Санкция на жизнь - Палий Сергей Викторович
Беглый «Ренегат» возвращали к Земле.
Петля неудачного рейса стягивалась вокруг незримого запястья ближнего космоса, пульс в котором бился не как прежде. Чуточку иначе…
Выйдя на стационарную орбиту, спасательная шлюпка «отпустила» шаттл и позволила ему свободно вращаться вокруг голубой планеты в сопровождении корветов. На связь со Стасом так никто и не выходил.
Он от безделья изучал показания сканеров и радаров и все уверенней приходил в замешательство. Некоторые его попытки лоцировать околоземное пространство глушились на корню, а из успешных «прощупываний» складывалась какая-то безумная картина.
«Эфы» не было на положенной ей орбите.
«Эфы» не было на иных орбитах.
«Эфы» вообще нигде не было.
Сигнал ЦУПа принимался очень неотчетливо, словно в атмосфере над Москвой бушевала сильнейшая магнитная буря. Да и модуляция радиопередачи, ретранслируемой спутниками, была необычная. Сдвинутая ровно на четвертинку фазы в основном колебательном контуре.
Космодром «Стратосфера» не выходил на связь.
Стационарные сигналы маяков американских, китайских, атлантико-европейских и других космических агентств не ловились.
– Да они что тут, за неделю все умом повредились, что ли… – обескураженно пробормотал Стас, склонившись над дисплеем и машинально возя пальцем по тачпэду. – Куда санкциры по контролю Приземелья и навигационной безопасности только смотрят! В таком бедламе недолго и суда гробить начать. А «Эфа» куда улепетнула? Может, война?
Нужный замер на миг и рассмеялся в полный голос. Надо же было навыдумывать себе такого! Война! Ага. Армагеддон. Революция и всеобщая отмена санкций…
Зуммер вызова прервал легкое мысленное злорадство Стаса.
– Борт 658214-3-МВ, на связи командир сопровождающего боевого расчета Егор Лабур. Как слышно?
Стас от возмущения поджал губы. Соизволили наконец-то.
– Офигенно слышно! – съязвил он, не сдержавшись. – Только вот номер моего челнока 658214-два-МВ, а не 658214-три-МВ. Прошу немедленно предоставить мне возможность связаться с руководителем дежурной смены контроля «Трансвакуума»…
– Не хами, Нужный, – нагло перебил его вояка, так и не соизволив открыть видеоканал и продолжая общаться только при помощи голоса. – Сейчас мы произведем стыковочный маневр, и ты поднимешься на борт карантинной станции «Порог– 3». Надень скафандр и не вылезай из него, пока не получишь иных распоряжений. Частота связи 904. Остальные будут глушиться. После завершения стыковки откроешь кессон и дождешься прибытия оперативных сотрудников. Кресла пилота не покидать. Конец связи.
От такой наглости Стас потерял дар речи. Он, конечно, понимал, что военные обладают санкциями самых высоких уровней, но с таким борзым нарушением прав пилота крупнейшего карго– агентства ему сталкиваться не приходилось.
С другой стороны, в данной ситуации не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться. В конце концов – получить ракету в дюзы Нужный вовсе не жаждал.
– М-да. Было бы смешно, если б не уныло… – хмуро сказал он. Опустил стекло шлема, защелкнул фиксаторы. Перевел программу штатной стыковки в автоматический режим и стал ждать.
Через полчаса корпус шаттла наконец едва ощутимо дрогнул – к шлюзу прилепили стыковочный рукав. Когда на дисплее высветились контрольные данные и компьютер зафиксировал герметичность переходного моста – автоматические компрессоры выровняли давление до уровня допустимой погрешности, и переборки открылись, впуская на борт оперативников станции.
– Пилот Нужный, на связи майор космодесантных войск России Игорь Минаков, – услышал Стас в наушниках. – Я командую карантинной операцией.
Нужный озадаченно промолчал.
Каких еще космодесантных войск? Что-то новенькое…
В рубку с грохотом влетели два человека в громоздких скафандрах неизвестной Стасу модели. Сочленения в районе суставов были жесткими, отчего движения прибывших казались резкими и немного «роботизированными», обзорные стекла шли узкими полосками по передней части шлемов, из затылочной части торчал толстенный гофрированный шланг, топорно соединенный с пузатым баллоном, перчатки с виду были еще более неудобными, чем на его тяжелом скафе…
И это санкционеры-оперативники? Да таких только на штурм детского сада пускать. И то – споткнутся о порог!
С другой стороны, автоматические армейские карабины, которые мужчины крепко держали в руках, несколько скрашивали первое впечатление. Да и в невесомости они держались более чем уверенно – судя по всему, не впервой работали в условиях неисправных компенсаторов ускорения.
– Отклепывайся, пилот, – скомандовал один из оперативников, делая Стасу знак рукой. – И вперед по коридору, к шлюзу.
– На станции есть представители «Трансвакуума»? – поинтересовался Нужный, вынимая ключ зажигания и отстегивая пневморемни.
Санкционеры почему-то обидно заржали.
– Есть-есть, – сказал второй оперативник, дрыгнув ногой в сторону кормы «Ренегата». – И «Трансвакуума», и трансхеракуума!
Оба оперативника снова заржали.
Стас завис над креслом, придерживаясь за спинку, и внимательно посмотрел на военных. Его вдруг посетила свежая мысль: да это же какой-то розыгрыш, буффонада! Быть может, сейчас ведется съемка скрытой камерой, а потом его покажут по телику?
– Прикалываемся, стало быть, – выдавил Стас. – А зачем меня нужно было мариновать в челноке пять дней? У меня авария, между прочим, случилась! А ваши санкциры с марсианской станции вдобавок хотели по «Ренегату» лазерами пострелять! В грузовых отсеках табака на…
Неуловимым движением один из оперативников саданул Нужного прикладом под дых. Стаса отнесло и шарахнуло спиной об иллюминаторы, он потерял дыхание. В голове помутилось от боли.
Второй оперативник неожиданно ловко, учитывая громоздкость своего скафандра, ухватил его за шиворот и потащил по коридору. Стас инстинктивно попытался высвободиться, но получил еще один сильный удар в солнечное сплетение и беспомощно захрипел.
– Что зд-десь… происходит? – наконец сумел выдавить он.
Оперативник молча втолкнул Нужного в стыковочный рукав, на противоположном конце которого дежурили еще двое военных. Они резко подхватили его под мышки и доставили в глухую каюту станции, где интерьер состоял из стальной кушетки, намертво вваренной в стену, и зарешеченной лампочки на потолке.
– Скафандр не снимать, – приказал опер и задраил дверь.
Мысли Стаса метались, словно рой взбудораженных пчел. За что к нему здесь такое грубое отношение? Заниматься рукоприкладством – было неслыханной дерзостью со стороны силовых структур даже на поверхности, а уж в космосе… Почему никто ничего не объясняет ему? Почему не позволяют снимать скаф?
– Эй! – крикнул Стас, бахнув кулаком в дверь и отлетев к стене. – Что тут творится?
Внезапно до него дошло, что на станции сила тяжести несоразмерно мала по сравнению с земной. Его еле-еле притягивало к полу. Неужто и здесь компенсаторы накрылись, и мало-мальская гравитация создается вращением?
Невероятно!
Все было не так, как обычно. Эти бесконечные недомолвки, хамское поведение оперативников, вынужденная изоляция… И никаких разъяснений!
Кроме того, Стас все явственнее начинал чувствовать какую-то неправильность окружающего мира на более глубоких социальных уровнях. Вроде бы такие же люди, вещи… Но вот в мелочах была ощутимая разница. И чем больше он думал об этой разнице, тем значительней она оказывалась.
Отсутствие «Эфы» на радарах.
Ошибочное определение бортового номера его шаттла. Несоответствие всего в одной цифре – и все же странно…
Сбитая по фазе частота радиосигнала ЦУПа.
Неизвестные ему доселе модели кораблей и скафандров.
Какие-то космодесантные войска и загадочная аббревиатура СКВП.
А главное – настороженное отношение к его просьбам встретиться с санкционерами из «Трансвакуума».
Складывалось впечатление, будто окружающие вообще не понимают, что такое санкционер…
