Михаил Серегин - Стиль барса
– А у него есть деньги?
– Не у него, а у тех, кто за ним стоит, – поправил Танина Крестовский.
Несмотря на взволнованный тон Олега Васильевича, Китаец понял, что у того немного отлегло от души – ясность, какова бы она ни была, все же лучше неизвестности. Так уж устроен человек.
– Прекрасно. – Танин достал из пачки сигарету.
– Что прекрасно? – непонимающе переспросил Крестовский.
– Значит, Заватов знает, кто похитил вашу дочь. Остается найти Заватова. Хотя, с другой стороны, картина вырисовывается довольно мрачная… Заватов, почувствовав опасность, может ничего мне не сказать.
– Объяснитесь же, наконец! Ваши высказывания по меньшей мере противоречивы.
– У меня есть подозрение, что Тяпа навешал мне лапшу на уши. Заватов напрямую связан с ним – выходит, это он заинтересован в восстановлении должности вашего бывшего зама.
– Так я вам об этом и толкую, – не выдержал Крестовский, – Женя у него!
– Если только… – Танин задумался.
– Если только что?
– Я должен это проверить. В любом случае мне нужен Заватов. Кстати, что вы можете сказать о нем кроме того, что вы его уволили?
– Что он отменный негодяй, – с презрительным негодованием откликнулся Крестовский.
– А еще?
– Что он себе на уме.
– Понятно, – разочарованно произнес Китаец. – У вас есть его адрес?
Крестовский выдал нужную информацию.
– Спасибо, – поблагодарил Китаец, записывая адрес Заватова в «склерозник».
– А мне что делать? – с жалобной нотой вдруг спросил Крестовский.
– Вы пообещали бандитам удовлетворить их требования?
– Да, – надрывно произнес Олег Васильевич, – они дали мне поговорить с дочерью. Я записал весь разговор.
– Хорошо. Мне нужно его прослушать. Кассета с вами?
– Да.
– Вы на работе?
– Да, – повторил Крестовский.
– Значит, Заватов сам должен к вам приехать?
– Выходит, что так. Они пообещали позвонить ближе к вечеру. Наверное, для того, чтобы условиться о встрече.
– Хорошо, Олег Васильевич, я сегодня к вам приеду в течение дня, чтобы прослушать разговор. Может быть, удастся что-то определить по голосу.
– Приезжайте, – согласился Крестовский, – я весь день буду на рабочем месте.
– Тогда до встречи. – Танин положил трубку и налил в рюмки коньяк.
– Что? – Лиза подняла на него вопросительный взгляд.
– Дело сдвинулось, Бедная Лиза. – Танин сделал глоток коньяка. – Похитители дали о себе знать.
– Что они хотят?
– Чтобы Крестовский восстановил Заватова в прежней должности и перевел на его имя двадцать процентов акций.
– Значит, Заватов связан с преступниками?
– Полагаю, что да, – кивнул Китаец.
– Ты поедешь к нему и заставишь его рассказать, где прячут дочь Крестовского?
– Не все так просто, Ли Зи. – Танин сделал еще один глоток и закурил. – А если Заватов ничего не скажет?
– Нужно его как следует припугнуть. – Лиза стукнула по столу маленьким кулачком.
– Я не могу так рисковать, – вздохнул Китаец. – На карту поставлена жизнь человека. Я не исключаю такого варианта, что Заватов не знает, где преступники прячут Женю. Даже если знает, но поймет, что я к нему подбираюсь, он может успеть предупредить похитителей, и тогда Жене конец.
– Что же нам делать? – растерянно посмотрела на него Лиза.
– Нужно подумать. – Китаец допил коньяк, поставил рюмку на стол и отправился в ванную, но с полпути вернулся, словно передумав, и подошел к телефону.
– Юрий Николаевич? – спросил он, услышав в трубке голос Тяпы.
– Я, я, – недовольно пробурчал тот. – Кто это?
– Китаец.
– А-а, сыщик, ты уже что-то узнал?
– Кое-что – думаю, это тебе будет интересно.
– Ну говори, сыщик, не тяни.
– Мне кажется, что Заватов работает на два фронта, так что пока не болтай ему о нашем сотрудничестве и о том, кого я ищу.
– Чего ты несешь? – недоверчиво буркнул в трубку Тяпа. – Чтобы Мишка ссучился – никогда не поверю!
– Тем не менее это так. Похитители звонили Крестовскому и потребовали, чтобы он восстановил Заватова в прежней должности и передал ему двадцать процентов акций завода. Если это не ты, то кто?
– Ах он, паскуда! – заорал в трубку Тяпа. – Ну я ему рога-то поотшибаю!
– Ты погоди, не горячись, – осадил его Танин. – Не трогай его пока, он мне нужен живой. Лучше пригляди за ним.
– Пожалуй, ты прав, Китаец, – согласился Тяпа. – Пусть пока поживет. Но если твои слова не подтвердятся…
– Подтвердятся, можешь не сомневаться.
Танин положил трубку и отправился в ванную. Времени на то, чтобы плескаться, не было, но Китаец все же полежал немного в теплой воде, смывая с себя грязь и усталость прошедшей ночи. Он побрился, брызнул на кожу лица своим любимым парфюмом и прошел в спальню. Через несколько минут он уже был готов к выходу.
Лиза сидела на кухне и рассеянно отправляла в рот одну виноградину за другой.
– Мы куда-то едем? – Рука с виноградиной замерла на полпути.
– Я еду, – кивнул Китаец, – а ты остаешься здесь. Будешь сидеть на телефоне и отвечать на звонки. Дверь никому не открывать.
– А почему не в конторе?
– Поработаешь пока здесь, – раздельно произнес Танин.
– Слушаюсь, шеф. – Виноградина исчезла у нее во рту.
– Ты поняла насчет двери? Если я говорю никому, это значит – именно никому.
– Даже Мамусе?
– Даже Мамусе, – твердо произнес Китаец. – Он не придет, я его предупрежу.
– Слушаюсь, шеф, – весело кивнула она. – Ты не поцелуешь меня на прощание?
– Тебе вредно попадать в лапы бандитов, Бедная Лиза, – улыбнулся Китаец, – ты становишься сентиментальной.
Танин вышел на лестничную площадку и запер за собой дверь.
Солнце, которое в первой половине дня еще кое-как пробивалось сквозь разрывы в облаках, сейчас совершенно скрылось. Тем не менее было тепло.
Отогнав «Опель» к конторе Бухмана, Танин передал ему ключи и на такси вернулся к себе во двор, где пересел на «Массо». Джип, словно горячий конь, заждавшийся в стойле хозяина, так и норовил перейти с рыси на галоп. Китайцу стоило большого труда доехать до завода Крестовского, ни разу не превысив скорость.
С проходной он позвонил Олегу Васильевичу, тот приказал выписать ему временный пропуск, и вскоре, поднявшись на второй этаж административного корпуса, Танин вошел в приемную генерального директора.
Молодая рыженькая секретарша с усыпанным веснушками розовым лицом мило улыбнулась ему, как старому знакомому, и пригласила в кабинет.
Олег Васильевич сидел во главе длинного стола, возле которого расположилась дюжина стульев, и что-то писал. Он поднял голову, услышав, как Китаец вошел, и махнул рукой – мол, проходи. Кабинет был большой и светлый. Тяжелые, цвета весенней травы шторы были полностью раздвинуты, и в окна падал мягкий рассеянный свет.
– Добрый день. – Не дожидаясь приглашения, Китаец опустился в жесткое кресло, стоящее рядом со столом Олега Васильевича.
– Не могу вам сказать то же самое, – хмуро отозвался Крестовский. – Впрочем, здравствуйте.
– Звонков больше не было? – поинтересовался Танин.
Генеральный в ответ только покачал головой.
– Будете слушать? – Он показал на стереомагнитолу «Филипс», стоявшую на столе.
– Я для этого и приехал. – Китаец достал пачку сигарет.
Крестовский нажал на кнопку, и после некоторой паузы Китаец услышал:
– Алло, кто это? – узнал он встревоженный голос Олега Васильевича.
– Ты знаешь. – Голос говорившего мужчины звучал уверенно и четко. – Не задавай лишних вопросов. Слушай внимательно. С твоей девчонкой все в порядке. Хочешь получить ее назад?
– Хочу, хочу, конечно, хочу, – торопливо ответил Крестовский.
– Тогда тебе нужно будет восстановить в прежней должности одного человека и оформить на него двадцать процентов акций. Ты понял?
– Понял.
– Готовься. Сегодня вечером мы скажем, когда наш человек к тебе подойдет. Его фамилия Заватов, запомнил? Если все пройдет гладко – получишь назад свое чадо.
– Я хочу с ней поговорить, – с мольбой в голосе произнес Крестовский.
– Поговорить? – переспросил мужчина. – Это можно.
Повисла недолгая пауза, после которой раздался заплаканный голос Жени:
– Папочка, когда ты за мной приедешь?
– Скоро, Женя, скоро. Как ты себя чувствуешь?
– Не знаю, мне страшно.
– Ну хватит. – Видимо, трубку у Жени отобрали – из динамиков снова зазвучал голос того мужчины: – Жди звонка, папаша. И не делай глупостей, а то сам понимаешь: нам ничего не останется, как избавиться от твоей девчонки. А она очень даже ничего.
На этом разговор оборвался. Олег Васильевич выключил магнитолу и посмотрел на задумчиво пускающего дым Китайца.
– Ну, что вы скажете? – В его глазах затеплилась надежда.
– Самое главное – ваша дочь жива, – сказал Китаец, ища, куда бы стряхнуть пепел с сигареты.
– Это я и без вас знаю. – Крестовский пододвинул на край стола огромную хрустальную пепельницу.
