Саймон Тойн - Санктус. Священная тайна
— А если на этот раз она не исчезнет? — спросил Афанасиус.
Пальцы собеседника сильнее сжали его плечо.
— В таком случае мы обрушим на врагов всю нашу мощь.
29
Рейс склонился над телом монаха. В руке блеснул скальпель с длинной ручкой. Прижав лезвие к верхней части грудины, патологоанатом с легкостью разрезал труп до лобковой кости вдоль уже существующего шрама. Он завершил У-образный разрез, сделав еще два небольших, но глубоких надреза к раздробленным ключицам трупа. Потом Рейс срезал кожу и мускулы с груди монаха. Показались поломанные ребра. При обычных обстоятельствах патологоанатому понадобились бы большие хирургические ножницы или нож Страйкер. Следовало бы разрезать грудную клетку, чтобы добраться до сердца, легких и других внутренних органов, но страшный удар о землю сделал за него почти всю работу. Перерезав несколько связок, Рейс добрался до внутренней части грудины.
— Нажми, пожалуйста, на квадратик, — мотнув головой в сторону монитора, попросил он. — У меня заняты руки.
Аркадиан бросил взгляд на окровавленные ребра, возле которых возился патологоанатом, и возобновил запись.
— Итак, — со вновь обретенной бодростью в голосе продолжил Рейс, — несмотря на удар, внутренние органы находятся в удивительно хорошем состоянии. Пострадав при падении, ребра все же уменьшили силу удара о землю.
Положив ребра в лоток из нержавеющей стали, патологоанатом несколькими умелыми движениями скальпеля отделил гортань, пищевод и связки, соединяющие главные органы со спинным мозгом, а затем переместил их в широкий металлический контейнер.
— Печень демонстрирует признаки кровотечения, — сказал он, — но ни один из главных органов не бледен, а значит, обширного кровоизлияния не было. Следовательно, потерпевший умер от общего повреждения внутренних органов, вызванного тяжелой травмой. Думаю, токсикологическая и тканевая экспертизы подтвердят мое предположение.
Рейс перенес контейнер на стол у стены и начал привычную процедуру измерения печени, сердца и легких. Затем он взял образцы ткани каждого органа.
Аркадиан посмотрел на экран телевизора, стоявшего в углу. Жуткое зрелище: на вершине Цитадели гордо стоял человек, чей труп лежал сейчас перед ним, разрезанный и распотрошенный. Эту запись крутили в новостях на всех каналах. На экране монах нагнулся вперед, глянул вниз и неожиданно исчез из вида. Камера дернулась вниз, стараясь проследить за падением человека. Изображение отъехало, потеряв четкость. Вот на экране вновь мелькнула падающая фигура. Невероятно! Это все равно что смотреть фильм Запрудера об убийстве Кеннеди или документальные кадры, на которых самолеты врезаются в башни-близнецы. Есть во всем этом что-то величественное и ужасное. Аркадиан не мог отвести глаз от экрана. Тело снова исчезло из вида. На экране появилась картинка: люди разбегаются в стороны от места падения монаха.
Аркадиан склонил голову, прокручивая в памяти последовательность действий монаха и его необычное падение.
— Преднамеренно, — прошептал он.
Рейс оторвал взгляд от электронных весов, на которых взвешивал печень мертвого монаха.
— Конечно, наш парень преднамеренно прыгнул с горы.
— Я не о том, — отмахнулся полицейский. — Самоубийцы обычно прыгают вниз головой… Иногда они предпочитают падать лицом вверх, но в любом случае первое, что страдает при столкновении о землю, — это голова.
— Голова — самая тяжелая часть тела, — сказал Рейс. — Если падение достаточно продолжительное, человек всегда падает вниз головой.
— Падение с вершины Цитадели никак нельзя назвать коротким. Как-никак, более тысячи футов высоты! А наш парень, распластавшись, долетел до самой земли и ударился всем телом.
— Ну и?
— Это было управляемое падение.
Аркадиан подошел к лотку из нержавеющей стали, где лежала сутана. Взяв щипцы, он начал ворошить заскорузлую ткань, пока не добрался до рукава.
— Взгляни на эти разрывы. Продев в них пальцы рук, он мог туго натянуть ткань, превратив свою одежду в импровизированное крыло.
Инспектор вновь порылся, пока не нашел разрыв у края сутаны.
— А этот — для ступни.
Разжав щипцы, Аркадиан повернулся к патологоанатому.
— Поэтому наш монах не падал прямо вниз, а, скажем так, спланировал с горы.
Рейс посмотрел на лежащее на анатомическом столе тело самоубийцы.
— Я бы сказал, что прежде, чем прыгнуть, он тщательно все обдумал.
Аркадиан проигнорировал саркастические нотки в голосе товарища.
— Возможно, — продолжал он, — монах надеялся, что таким образом сможет замедлить падение и остаться в живых. Или…
В воображении полицейского возникла картинка: руки монаха вытянуты, тело наклонено вниз, голова неподвижно застыла так, словно он…
— Нацелен на…
— Что?!
— Я думаю, что он хотел упасть в определенном месте.
— И зачем это ему понадобилось?
Хороший вопрос. Зачем стараться упасть в определенном месте, если смерть все равно неизбежна? А если главным для этого парня было не столько умереть, сколько привлечь своей смертью всеобщее внимание?
— Он хотел упасть на нашей территории!
Рейс нахмурился.
— Цитадель — это государство в государстве, — пояснил Аркадиан. — Все, что случается внутри каменной ограды монастыря, находится в их юрисдикции. Наша территория начинается за оградой. Самоубийца хотел упасть за стенами монастыря, чтобы мы увидели шрамы на его теле.
— И зачем ему это понадобилось?
— Понятия не имею. Но этот человек отдал жизнь за то, чтобы выбраться из-за стены, огораживающей Цитадель.
— Понятно. И что ты собираешься делать, когда к тебе придут и попросят вернуть тело обратно в Цитадель? Начнешь читать им лекцию по юриспруденции?
Аркадиан пожал плечами.
— Насколько я знаю, они пока еще даже не признали его своим.
Полицейский взглянул на труп. Полость тела была пуста, но он видел сделанные с хирургической аккуратностью шрамы вокруг шеи, рук и ног. Возможно, в этих шрамах заключено какое-то послание и те, кто придет за телом, будут знать, что это означает.
Рейс вытащил из-под анатомического стола картонную коробку, вновь запустил запись и начал выуживать содержимое желудка монаха в коробку.
— Итак, — произнес патологоанатом, — прямая кишка практически пуста. Из этого можно заключить, что последняя трапеза нашего друга была более чем скромной. Он съел яблоко, а перед этим — немного хлеба. Все это я пошлю в лабораторию на анализ. В целом по состоянию содержимого желудка можно судить, что перед смертью погибший страдал несварением, а значит, находился в состоянии сильнейшего стресса. Подожди. Тут еще что-то.
Аркадиан шагнул к столу и увидел, как небольшой темный предмет упал в мешанину из яблочной кожуры и желудочного сока. Сначала он показался полицейскому кусочком пережаренной говядины.
— Что это такое?
Рейс подобрал предмет и подошел с ним к раковине. Открыв локтем кран, патологоанатом засунул странный предмет под струю воды.
— Маленькая полоска кожи, — кладя предмет на устланный бумажным полотенцем медицинский лоток, сказал он. — Ее свернули, наверное, чтобы легче было глотать.
Взяв пинцет, Рейс приготовился развернуть кожаную полоску.
— У него на сутане не хватало одной кожаной петельки, — тихим голосом произнес Аркадиан.
Патологоанатом кивнул.
— Мы ее нашли.
Рейс медленно развернул находку вдоль миллиметровой линейки. Аркадиан сделал еще один снимок для архива. Патологоанатом перевернул полоску кожи, чтобы инспектор сфотографировал ее с другой стороны.
Казалось, воздух в комнате застыл.
Никто не двигался.
Никто не произнес ни слова.
Аркадиан поднял фотоаппарат.
Щелчок затвора вывел Рейса из транса.
Он прочистил горло.
— После того как кожаный объект был развернут и очищен, на его поверхности проступили, — бросив на Аркадиана испытующий взгляд, проговорил патологоанатом, — двенадцать цифр, кажется произвольных.
Инспектор разглядывал цифры. Его мозг лихорадочно работал. Комбинация для ячейки сейфа? А возможно, эти цифры означают книги или стихи из Библии, которые проливают свет на природу Таинства. Аркадиан вновь проверил цифры.
— Они не произвольные, — читая последовательность слева направо, сказал он, — не произвольные.
Полицейский взглянул на товарища.
— Это телефонный номер, — произнес инспектор.
II
Жене сказал: умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою.
Книга Бытия (3:16)[13]
30
Дикие, почти звериные крики эхом разносились в ярко освещенном помещении, резко контрастируя с опрятностью и чистотой современной больницы.
