Санкция на жизнь - Палий Сергей Викторович

Уловив эту мысль, Стас замер. Медленно подтянулся к кушетке и сел на нее, осоловело глядя на задраенную снаружи дверь.

Ему вдруг стало жутко.

Окружающий мир, несмотря на мнимую схожесть, был чужим…

– Твою мать… – едва слышно прошептал он дрогнувшими губами. – Может, я свихнулся? Ведь, по логике, такое объяснение – самое простое и наиболее вероятное. Ну в самом деле… не могло же махом свихнуться все человечество?

В какой-то момент ему даже захотелось вернуться в прошлое и выслушать версию чудаковатого незнакомца с зонтиком, который пытался предупредить о неприятностях и отговорить выходить в рейс… Он, несомненно, знал нечто важное, а Стас принял бедолагу за психа! Ох, зря… Как же его звали? Что-то французское вроде бы… Или английское. Жак? Жаквин… Точно! Жаквин Уиндел…

Нужный постепенно начинал осознавать ужас ситуации. Знакомые, привычные ему понятия не стыковались со взглядами других людей. Шизофрения? Космический психоз?

Теперь не важно. Теперь главное, не гнуть свою линию, иначе – прямая дорога в комплекс для душевнобольных с сопутствующим лишением всех гражданских санкций.

Крепко задумавшись, Стас решил подыгрывать военным и медикам, что бы ни происходило. Постепенно он разберется во всем, получит возможность встретиться с санкционерами из «Трансвакуума» и прояснить ситуацию. В конце концов – рядом хоть и немного неправильная, но цивилизованная Земля…

Немного неправильная Земля.

Нужного передернуло от этой коротенькой фразы, когда он проговорил ее про себя.

Немного не-пра-виль-на-я Земля. Или сам он… немного неправильный? Какой-то замкнутый фантасмагорический круг!

А еще эта не вышибаемая из памяти диковинная «рябь» в роковой точке пространства за плоскостью эклиптики…

Дверь с шипением отошла в сторону.

Невысокий, довольно полный человек среднего возраста аккуратно переступил комингс, чтобы не взлететь под потолок, и остановился, глядя на Стаса серо-зелеными глазами. Он был без скафандра, в джинсах и желтой футболке, облегающей упругий животик. Крупный нос и пухлые губы делали его похожим на бюргера из европейской провинции.

Дверь закрылась, оставив Нужного наедине с не совсем обычно выглядящим для сотрудника орбитальной станции гостем.

– Привет, Стас, – сказал он, почесав указательным пальцем темечко так осторожно, словно боялся продавить себе череп. – Меня зовут Игорь. Игорь Минаков. Мы сегодня уже имели короткую радиобеседу. Помнишь?

– Да-да. Майор космодесантных войск, командующий карантинной операцией.

Майор просиял.

– Так точно. Имей в виду: наши КДВ разительно отличаются от КВД. Это шутка. Можешь снять шлем.

Уговаривать Стаса не пришлось. Он хрустнул фиксаторами, отсоединил шланги и контакты и с удовольствием отбросил надоевшую скорлупку в сторону. Сфера по плавной параболе полетела в угол, отскочила от стены и неторопливо приземлилась прямо возле ног Минакова.

Тот задумчиво посмотрел вниз и поставил на нее ногу в начищенной до блеска туфле, став похожим на какого-то доброго былинного героя, победившего злодея-рыцаря.

«Только не поддаваться на провокации, – внутренне одернул себя Стас. – Чтобы разобраться в происходящем, мой горячо уважаемый пилот-неудачник, придется тебе играть по их правилам. Иначе – в дуркомплексе остаток дней проведешь. Никакие реабилитационные санкции не помогут».

– Поговорим, – предложил тем временем Минаков, продолжая стоять в позе победителя. При его комплекции, никак не вязавшейся с образом боевого офицера, выглядело это немного забавно.

– Кажется, у меня нет выбора, – полувопросительно ответил Стас.

– Кажется, – почему-то вновь просияв, согласился Минаков. – Покажи-ка мне свое командировочное удостоверение.

Нужный пожал плечами, достал стартовый ключ и пластиковый прямоугольничек с магнитной полоской. Протянул карточку майору.

Тот сноровисто извлек из заднего кармана джинсов портативный кодер и ловко вогнал удостоверение в щелку инфоснимателя. Мельком глянул на маленький дисплей и неопределенно подвигал бровями. Затем вернул карточку Стасу и с показушным удивлением провозгласил:

– Все четко.

– Я рад, – стараясь оставаться спокойным, кивнул Нужный. – Можно задать вопрос?

– Валяй.

– На станции есть санкционеры из «Трансвакуума»?

Минаков пожевал губами и легонько покатал под туфлей шлем из стороны в сторону.

– Нет, – наконец заявил он. – А можно встречный вопрос, Стас?

– Можно.

– Кто такие санкционеры?

Нужный вздрогнул. Он ожидал, пожалуй, любых каверзных провокаций, кроме такой… нелепой. Внутри все сжалось, словно пружина, и ему пришлось приложить немало волевых усилий, чтобы эта пружина не распрямилась.

«Только по их правилам… – медленно проговорил Стас про себя. – Только по их».

– Санкционеры – это лица, обладающие полномочиями на одобрение или отклонение тех или иных действий граждан, – осторожно сказал он вслух.

– Хм. – Казалось, пухлый майор задумался. – И кто же наделяет этих… э-э… лиц подобными полномочиями?

– Общество, – еще более осторожно ответил Стас. – Другие санкционеры, контролирующие выбор профессий.

– Хм-хм, – вздохнул Минаков, и на его ровном лбу появилась вертикальная складочка. Он снова почесал пальцем темечко. – Как ты оказался за плоскостью эклиптики, родной мой Станислав Иванович?

– Разве вам не доложили с марсианской станции «Багрянец»? Впрочем, какая разница… Во время противометеоритной коррекции курса мощный электромагнитный импульс неизвестного мне происхождения вывел из строя всю бортовую электронику и повредил двигательные функции шаттла. Вот и весь кисель. А потом ваши истребители пытались сбить меня, чтобы я не прошел через какую-то координату в пространстве. Понятия не имею, что там такое! Я, по приказу каперанга Редьки, разгерметизировал борт, чтобы попробовать с помощью выходящего воздуха изменить курс челнока, но меня выбросило наружу, и я потерял сознание. Когда пришел в себя и сумел вернуться на борт, обнаружил, что истребители исчезли с радаров… Но там, кажется, некоторые скан-системы врали. Навигация барахлила… А потом эта спасательная операция, карантин, неведение, несанкционированные зуботычины от ваших оперативных сотрудников…

Стас замолчал, чувствуя, что начинает заговариваться.

– Вот ведь как чудно все получается, – покачал головой майор. – И личность твоя подтвердилась, хотя, бесспорно, до проведения анализа ДНК наверняка утверждать рано. И корабль твой опознан, хотя, опять же, непонятно каким образом в базы данных закралась ошибочка с бортовым номером. И накладные на груз в порядке. Да только погиб ты, Станислав Иванович, пять дней назад. С астероидом столкнулся и превратился в быстро развеянную по вакууму плазму.

У Стаса внутри все похолодело. А майор, не дав ему опомниться, ввинтил:

– И еще пара загогулинок в придачу, уважаемый. Нет и никогда не было возле Марса никакой станции «Багрянец», равно как и призрачного каперанга… Как его там? Овощного такого?

– Редьки, – машинально подсказал Стас.

– Во-во, Редьки. И истребителей никаких не было, Станислав свет мой Иванович. Такие дела.

В каюте воцарилась дребезжащая тишина.

Стас тупо смотрел на Минакова, лихорадочно пытаясь понять: правда ли все то, что только что было сказано, или это – очередная проверка?

Мир стремительно рушился.

Оказывается, пилот Нужный давно мертв, и атомы его бренного тела бодро разлетаются сейчас по Солнечной системе. Белиберда какая-то получается… Кто-то явно рехнулся.

Затянувшееся молчание нарушил майор.

– Вставай, Нужный. Пойдем анализы сдавать, пока нам командование башку не оторвало.

Пока в стационарном медотсеке станции «Порог-3» проводили первичные тесты соответствия структуры ДНК, дактилоскопию, сверяли рисунок радужки и рельеф сетчатки, Стас пребывал в прострации. После веера событий, обмахнувшего его за последние дни прохладным воздухом непонимания, навалилась апатия и заторможенность. Не хотелось думать. Не хотелось есть. Не хотелось спать.