев заметно повеселел. Он молился Аллаху, но больше верил в собственную удачу, чем в ласковую длань Всевышнего. А удачу он любил держать за руку.
Везший спецназовцев «Урал» подбрасывало на колдобинах. Сидевшие на лавочках бойцы каждый раз при этом подлетали вверх и нещадно матерились. Находившийся вместе со своими бойцами в кузове Ефимов попробовал закрыть глаза и хоть на минуту забыться. Где уж там – машину трясло, в кузове что-то звякало, а бронированные двери жалобно скрипели, словно готовились вот-вот развалиться и грохнуться о землю. Наконец, казалось бы, уже бесконечная дорога закончилась. Колонна повернула направо и, размесив слегка ссохшуюся после своего предыдущего приезда грязь в жидкое месиво, вползла за периметр колючей проволоки. Все здесь было знакомо. И на какой-то момент Сергею даже показалось, что он никуда не уезжал, просто вернулся со слишком затянувшегося боевого задания.
– Серега, брат! – Широко распахнув свои объятия, навстречу старшему прапорщику вышел командир второй роты майор Никишин. – Опять к нам? – Ефимов кивал, и тот в ответ жизнерадостно улыбался. – Во сколько выход?
– Не довели, – Сергей неопределенно пожал плечами.
– Тогда давай заходи в палатку. Твое место свободно. – Тут Никишин увидел крутившегося около БТРа Шадрина, – Виталек, друган, здорово!
– Салют! – совсем не по уставу, а как старого знакомого поприветствовал тот старшего по званию и должности.
– Виталек! Я твоего группника забираю. Зарули бойцами, пусть не шарашатся где попало.
– Все будет спок, – успокоил тот Никишина и, повернувшись к столпившимся вокруг своего имущества бойцам, громко скомандовал:
– Вторая группа, похватали шмотки, и за мной! Шевелись, уроды, шевелись, бога душу мать! – А дальше еще заковыристее и мудренее…
Ефимов хмыкнул, но мешать сержанту рулить не стал. Как говорится: не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет. Шадрин по-другому не умел, но с матом руководить у него получалось здорово.
Полковник Черных пребывал в задумчивости. Только что полученные данные были не проверенными, но рискнуть стоило. К сожалению, все, чем он на данный момент располагал – это одна разведывательная группа. Большего не было. Хотя, может, это и хорошо, что одна? Меньше вопросов, меньше подозрений? Случайность. В его власти было перенацелить группу, изменить ее район разведки. Но сделать это без согласования с Ханкалой? А если по этим квадратам будет бить артиллерия? На секунду его охватили сомнения, но лишь на секунду. Да и хрен с ней, с артиллерией, ничего с группой не станется, отойдет, укроется в какой-нибудь расселине, воронке; да мало ли укромных мест…
Полковник Черных не был жестоким человеком, ему по-человечески было жаль погибающих в Чечне мальчишек. Но если на кону стояли жизни сотен мирных людей, да к тому же еще и собственная карьера… Впрочем, карьеру он уже сделал, подняться выше возможностей у него не было.
«Риск – благородное дело», – вроде бы перестав колебаться, решил Черных, но в глубине души небольшая червоточинка все же осталась. Вот только как отреагирует Ханкала? Не станет ли по своей тупости чинить препятствия выполнению поставленной им задачи?» Этого полковник не знал, но надеялся, что задуманное им дело выгорит…
Комбат, прихватив с собой майора Пташека, умотал в группировку на согласование или черт его знает для каких целей. Вернулись они уже под вечер, не в самом лучшем расположении духа и изрядно навеселе.
– Так, Ефимов, – Трясунов махнул рукой, подзывая командира второй группы к расстеленной на столе карте района. – Отмечай координаты: Х… У… пересечение троп, Х… У… заброшенная кошара, Х… У… высота 608.7, Х… У… одиночное здание. Записал?
– Так точно! – Ефимову не нужно было долго всматриваться в карту, чтобы понять, что предназначенный ему район сместился на несколько квадратов западнее.
– Начинаешь движение сразу же, как стемнеет, – вмешался в их разговор майор Пташек. Он уже с трудом ворочал языком; чувствовалось, еще чуть-чуть, и его окончательно развезет.
– Пойдешь по руслу реки, – Трясунов провел авторучкой по голубым извилинам, обозначающим речное русло, – вот так, вот сюда.
– Но вот тут, – прапорщик показал точку на карте, – блокпосты пехоты.
– Предупредим, – отмахнулся от вопроса комбат, как будто это уже было дело решенное. – Подниметесь до вот этого ручья и организуете засаду. Затем три дня поиска. Как обычно. Вопросы?
– Вопросов нет, я все понял, – отрицательно замотал головой командир второй группы, не желая продолжать беседу со все более и более хмелеющим командиром отряда.
– Тогда свободен, можешь идти готовиться к выходу.
– Есть! – Ефимов развернулся и, подхватив рюкзак (автомат, направляясь к столу, он по привычке взял, да так и продолжал держать в руке), вышел на свежий воздух.
