Сергей Самаров - Кодекс разведчика
– Мне бы на связь хорошего хакера… Местный куратор не в состоянии помочь по некоторым чисто техническим вопросам…
Полковник какое-то время думал.
– Ты не помнишь по Афгану такого майора медицинской службы – Виктора Юрьевича Гагарина?.. Он тогда был майором, а сейчас в Интерполе работает… В антитеррористическом подсекторе… Уже немолод, но остался все тем же человеком…
– Помню. Его звали Доктор Смерть… Однажды он вытаскивал мне пулю из плеча прямо в горах, во время операции… Вместо наркоза влил мне в рот бутылку водки… Я тогда старшим лейтенантом был и пить еще не умел…
– Запоминай номер… – прерывая мои воспоминания, полковник продиктовал. – Позвони ему через час-полтора… Я предварительно сам с ним переговорю… Он, возможно, и сумеет решить твои проблемы…
– Спасибо, товарищ полковник…
Я отложил трубку на стол, прикидывая, как мне лучше сформулировать свои просьбы. Но раньше чем я успел позвонить Доктору Смерть, опять позвонили мне. Номер звонившего был местный, незнакомый, но номер со спутниковой трубки был известен только людям, которые имеют ко мне непосредственное отношение…
ГЛАВА 5
ЯРОСЛАВ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ ТРОПИЛИН,
капитан СОБРа
Еще несколько часов назад, когда Ким Валерьевич меня приглашал, казалось, что устал я неимоверно. А потом «второе дыхание», что ли, появилось… Сам не знаю почему, я из управления уезжать не торопился. Словно ждал какого-то события, способного сдвинуть с места если уж не само дело, меня коснувшееся, то хотя бы мое личное восприятие этого дела, мои мысли о нем. Работа для меня нашлась. Вернее, причина остаться, называемая работой. Пока я исполняю обязанности командира городского СОБРа, приходится много с бумагами возиться. Но с бумагами, даже при том, что я не люблю это дело больше, чем слишком тесную обувь, я в этот раз справился на удивление быстро. Потом чай попил с группой захвата следующей смены, заступившей на суточное дежурство, и терпеливо отвечал на вопросы относительно убитого подполковника Фархутдинова. Парни, естественно, не любят, когда ментов пристреливают, а особенно не любят, когда добивают раненых. Обозлились и зубы сжали. Я знаю, чем такое обычно кончается, и потому постарался ситуацию смягчить:
– Там не все, мужики, так однозначно, как кажется. И не очень-то слушайте, что у нас в коридорах рассказывают. Каждый свое «лепит», как бабушка…
– А что там неоднозначно? – Старший лейтенант Смолин вообще от природы человек недобрый и к тому же вдумываться в ситуацию не любит. Только действовать умеет. Хотя в этом деле он бывает очень даже хорош. Он служил срочную в спецназе ВДВ, как и капитан Югов. Спецназ ВДВ, хотя и не спецназ ГРУ, но тоже имеет основания своей службой гордиться. И умение работать в сложных ситуациях Смолин из армейской действительности в ментовку принес.
– Да многое там неоднозначно, и многое при сопоставлении не сходится… По-моему, этого подполковника кто-то круто подставляет. Идет отстрел свидетелей… Югов, кстати, тоже так думает… Валят все на Русинова, как из самосвала… Чтобы дело быстрее закрыть…
– А следак что думает?
– А следак вообще не думает… Он ждет от Югова материалов дела, а от нас ждет подозреваемого… И тогда только думать начнет… На него, кажется, сверху насели, чтобы срочно все закончил…
Я взглянул на часы, потому что захотелось вдруг громко и протяжно зевнуть. Да, пора было и отдыхать отправиться. Попрощавшись, я убрал в сейф пистолет и отправился. Но в коридоре, около самого выхода на лестницу, навстречу мне попался сам Сережа Югов, которого только что вспоминал.
– Ты домой? – поинтересовался деловито и хмуро.
– Пора уже… А ты, кажется, и не собираешься?
– У меня еще два допроса, чтоб им неладно было… Закончу, поеду… Слушай, тебе же мимо прокуратуры ехать? – поинтересовался он с надеждой.
– Можно и мимо, только так на триста метров дальше…
– Забрось Шторму материалы «дела»…
– В чем проблема? Давай… Только быстро…
Я даже не подумал, материалы какого «дела» следует забросить старшему следователю. У каждого опера этими «делами» кабинеты завалены.
– Подожди минутку…
Югов убежал к себе в кабинет и быстро вернулся с тоненькой папочкой в руках.
– Вот это отдай… Скажи, до завтра… Завтра утром я сам заеду и заберу…
– Нет проблем… – ответил я, сделал рукой прощальный жест и начал спускаться по лестнице. И только через два пролета глянул на папочку…
Вот оно! Я не знал, как мне попросить у Югова эту папочку для просмотра и возможного копирования, а он сам мне в руки дал. «Уголовное дело» по факту убийства Людмилы Анатольевны Русиновой…
Замедлив шаг, я прикидывал, где можно документы скопировать так, чтобы это не привлекло к моим действиям внимания. В нашем кабинете народу полно, и ксерокс стоит у всех на виду. Ни к чему всем демонстрировать свой интерес. Проситься к кому-то – есть возможность нарваться на вопрос: какое отношение имеет СОБР к материалам «уголовного дела»? В итоге я не придумал ничего лучшего, как отправиться не сразу домой, а заехать сперва в фирму к жене, чтобы она там сняла копию со всех материалов.
Само копирование много времени не заняло, но ехать пришлось через весь город и потерять много времени в пробках. А моя старая «Тойота Руннер» не настолько маневренна, чтобы можно было в пробках покрутиться и обогнать тех, кто не так спешит, как я. Тем не менее дело я сделал, и теперь можно будет передать копию материалов подполковнику Русинову. Может быть, хоть это как-то поможет ему…
К тому моменту, когда я подъезжал к областной прокуратуре, пробки в городе начали рассасываться. Да и улица, где прокуратура расположилась, не слишком оживленная. Поэтому я разогнался. Слегка, не превышая скорости, поскольку газоны здесь густыми кустами заросли, хотя по осени и не такими непроглядными, как летом, но из-за этих кустов вполне может кто-то на дорогу выскочить. И машин у бордюра множество стоит. Если кто-то навстречу с боковой улицы вывернет – еле-еле разъедешься. Перед перекрестком я все же притормозил. И вовремя…
Справа на скорости выезжала «Волга», и я, вдавив в пол педаль тормоза, только чудом в нее не угодил. Вина моя, при помехе справа на равнозначном перекрестке я обязан был эту машину пропустить. «Волга» тоже остановилась. Опустилось сильно тонированное стекло. Водитель с лицом кавказского типа хотел, видимо, что-то выкрикнуть, но только сейчас рассмотрел мою ментовскую форму, и стекло тут же начал поднимать. Судя по тому, как водитель обернулся, с заднего сиденья ему что-то сказали. «Волга» газанула и быстро двинулась впереди меня.
Я поморщился и головой потряс, чтобы заставить себя, полусонного, быть внимательнее, завел заглохший двигатель и направился вслед за «Волгой» уже медленнее, потому что до здания областной прокуратуры оставалось метров сто. Не знаю почему, но на «Волгу» я смотрел пристально. Обратил внимание, что перед прокуратурой она тормозит, при этом левый стоп-сигнал у машины не загорался. Естественно, заметил и то, что номер заляпан дорожной грязью. Сквозь грязь просвечивал синий цвет. Значит, машина ментовская…
И тут…
Как опускали стекло в задней дверце, мне видно не было. Но то, что высунулось из окна, я определил сразу – автоматный ствол. И даже звук ненового двигателя моей машины не помешал мне услышать четыре короткие автоматные очереди. «Волга» резко рванула с места. Но я успел рвануть раньше. При всей своей значительной тяжести «Тойота Руннер», благодаря своему табуну в двести шестьдесят лошадей, имеет приличную динамику. И благодаря рывку я успел сократить дистанцию раньше, чем «Волга» смогла оторваться. Но тут частично вылетело пробитое стволом заднее стекло «Волги». Ствол смотрел прямо на меня. Пригнуться к рулю я успел, и не столько услышал, сколько почувствовал, как пули пробивают лобовое стекло моей машины и рвут металл крыши над задними сиденьями. А я, теперь уже согнувшись сбоку от руля, где пули меня достать не могли, все давил на педаль акселератора, пока не раздался удар. «Волга» отлетела в сторону, а у меня соскользнула из-за неудобной позы нога с педали сцепления, и двигатель заглох. Я не успел выпрямиться, когда послышалась следующая очередь и шипящий звук вслед за ней, и осевший набок кузов показал, что моей «Тойоте» прострелили колесо. А у меня даже пистолета не было, чтобы послать вдогонку пулю… Но все же я выпрямился, понимая, что теперь стрелять в меня уже не будут, и увидел, как «Волга» с помятым багажником и разбитым задним бампером сворачивает на боковую улицу. Грязь с номера слетела. Это был, несомненно, ментовский номер, но от удара он так загнулся, что рассмотреть ничего было невозможно…
* * *На крыльце прокуратуры было людно. Пробитые стеклянные двери привлекали общее внимание. А еще большее внимание привлекал человек, окруженный другими. Я поднялся к дверям как раз тогда, когда мимо высокого крыльца, даже не притормозив, мимо моей машины, стоящей в стороне метрах в двадцати, промчались сразу два милицейских «уазика». Рядом с прокуратурой находятся и райотдел, и, чуть дальше, областное управление МВД. И надо обладать особой дерзостью, чтобы под носом у ментов обстрелять прокуратуру. Менты среагировали быстро, наверное, даже не дождавшись сообщения…
