Чингиз Абдуллаев - Уйти и не вернуться
— Не понял.
— Дайте мою одежду по легенде и оставьте рядом с каким-нибудь селением. В этих местах много узбеков, таджиков. Они всегда помогут. Я же много лет… жил в Кандагаре, все обычаи знаю.
Он снова дернулся и застонал:
— Скажу, приехал с юга, — продолжал Абдулло, — так или иначе они поверят. Я мог упасть и сломать себе ногу рядом с их селением. А я сам потом как-нибудь выберусь. Иначе нельзя.
Асанов задумался. Кажется, Абдулло нашел правильный выход.
— Может, мы понесем тебя в селение сами, — предположил Акбар, — Рахимов и Чон Дин вполне могли быть твоими спутниками.
— Это вызовет подозрение, — возразил Ташмухаммедов, — им могут не поверить.
— Но ты не сможешь сделать даже пяти шагов, — не выдержал Асанов, — этот вариант не подходит.
— Значит, буду ползти, — сумел улыбнуться Ташмухаммедов, — ничего страшного.
— Отставить разговоры, — поднялся генерал, — предложение верное, но исполнение неправильное. Ничего, потом наверстаем упущенное. Чон Дин, — обратился он к капитану, — вернись и сообщи, что вдвоем с Рахимовым вы идете в соседний кишлак, — он говорил теперь на пушту, который знал Чон Дин, — пусть подготовят одежду и для Абдулло, — показал он на лежавшего майора.
Капитан, кивнув, быстро исчез в темноте. — Давайте его поднимем, — предложил Акбар. Несмотря на все предосторожности, Абдулло продолжал стонать. Елагин и Машков, стараясь не делать резких движений, попытались поднять Ташмухаммедова, но любое движение причиняло раненому страшную боль.
Наконец удалось поднять Абдулло, держа практически его на весу.
— Здоровой ногой помогать сможешь? — спросил Акбар.
— Постараюсь, — пробормотал майор. Но, сделав буквально один шаг, скорее прыжок, он застонал.
— Несите его парашют, — распорядился наконец генерал.
Елагин бросился резать парашют. Через несколько минут, погрузив Ташмухаммедова на отрезанную часть его собственного парашюта, они отправились к месту сбора группы.
На этот раз идти — пришлось более получаса. Уже начинало рассветать, когда они, утомленные и запыхавшиеся, вышли к месту назначения.
Рахимов и Чон Дин уже переодевались в традиционную, для живущих на границе киргизов, одежду. Падерина достала и приготовила пуштунский наряд для Абдулло. Семенов, рекомендованный Затонским, как офицер, разбиравшийся в медицине, осмотрел ногу Ташмухаммедова, обработал ее каким-то средством, тщательно перебинтовал, затем чуть отошел к камням.
— Можно к вам обратиться? — позвал он генерала.
— Конечно, — Акбар шагнул в темноту.
— Он очень плох, — пробормотал Семенов, — открытый перелом, может начаться гангрена в любой момент. Его нельзя никуда уносить.
— Уверен?
— Я по своей профессии врач, — тихо сказал Семенов, — просто потом перешел в разведку.
— Что делать?
— Нести Никуда нельзя. Нужно вызывать вертолеты.
По традиции в этих горах не летали в одиночку даже вертолеты.
— Другого выхода нет, — посмотрел Акбар в глаза Семенова.
— Нет, — твердо ответил майор, — и как можно быстрее.
— Ладно, — Акбар вернулся к группе.
Падерина, уловив что-то в его взгляде, отвернулась.
Солнце уже показалось на горизонте.
— Значит, так, — распорядился генерал, — мы уходим вшестером. Здесь остаются Рахимов и Чон Дин. Вызываем вертолеты. Когда они прилетят, мы будем уже далеко. Маршрут вы знаете, постарайтесь нас догнать. Раненого отправите домой. Вопросы есть?
Все ошеломленно молчали.
— Есть, — хрипло произнес сам Ташмухаммедов, — вертолет не должен здесь садиться.
— Это уже не подлежит обсуждению, — покачал головой Асанов, — вызываем вертолеты, — повторил он. — Капитан Борзунов, выполняйте, передайте наше сообщение о помощи.
Падерина подошла к Асанову.
— Он не разрешит, — убежденно сказала она, — давайте отправим его в соседнее селение.
— Детский сад кончился, — разозлился Акбар, — у него открытый перелом ноги. Вы хотите, чтобы у него началась гангрена?
— Вертолеты смогут появиться здесь только через четыре часа, — посмотрела на часы подполковник, — целесообразнее доставить его в соседнее селение. У местных жителей свои способы лечения таких ранений.
— А что делать с его ногой? Как мы объясним — появление бинтов, лекарств? — спросил Асанов, — или они растут здесь, в горах, или вы знаете рядом соседнюю аптеку? Вызываем вертолеты и все.
— Вшестером нам не пройти. Вы сильно ослабляете группу, — Падерина говорила уже как его заместитель.
Он впервые подумал, что она, может быть, права. На той стороне горы могут узнать о его решении и это негативно скажется на выполнении их задачи.
Любой из заинтересованных лиц может спросить себя: — Если генералу нужен успех, почему он так легко расстается со своими людьми? И ответ может быть совсем неожиданным.
— Семенов, — позвал капитана генерал, — осмотрите рану еще раз. Может, мы его все-таки оставим в кишлаке?
— А если он погибнет? — тихо спросил Семенов.
— Вертолеты будут лететь сюда три-четыре часа, если вообще сумеют долететь, — так же тихо ответил генерал, — у нас просто нет другого выхода.
— Товарищ генерал, — услышал он вдруг громкое обращение на русском языке.
Асанов резко повернулся. Ташмухаммедов, лежа на земле, умудрился достать пистолет.
— Я вас слушаю, майор Ташмухаммедов, — подчеркнуто спокойно сказал Асанов, сделав шаг вперед.
— Не вызывайте вертолетов, — попросил майор, — если нет другого выхода, я просто останусь здесь.
— Хватит, — Асанов серьезно разозлился, — вы не ребенок, уберите пистолет. Не нужно этих глупых и бесполезных жестов. Вас несут в соседнее селение. Семенов и Машков сопровождают группу. В селение входят трое — Рахимов, Чон Дин, Ташмухаммедов. Оставив раненого, уходите. Можете выдать себя за кого угодно, хоть за бандитов. У них бывают и бинты, и лекарства. Семенову осмотреть больного еще раз перед появлением в кишлаке.
Он говорил четко и громко, видя, как лежавший на земле майор, отводит пистолет от сердца.
— Старшим группы назначаю Рахимова, — добавил генерал, — все. На сборы пятнадцать минут. До кишлака идти часа полтора. Туда — обратно, время на размещение. Даю четыре часа. Выполняйте.
Ташмухаммедов убрал, наконец, пистолет.
— Рахимов, — подозвал к себе подполковника Акбар, — снимите с Абдулло все, даже трусы и майку. Никаких следов. Только пуштунская одежда. И все до-кументы, конечно.
— Пистолет забрать? — очень тихо спросил Рахимов.
— Нет, — чуть поколебавшись, ответил генерал, — он ему может понадобиться. Дайте деньги, если нужно, но убедитесь что он хорошо устроен.
— Здесь бывают люди из отрядов генерала Дустума. Можете представиться их людьми, — предложил Рахимов, — у них есть все — пистолеты, бинты, лекарства.
— Да, так будет правильно. Можете даже оставить ему необходимые лекарства, — согласился генерал.
Рахимов вытащил нож, наклоняясь над раненым Ташмухаммедовым. Одежду, которую невозможно было снять, он просто разрезал на куски. Падерина деликатно отошла в сторону. Чон Дин и Семенов помогали подполковнику одевать своего товарища.
Вскоре Абдулло уже был одет в серую мешковатую одежду, характерную для северных пуштунов.
Перед расставанием генерал наклонился к раненому.
— Удачи тебе, Абдулло. И выкинь из головы все глупости. Все будет хорошо. А я тебя не забуду, обещаю.
— Я знаю, — серьезно ответил майор. — Спасибо за доверие.
— Береги ногу.
Группа вышла, когда солнце уже полностью поднялось над горизонтом.
Асанов долго смотрел им вслед. Их было пятеро, по странному совпадению именно пятеро. Столько ребят он привез с собой в Афганистан в разные годы. Без него их было пятеро. Пять офицеров военной разведки, пришедших с ним в эту чужую страну. Воспоминания о каждом из них отдавались больно, словно были частью вины самого Акбара Асанова, прошедшего вместе с ними весь ад войны.
ЧАСТЬ II
«и… И они не вернулись из боя…»
I
Ждать было мучительно трудно. Хорошо еще, что можно было занять себя сборкой парашютов, рассыпанных по всей поляне. Когда пошел четвертый час, к дежурившему Борзунову присоединились все трое — Асанов, Падерина, Елагин.
Но на дороге никого не было видно. Асанов в который раз спрашивал себя, верно ли он поступил, отправив столько людей с раненым Ташмухаммедовым?
Он старался не смотреть на Падерину, но все время замечал ее озабоченное лицо, словно служившее напоминанием о его собственном просчете.
— Кажется кто-то идет, — негромко произнес Борзунов, всматриваясь вдаль, — нет, показалось, — разочарованно произнес он, — просто пыль на дороге.
— Что будем делать, если они задержатся? — впервые спросила Падерина.
— Это была ваша идея отправить раненого майора, — напомнил Асанов, стараясь сдерживаться.
— Верно, — спокойно подтвердила подполковник, — просто я давно знаю Абдулло. Он скорее покончит с собой, чем разрешит вызвать вертолеты, срывая всю операцию. Такой он человек. Вы даже не представляете, как он был близок к самоубийству.
