Виктор Доценко - Тридцатого уничтожить!
— Глупый мой мальчик! — ласково проговорила девушка и прижалась к его груди. — Эти бумажки не проблема: их у меня достаточно! Ты мне нужен, и я не хочу зарабатывать на тебе, наоборот, хочу сама потратить на тебя. Пошли, я очень хочу тебя. Сначала в ресторан, а потом ко мне, в мою уютную и мягкую постельку. — Она обняла его эа талию и увлекла за собой.
Савелий не заметил, что в нескольких шагах за ними следовал чернобородый здоровячок.
Знакомство с Григорием Марковичем
Григорий Маркович снова сидел за своим столиком в ресторане и лениво наблюдал за сценой. Рядом с ним, как обычное за другим столиком, сидели его телохранители.
На сцену в такт с нежной мелодией вышли две симпатичные молодые девушки в прозрачных костюмах, стилизованных под мужские. Они начали танцевать профессионально и вдохновенно, разыгрывая небольшой спектакль.
Изображая томительное ожидание, обе девушки легко порхали по сцене. Наконец появилась та, которую они ждали: стройная, гордая и неприступная красавица, одетая в строгое, закрытое платье. После нескольких танцевальных «разговоров» то с одной партнершей, то с другой, во время которых неприступную красавицу недвусмысленно соблазняли, она наконец не выдержала страстных атак и безвольно опустила руки. Обе ее партнерши удивительно плавными, ласкающими движениями начали медленно обнажать красавицу и обнажаться сами, возбуждающе прикасаясь к ее и своим интимным местам.
«Да, профессионально работают, бестии. Сюда бы одну!» — промелькнуло у Григория Марковича, но в этот момент он заметил, как в зал вошла молодая пара.
Это были Савелий и Гюли. Они заняли места через два столика от Григория Марковича, сделали заказ, и вскоре им принесли бутылку виски, мясное блюдо для Савелия, фрукты и пепси. Гюли наполнила бокал виски и пододвинула Савелию.
В это время представление лесбиянок достигло пика. Они оставили на себе только чулки и перчатки и настолько искусно изображали страсть, что, казалось, действительно находятся в экстазе. Наконец все закончилось, три девушки замерли в полном изнеможении, и свет, падающий на сцену, медленно погас.
Девушек наградили бурными аплодисментами, и они, грациозно покачивая пышными формами, удалились со сцены.
Савелий уже заметно опьянел, но Гюли продолжала подливать и подливать ему виски, а сама только прикасалась к бокалу и ставила его назад.
— Мне уже достаточно, спасибо, — пытался сопротивляться Савелий. — Я же давно не пил, Гюли, и ел мало.
— Еще немного, мой мальчик! — смеялась она и чуть не насильно заставляла выпивать очередную порцию.
— Мне же нельзя, — сказал он по-русски, поперхнувшись, и зашелся в кашле. — Я же зарок дал своему Учителю.
— Ты сказал «учитель»? — спросила она и томно добавила: — Я люблю учителя. — Гюли взяла его руку, положила себе на грудь, а своей рукой начала гладить его бедро, затем обняла и потянулась к его губам. Он пьяно пытался сопротивляться, но девушка добилась своего и снова страстно впилась в его губы.
В этот момент рядом с их столиком раздался грубый мужской голос.
— Эй, парень, ты что делаешь? Это моя девушка! — сказал он по-английски с довольно сильным акцентом.
Савелий оторвался от губ Гюли и поднял голову: перед ним стояла внушительная фигура — парень лет тридцати с круглым, восточного типа лицом, обрамленном пышной бородой.
— Нет, приятель, ты что-то путаешь: это моя девушка! — пьяновато улыбнувшись, ответил Савелий, уверенный, что здесь какое-то недоразумение.
Гюли отстранилась от него и стала наблюдать, что будет дальше.
— Ты что, не понял? Это моя девушка! Уебывай отсюда! — тихо, с угрозой произнес бородатый незнакомец, хватая Савелия за руку.
Савелий, разъяренный хамством парня, вскочил изза столика и отшвырнул руку-незнакомца.
— Это ты вали отсюда, — зло бросил он и добавил по-русски — Засранец! Или я тебе твою же руку засуну в твою задницу! — Он сделал успокаивающий пасс руками, приводя свои нервы в норму, и принял боевую стойку.
Парень ехидно усмехнулся и попытался схватить его за руку.
— Ты что, не понял? Я ж тебе сейчас жопу порву, — снова добавил Савелий по-русски.
— Отлично по-русски ругаетесь… — услышал Савелий спокойную русскую речь и быстро повернулся. Перед ним стоял мужчина лет пятидесяти в элегантном темно-сером костюме. Рядом с ним — двое внушительных парней.
— Никак земляк? — проговорил мужчина и недвусмысленно взглянул на бородатого забияку, затем угрожающе добавила — Сразу видно! Тот нахмурился, но продолжал тупо стоять.
— Это ты должен сделать так, чтобы тебя здесь не было видно! Ты понял меня? — на чистом английском произнес он голосом, не терпящим возражений.
Бородатый оглядел его, потом стоящих за ним парней, угрюмого Савелия и понял, что ему лучше подчиниться:
— О'кей, я все понял! Извините! — примирительно произнес он и тут же удалился.
Мужчина повернулся к Савелию:
— Меня зовут Григорий Маркович, — представился он, протянув руку, крепко пожал, затем неожиданно добавил с хитрой улыбкой: — А вас — Савелий, не так ли? — Усмехнувшись замешательству Савелия, он похлопал его по плечу. — Вот и отлично! — Он посмотрел на сидящую за столиком Гюли. — У вас неплохой вкус! — поцеловав ей руку, он сделал знак официанту: — Гарсон, это все за мой счет!
— Ну зачем, Григорий Маркович! — смутился Савелий.
— Не обижайтесь, Савелий. От души, хорошо? Савелий неопределенно пожал плечами.
— Вот и отлично! — Он похлопал его по плечу. — Веселитесь, развлекайтесь: еще увидимся! — Он подмигнул ему и пошел к выходу, сопровождаемый своими телохранителями.
Савелий растерянно смотрел ему вслед, ничего не понимая.
Гюли вскинула вверх большой палец:
— Ты такой сексуальный, мой мальчик! — Она вновь обняла его и прижалась к его губам.
Допив до конца бутылку виски, Гюли заказала еще одну, но попросила ее не раскупоривать, затем заказала фрукты, потом все это решительно оплатил Савелий. Она подхватила его под руку и повела из ресторана.
У входа они сели в такси и через несколько минут уже входили в небольшой домик старинной постройки. В этом домике проживало четыре семейства, и каждое имело свой отдельный вход.
Гюли занимала две небольшие комнатушки с низкой восточной мебелью. Была и маленькая кухонька, а рядом ванная комната с туалетом.
— А у тебя здесь очень уютно, — заплетающимся языком проговорил Савелий, когда Гюли усадила его на диван.
— Сейчас, мой мальчик, посиди немного, а я переоденусь и накрою на стол, — сказала Гнали, суетливо порхая по квартирке, не замечая, что Савелий уже завалился на бок и заснул.
Когда она приняла ванну, переоделась, натерев перед этим свое стройное тело благовониями, и вошла в комнату, то удивленно покачала головой
— Видно я, действительно, переусердствовала, — озабоченно произнесла она.
Затем подошла к дивану и начала осторожно раздевать его догола. У нее были сильные руки, и это не составило ей большого труда. Раздев его, она разложила на полу матрац, застелила постель и осторожно перетащила туда Савелия. После этого она и его тело натерла благовониями.
Его душистое тело, к тому же прекрасно сложенное, привлекло ее внимание: дыхание стало прерывистым и частым.. Девушка действительно по-настоящему захотела, чтобы ее взял этот парень. Как же она так опростоволосилась? Да и выпил-то он всего ничего: граммов триста, триста, пятьдесят. Видно, и в самом деле непьющий.
Интересно, откуда он? Весь в шрамах, наколка какая-то странная на плече. Череп с костями, что ли? И слово странное — РЭКС! А какая нежная кожа у него, как у ребенка! А на руках, как напильники. Какие сильные и жилистые руки! Неожиданно она взяла его руку и положила его пальцы себе между ног. Ее охватила такая сладкая истома, что не в силах более с ней бороться, она начала ласкать себя его пальцем. Вот так… так… так! Еще! Еще! Ну!? Ну!? Ну! Ее вдруг охватила дрожь, ток пробежал по всему телу, и она громко вскрикнула. Затем дернулась несколько раз всем телом и замерла в упоении.
Полежав так несколько минут, девушка решила во что бы то ни стало испытать это ощущение снова, но с его непосредственным участием. Неужели она не сможет привести его в чувство, не сможет его расшевелить? Сможет! Еще как сможет! Она наклонилась над ним и стала языком ласкать его грудь, живот, опускаясь все ниже и ниже, пока не прикоснулась к его плоти. Чуть заметно Савелий вздрогнул.
«Ага, просыпаешься, мой мальчик!» — пронеслось в ее голове. Теперь так… так… Она обхватила его губами и начала нежно ласкать. И он отозвался на эти ласки: рука Савелия нежно прикоснулась к ее волосам и начала гладить их. Потом и Савелий уже не смог сдерживать нахлынувшего на него желания. Его руки соскользнули вниз и стали ласкать ее влажную плоть. Тело Гюли мгновенно напряглось, а сердце готово было выскочить из груди.
