Денис Козлов - Контрразведчик
— Не совсем…
— Ну, я в ваши чекистские дела не лезу. Но просьба есть. Смотри.
Генерал вставил изъятую видеокассету в магнитофон. На экране показалась физиономия Масхадова в окружении дюжины известных полевых командиров. Он ходил, что-то смотрел, потом камера перевела объектив в сторону, куда глядел непризнанный президент боевиков.
— Е! — вырвалось у Екимова.
На экране в непосредственной близости была сорок шестая ОБрОН.
— Скоро я уничтожу этот пионерский лагерь, — донесся голос Масхадова.
Далее последовали сцены обсуждения боевиками своих проблем и пути, по которому пойдет «освобожденная» Ичкерия.
— Поймать бы этого фуфлыжника, — выключив кассету, прокомментировал генерал, — я бы ему все объяснил, включая пионерлагерь. Но… Ты мне вот скажи… Там, вокруг холма этого, несколько КПП, РОПы, все просматривается и простреливается. Ездят только наши колонны. Как? Получается, наши его туда и привезли… А вы, выходит, и вся контрразведка — мышей не ловите. А солдаты да младшие офицеры не без глаз — сразу слухи, мол, Масхадова ФСБ охраняет, а Кремлю-де выгодно затягивание войны. Что прикажешь мне с этим делать? Объяснять — не поверят. Я сам до конца не пойму, в чем тут фишка, и не верю никому. Бить — не стану из-за такого. Так что, думай, подполковник.
От генеральского кубрика в только что отстроенное кирпичное здание штаба бригады двигались почти бегом.
— Хреново-то как все… — бубнил себе под нос Екимов. — Не было печали.
— А что тут особенного?
— Ничего, за исключением того, что поимеют нас по самое не хочу. С нашими наработками, конфидентами среди подразделений, местных и даже бандитов, проморгали такую гадость. Блин, Ливси прав на все сто процентов… Лохи мы.
— Кто?
— Зубаря так называют. Ты мульт «Остров сокровищ» смотрел? Там веселый все время доктор. Вот и Зубарь такой. Бой ли, залет по службе, проблемы личные — улыбка и смех. Человек любит жить. И жить именно так. Я его с первой кампании помню, когда он еще полковником был… В общем, Ливси… Но строгий донельзя. В сорок шестой офицеры при виде его дрожат как осиновый лист. А если сильно кто накосячил — может и ударить, и непременно — с улыбкой, а кулак — видел какой? — гиря. Тут случай был: пара смельчаков из отпуска на своих машинах через всю Чечню ехала. А он запрещает это дело. Узнал, вышел и — одной рукой! — запросто перевернул машины на крыши…
20. Сотрудник «СМЕРШ-2»
— Я буду говорить лишь с представителем центрального аппарата ФСБ, — долдонил задержанный дембель, — а вам запрещено меня задерживать.
— А я и есть представитель ДВК[21] ФСБ.
— Вы особист.
Увидев на пороге Екимова, «молчи-молчи» сорок шестой ОБрОН протер шею платком и вышел из помещения импровизированной камеры дознания, которую он же и оборудовал при штабе бригады. Железная дверь с лязгом закрылась, оставив задержанного наедине с глухими бетонными стенами.
— Здорово, Сань, — протянул бригадный чекист руку Екимову. — Сложный случай.
— Что так?
— На все вопросы говорит, что он из спецподразделения ФСБ и тут с особым заданием. И парень явно не псих.
— А документы? Хоть что-нибудь?
— На, смотри.
Особист передал Екимову документ с вытесненной золотом надписью: «Удостоверение сотрудника ФСБ РФ. СМЕРШ-2». Внутри, с печатями центрального аппарата и голограммой, была фотография бойца и указанная должность «младший оперативный сотрудник».
— Красивая липа, — улыбнулся Екимов. — Подаришь на память?
— Липа ли, Саш?
— Да ты на печати посмотри… Такие вот следы, — и подполковник показал пальцем на каемки печати и буквы, — знаешь, от чего?
— Нет.
— Берется яйцо, сваренное вкрутую, чистится от скорлупы и, еще горячее, накладывается на оригинальную печать и сразу на дубликат-липу. В итоге — отличить от оригинала сложно… но можно. Ну, давай я этого орла проверю…
Екимов вошел в кабинет, взял за дужку стул и, развернув его спинкой к задержанному, сел. Справа, облокотившись на стену, встали Михайленко и чекист бригады. Подполковник пристально смотрел в глаза бойцу и молчал. Солдатик стал заметно нервничать.
— Вы из центрального аппарата? — спросил он.
Екимов медленно кивнул.
Солдат ждал вопросов, но их не было. Екимов лишь смотрел на него. Затем встал, обошел стол и наклонился со спины над ухом задержанного.
— Мне надо знать, не засланный ли ты казачок, понимаешь? — шепотом спросил он.
Боец попытался развернуться, но Екимов его удержал:
— Смотри вперед, только перед собой. Фамилия, имя и отчество вашего командира?
— Я не имею права, товарищ подполковник, — глядя перед собой, ответил задержанный.
— Имеешь, мне имеешь, — так же тихо продолжил Екимов.
— Полковник Савинов Александр Сергеевич.
— Как и когда ты стал служить в ФСБ?
— Вы это должны знать, а я не имею права это говорить, совсекретно, — доверительный тон и тихий голос расслабили солдата.
— Молодец, молодец, — улыбнулся Екимов. — Режим секретности надо соблюдать.
Он разогнулся в полный рост. И через секунду, когда солдат воспринял похвалу о соблюдении режима секретности, внезапно выбил ногой стул из-под бойца. Тот, растянувшись на полу, стал в панике пытаться подняться, но Екимов берцем надавил на его грудь, прижимая парня к земле. Убедившись, что солдат испуган и подавлен, Екимов начал дознание:
— Фамилия, имя, год рождения, часть, из которой увольнялся.
— Я-я… — начал заикаться растерянный воин.
— От ответов зависит твоя жизнь, понимаешь? — вконец запугав задержанного, продолжил давить Екимов. — Повторяю вопрос: фамилия, имя, год рождения, часть, из которой увольнялся.
— Голубцов Владимир Владимирович, восемьдесят первого года рождения, воинская часть 6420, второе отделение второго взвода первой роты.
— Я не спрашивал отделение и роту, — Екимов снял ногу с груди и, положив колено на грудь задержанному, снова тихо заговорил: — От точности ответов зависит твое будущее, сосредоточься.
В глазах бойца не читался даже намек на сосредоточенность. Растерянность и паника читались на его сморщенном, словно ожидающем удара, лице.
— Дислокация батальона?
— Червленая.
— Когда, при каких обстоятельствах познакомился с полковником Савиновым?
— В Моздоке. Он пришел в воинскую часть 3737, где я ожидал отправки домой.
— Почему ты остановился в 3737?
— На вокзале украли документы, проездные тоже, ждал, когда восстановят. Комендант гарнизона определил меня в моздокскую часть.
— Как ты попал служить в ФСБ?
— Полковник Савинов принес мое личное дело и характеристику. Сказал, что меня приметили полгода назад и проверяли на пригодность. Предложил продолжить службу в спецподразделении ФСБ.
— Какие задачи выполнял?
— Сопровождение ложных банд, состоящих из сотрудников ФСБ.
— Это все?
— Еще поставляли снаряжение и технику оперативникам, работающим под прикрытием. Скрытно ввозили и вывозили из Чечни спецназ…
— Твою мать, — выговорил Екимов и, схватив за шкирку уже хнычущего солдата, усадил его на стул.
— Сколько вас было в подразделении?
— Семьдесят четыре младших оперативных сотрудника, семь старших и командир — полковник Савинов.
— Семьдесят четыре — все демобилизовавшиеся?
— Да, лучшие отобранные из войск и армейских подразделений.
— Что делал на рынке?
— Осуществлял контроль за продавщицей…
— За кем-за кем?
— За связной-чеченкой. В случае попыток ее задержания мы должны были сразу сообщить Савинову. Также записывали количество покупателей и время, сколько и с кем она говорила.
— Описать ее сможешь?
— Да…
— Чем она торговала?
— Тушенкой, водой, пивом…
— Пивом в алюминиевых бочках?
— Так точно.
— Еще кто-то рядом торговал таким пивом?
— Я не… я не помню.
— Мать моя женщина, — на лице Екимова была жалость и одновременно крайнее удивление. — Как можно быть таким дебилом, а?
Он обернулся к Голубцову и добавил:
— Это не только к тебе, но и к нам. Так, — он посмотрел на бригадного чекиста, — завтра колонной под усиленной охраной отправишь бойца в Ханкалу. И чтоб ни одна мышь, понял?!
— Да. Завтра колонна рембата из Ханкалы пойдет. С ней и передам.
— Кто там старший?
— Ротный. Капитан Лукьянов.
— Отлично. Никто не должен знать об этом, понял. На рынке закупаетесь только вы?
— Нет, все проходящие колонны и еще ОМОН московский… На КПП в аэропорт они и стоят…
— Устрой шмон в бригаде — по тушенке, воде и особенно пиву в бочонках… Изъятое — на экспертизу. Пусть сначала саперы проверят, потом медики. Предупреди о возможной опасности купленных продуктов все части, проходившие мимо Северного и ОМОН.
