Серия "Афган. Чечня. Локальные войны-3". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Щербаков Сергей Анатольевич

— Товарищ полковник, а расскажите, вкратце, о чем там?

— Да откуда знаю о чем! Он же секретный!

Высокая комиссия проверяет устранение недостатков в работе офицеров-воспитателей.

В одной из рот «лампасные дяденьки» смотрят комнату информирования и досуга личного состава. Рядом преданно бегает заместитель командира роты по воспитательной работе и преданно поскуливает, был бы хвост — начал бы усиленно вилять. Рядышком бродит ротный. Вроде бы все хорошо, комиссия в восторге, однако ротный краснеет, как помидор, и от злости аж попыхивает (а может и попахивает, но не суть дело).

Довольные проверяющие покидают подразделение, одобряющее похлопывают зама по воспитательной по плечу. Тот млеет от восторга (еще раз повторюсь, был бы он собакой, грубо бы изнасиловал генеральскую ногу в лампасах, в пароксизме щенячьего восторга).

Генерал поворачивается к ротному:

— Ты майор, своего офицера-воспитателя поощри! Хорошо комната досуга оформлена! Лучшая в бригаде! А стенды с отличниками боевой подготовки и высшим командным составом Российской Армии, так вообще на выставку надо!

Комиссия вальяжно удаляется. Ротный воспитатель светится от счастья. Ротный еще больше краснеет:

— Бля-я-я-я, муфлон безрогий, — орет он на довольного замполита, — я понимаю, что комиссия из Москвы и им лучше знать Высший Командный состав, но ты-ы-ы!

— А чего такого? — смущается воспитатель.

— Мля-я-я, да то, что согласно твоим стендам Министр Обороны Иванов у нас лучший командир отделения! Товарищ Квашнин лучший разведчик-радиоминер, Главком Сухопутныйх Войск — лучший повар Взвода Материального Обеспечения!

Зато наш поваренок Вася Тисейко записался в Начальники Генштаба и остальные иже с ним должностей понахапали!

Офицер-воспитатель огорченно крякает и несется ловить своего писаря-помощника.

ПРОБЛЕМЫ ПРИ ВЫПОЛНЕНИИ ФЦП

Командир бригады осторожно выглянул из-за угла новенькой недавно отстроенной казармы. Вроде чисто. Свободно вздохнул и приготовился броском пересечь незамеченным плац, и только занял положение для низкого старта, на плечо легла чья-то рука. Полковник подскочил и с перекошенным от ужаса лицом обернулся. Рядом стоял и вымученно улыбался верный друг. Заместитель командира бригады — начальник тыла, моложавый высокий худощавый спортивный подполковник в стареньком выгоревшем на солнце камуфляже.

— Чего там, товарищ полковник, все спокойно? — спросил тихо зампотыл.

— Да вроде все нормально, — отвечал комбриг озираясь по сторонам.

— Проскочим? — вопросил худощавый и спортивный зампотыл.

— Все навряд ли, идут вон, — ответил комбриг и указал на плац.

На плац, слаженно топая новенькими берцами, вышла рота бойцов-разведчиков-контрактников. Блестели на солнце значки, нулёвые наглаженные камуфляжи ладно обтягивали мощные фигуры, интеллигентные выбритые лица лучились спокойствием и сытостью, от строя явно несло хорошим парфюмом. Зампотыл втянул носом воздух «„Коммандо“ — лосьон после бритья», — определил чуткий нюх подполковника. Монолитный строй контрактников через плац шествовал к контрольно-пропускному пункту для убытия на обед, через несколько минут разведчики-контрактники отметятся на КПП, рассядутся по своим машинам и отъедут в сторону своих благоустроенных квартир, но как же двум старшим офицерам добраться до штаба незамеченными? Решение нашел старый и опытный комбриг. Офицеры пристроились в последнюю шеренгу, авось примут за старых матерых трезвенников — водителей из РМО. Строй гулко топал по свежеположенному асфальту. Слаженные красивые голоса затянули: «Напише-е-ет ротный писарь бумагу-у-у, подпишет ту бумагу комбат, что честно не нарушив присяги-и-и-и. Разведчи-и-и-ик продлил… контра-а-акт!»

Комбриг с зампотылом незамеченными юркнули в штаб. Сегодня было совещание офицеров штаба, проводимое всего лишь раз в году, с целью разбора недостатков и раздачи кнутов и пряников.

Полковник разорялся уже минут пятнадцать. Всему виной был подлец майор ГСМЩик, выяснились страшные подробности преступления. Оказывается начальник ГСМ в преступном сговоре с начальником склада прапорщиком, тайно разбавляли семьдесят шестой бензин девяносто пятым, купленным за свои деньги. Остальные начальники служб и отделений сидели вжавши головы в плечи и пытались не отсвечивать. Только начпрод с начвещем, ранее отличавшиеся безупречной дисциплиной, укрывшись за спортивной спиной зампотыла, тихонько хихикали и о чем-то болтали.

— Я кстати, сегодня на остановке стою автобус до бригады жду, значицца, а тут гляжу наш «ГЭС», в спортивный трусах такой на службу бегом бежит и оглядывается, значицца, его счастье комбриг не заметил на лавочке сидел с замкомбригом «Приму» на двоих раскуривал, да заодно замполита дрючил, — шепотом рассказывал худой-худой, почти что прозрачный, начпрод.

— Так ему и надо, не захотел, блин, у меня форму новую получать и от денежной компенсации отмазывается, — ответил начвещ, — кстати, не в службу, а в дружбу, зайди сегодня, получи бушлат зимний, у тебя сроки давно вышли.

— Да пошел ты, все о своем, ты на хрена мне, в прошлый раз «прыжковку» выдал и сразу же списал?

— Ну, так всем же списал!

— Мне мог бы по корефански и не списывать, я бы в кассу деньги внес!

— Ну как же, как же, а кто мне пайковые с индексацией без всяких судов пересчитал а? А кто на прыжках, помнишь когда на лес с ГК, ночью с оружием прыгали? Так вот, кто тогда нас колбасой закормил а?

Замполиту как обычно досталось больше всех. И за книжки, которые он таскал из дома в бригадную библиотеку. И за паркетные полы в клубе. Кто-то из подразделений стуканул, что замкомбрига по работе с личным составом пытался всучить в ротные комнаты информирования и досуга плазменные телевизоры.

Зам по воспитательной стоял понурив голову и с ужасом думал, что могут припомнить и концерт Николая Баскова в клубе. Был еще один весьма сильный и неисправимый косяк.

Участники какого-то телевизионного шоу то ли «Блиндаж-3», то ли «Дом-2», из-за проповедей замполита, привозившего бойцов с дружественным визитом, плюнули на шоу и обивали пороги части пытаясь устроится на контракт, доставая всех и вся.

Однако не вспомнили и офицер-воспитатель облегченно вздохнул.

Дальше по плану, прорабатывали ВДСника, который на совещание прибыл приземлившись с американским парашютом «Стратаклава» возле штаба. Если честно, то всех уже достали эти прыжки. Как только не прыгали: и ночью, и на лес, и на воду, и с контейнерами, и с оружием. Причем из-за ВДСника, личному составу приходилось десантироваться на опостылевших парашютах «Д-10» и «ПСН», хотя поговаривали, что у офицеров воздушно-десантной службы где-то заначены дефицитные «Д-5».

Главный десантник разводил руками и пытался сослаться на летчиков, у которых сверхлимит горючки на прыжки и поэтому пригоняют то самолеты, то вертолеты еще и десантируют с разных высот и умоляют «пару прыгов» сверх нормы.

Начфин тихонечко сидел на своем месте и радовался, что его не замечают.

Тут совещание пошло не так как хотелось бы командиру бригады. Замкомбриг решив, что лучшая защита — это нападение, предъявил командиру, и предъявил весьма жестко.

— А вы ведь, товарищ полковник, в крайней командировке в Чечню сами на выход ходили! Причем в головном дозоре с пулеметом!

— Ну, так это я же командир, я же должен знать как мои подчиненные…, — ответил опешивший комбриг.

— А вы старший офицер в первую очередь, товарищ полковник, — брякнул с места заместитель по тылу.

— Ой, кто бы там говорил, — опомнился комбриг, — А кто старшим тылового дозора шёл, а? А кто на всю группу пайки тащил? А кто после окончания задачи в одно рыло акты списания на имущество составил и все списал, а потом пытался всем то горки новые всучить, то рюкзаки?