Иван Стрельцов - Стихия боли
Пятисекундное торможение в воздухе дорого обошлось «Неваляшке». «Сайдвиндер» настиг его в тот момент, когда мишень завершала «бочку». Светлячок американской ракеты врезался в сопло правого двигателя. Взрыв оказался на удивление мощным, огненный шар из смеси взрывчатки и авиационного топлива разорвал «ЯК» на множество пылающих обломков, устремившихся к земле.
— Говорит «тридцать третий», — наконец майор Серпень вышла в эфир. — Задание выполнено, мишень уничтожена.
— Хорошо, «тридцать третий», возвращайтесь, — из наушника донесся ровный голос полковника Шостака.
— Чего-то я в голосе Кирюхи радости не слышала, — захихикала Светлана, позабыв, что все переговоры пишутся на КДП…
* * *Под ногами противно поскрипывала пляжная галька. Взвод морских пехотинцев, разделившись на мелкие группы, перебежками выдвигался в глубь берега.
По условиям полковых учений, разведчики должны были обеспечить высадку первой волны морского десанта.
В отличие от советских времен, когда морскую пехоту, как и все вооруженные силы, готовили к глобальной войне со всем мировым империализмом, теперь задачи изменились и необходима была готовность к участию в локальных военных конфликтах. Поэтому учения проводились с учетом недавних боев в Чечне, благо в дивизии было достаточно офицеров и прапорщиков, прошедших горнило войны…
Учения хоть и именовались полковыми, на самом деле проводились силами одного десантно-штурмового батальона, в задачу которого входило высадиться на берег, продвинуться в глубь материка и, окружив населенный пункт «N», провести в нем зачистку.
Посредниками, которые должны были контролировать ход учений, были приглашены офицеры из соседней бригады ВДВ. Как-никак, общие боевые задачи выполняют.
Двое подполковников-десантников, участников обеих чеченских кампаний, с красными повязками «посредников», находились на наблюдательном пункте, один следил за действиями разведчиков, второй за приближающимися десантными баржами.
Моложавый подполковник с колодками нескольких боевых орденов на груди, контролирующий работу разведчиков, неожиданно спросил:
— Контрактники работают?
— Нет, срочники, — ответил Денис Давыдов, который вместе с посредниками и командованием полка находился на наблюдательном пункте.
Подполковник опустил бинокль и, посмотрев на командира разведроты с недоверием, спросил:
— Старослужащие?
— Из тридцати человек семь дембелей и столько же «стариков», — честно признался Давыдов.
— Нехило, — усмехнулся десантник, искренне восхищаясь действиями морских пехотинцев. Десантники и морпехи, в общем, выполняли одни и те же задачи, и любой мало-мальски толковый офицер, наблюдая за действиями «соседей», попытался бы и для себя отыскать рациональное зерно.
— Что, Шувалова эксперименты? — не удержался от вопроса подполковник. Замкомандира разведроты был человеком известным во всем округе за увлечение нин-дзюцу, а главное за то, что и своих подчиненных капитан обучал всему, что сам знал. Не раз разведчики морской пехоты выходили победителями в совместных учениях. Но как только отцы-начальники узнавали, что молодой офицер обучает своих подчиненных заморскому искусству шпионов, его тут же загоняли в такую дремучую степь, проще говоря, туда, «куда Макар телят не гонял». Так Олег Шувалов и не смог прыгнуть выше четырех капитанских звездочек.
— Его самого, — после короткой паузы подтвердил Давыдов.
— «Толстые» идут, — сообщил второй посредник.
Все офицеры, находившиеся на наблюдательном пункте, посмотрели в сторону моря. Туда, где серая кромка воды сливалась с бледно-голубым небом, образуя узкую полоску горизонта и откуда появилась четверка груженых десантных барж…
* * *Заседание руководящего состава министерства военно-морского флота США проходило в главном конференц-зале.
В огромном помещении было, как в резервуаре с нефтью, черным-черно от кителей собравшихся адмиралов. Все находящиеся здесь, кроме министра и двух его заместителей, были в мундирах.
Нынешнее заседание было узкоформатным, на него не пригласили командование морской пехоты и морской авиации. Тема была объявлена одна — выяснение причин, по которым русские ракетоносцы входили в визуальный контакт с авианосцем «Нимитц». Все собравшиеся, от главнокомандующих флотов до командоров флотилий и ударных авианосных групп, понимали — два выхода ракетоносцев за один поход — это даже не щелчок по носу, а демонстрация силы. Или, как считал министр ВМФ, демонстрация слабости Америки. За это кто-то должен был ответить, и роль козла отпущения уже завизирована.
Адмирал Ричард Монти Нильсон находился здесь же, среди командоров ударных авиагрупп. За время со дня возвращения его отряда в Перл-Харбор он немного успокоился, постарался взять себя в руки. Кроме всего прочего заодно решил подстраховаться, помня, что в Пентагоне у него достаточно хороших друзей, которые по первой же просьбе готовы оказать посильную помощь.
Влиятельные связи — вот, что в цивилизованном мире ценится дороже денег, любых денег и благ.
Заседание начал сам министр. Он быстро обрисовал ситуацию, потом перешел к освещению последствий этого инцидента.
— По оценке экспертов, произошедший случай негативно ударил по имиджу не только флота США, но и по самому государству. Так это оставлять нельзя, — в таком тоне наконец закончил свою речь министр и строгим взглядом обвел собравшихся адмиралов.
Высокопоставленный чиновник замолчал в ожидании, когда военные моряки начнут высказывать свое мнение по поводу произошедшего и укажут, в чем ошибка адмирала Нильсона.
— Почему госсекретарь не заявит «красным» протест? — с усмешкой первым задал вопрос главнокомандующий Тихоокеанским флотом.
Ричард Нильсон как раз входил в его подчинение и метания грома и молний в командора ударной группы обязательно рикошетом ударят по нему, и чем строже последует наказание «штрафника», тем сильнее окажется рикошет. Главнокомандующий повернул голову, обращаясь к сидящему с противоположной стороны стола главнокомандующему Атлантическим флотом.
— Только что они смогут заявить русским? Что те летают над нейтральными водами, не нарушая никаких международных соглашений. — Главком Атлантики криво усмехнулся.
Оба познавших жизнь во всех ее проявлениях морских волка знали не хуже других собравшихся здесь адмиралов о действиях кораблей Соединенных Штатов. Сами неоднократно отдавали приказы на проникновение подводных лодок в русские территориальные воды. Это происходило настолько часто, что гибель в Баренцевом море атомной подлодки «Курск» была приписана тарану американской АПЛ класса «Лос-Анджелес».
И вообще, подводные баталии даже с официальным окончанием «холодной войны» не прекращались, а только нарастали. Американские субмарины «паслись» у берегов России, отслеживая испытания новейших стратегических ракет морского базирования, торпедного оружия и маневры надводных кораблей.
Русские, в свою очередь, бороздили толщу Мирового океана, то и дело прорывая охранения авианосцев и устраивая многодневные гонки с преследованием.
В конце концов, возникла необходимость в создании специальной разведывательной атомной подводной лодки. Субмарину класса «Вирджиния» уже спустили на воду, но это был только пробный шар в бесконечной игре в шпионов.
Воодушевленные поддержкой провинившегося, другие командоры точно так же встали на защиту адмирала Нильсона. Со стороны это могло показаться проявлением знаменитого морского братства, но все было гораздо прозаичнее, каждый в этом деле имел свой интерес.
«Они его не сдадут, — понял министр ВМФ, глядя исподлобья на адмиралов, которые то и дело разражались короткими, но значимыми фразами. — Они меня ненавидят, потому что я не из их числа, не моряк, а представитель президента».
Сейчас черные мундиры, как ему казалось, слились в единую массу, напоминая стаю ворон, пиршествующих на туше падали. Падалью в данном случае он ощущал себя.
«Ведь я же для них стараюсь; для эффективного действия всех составных частей флота необходимо убрать лишний балласт — динозавров вроде этого Нильсона. Чтобы очистить место для молодых и перспективных. Для тех, у кого мозги еще не превратились в закостеневшие кораллы».
Встав во главе всего военно-морского флота, министр, бывший аналитик министерства юстиции при прошлом президенте, занялся изучением истории мировых флотов, особенно его интересовал анализ крупных мировых сражений. Почему та или иная сторона оказывалась в проигрыше. Гибель испанской Великой армады, уничтожение русского Черноморского флота в Крымской войне, уничтожение Тихоокеанской эскадры в Цусимском сражении. Безрезультатная Ютландская битва, хотя британский флот против германского был втрое больше. Победившая сторона оказалась на олимпе благодаря не столько своей мощи или доблести, сколько тому, что противник из-за косности и глупости выживших из ума руководителей государства и командующих военачальников не был готов к этим битвам.
