Сергей Зверев - Тельняшка – наш бронежилет
Само руководство находилось за отдельным большим столом. Сидели они в уютных креслах-вертушках. Перед каждым из них возвышался небольшой жидкокристаллический монитор, но сейчас присутствующие внимательно и сосредоточенно смотрели не на свои мониторы, а на огромный монитор, висевший на стене.
— Есть связь… Выхожу на связь, — сказал офицер связи, поддерживающий связь с далекой веб-камерой.
— Дай увеличение, — неторопливо сказал контр-адмирал.
— Есть…
На экране появилась картина голубого моря.
Затем показалась палуба сухогруза. Палуба сухогруза приближалась, увеличиваясь в размерах. Всем без лишних слов стало ясно, что человек с веб-камерой на голове приземляется. Точнее — опускается на палубу.
Опускается уверенно, без лишних движений. Парашютист приземлился на палубу и стал сворачивать парашют.
— Майор Лавров, у вас все в порядке? — на всякий случай спросил контр-адмирал, наклоняясь к небольшому микрофону, находящемуся рядом с монитором.
— Не совсем, — послышалось в ответ. Голос Лаврова был слышен так четко, словно он находился рядом или в соседнем помещении…
Как в доказательство сказанному, присутствующие увидели картинку: один из парашютистов повис на мачте сухогруза.
Замелькали кадры на экране. Мелькнула растерянная улыбка врача, зависшего на мачте… Мелькнули стропы, купол…
Послышался ровный голос Лаврова:
— Чалов, поддержи человека. Не хватало еще на ровном месте травму получить… Опускай, опускай его…
Затем последовала новая команда Лаврова:
— Чалов и Калмыков следуют за мной. Остальным оставаться на палубе. Главная задача — обследовать радиорубку.
Мелькнули на экране лица врача, эмчеэсника, вэдэвэшников. Все понимали, что Лавров спешил…
И снова пляшущая веб-камера показала высокую белую стену надпалубной надстройки, дверь в той стене.
Видно было, как рука Лаврова резко и быстро распахнула дверь, и тут же раздался крик: «Коз-злы! Ур-роды!»
Хлопнули выстрелы…
Потом люди в бункере услышали непонятный шорох… Взрыв…
Изображение на большом экране исчезло. На экране появилось серое мельтешение.
Только сейчас все присутствующие услышали, как еле слышно гудит невидимый кондиционер.
Присутствующие вздрогнули, словно они сами находились на палубе далекого сухогруза. Посмотрели друг на друга.
— Неужели все повторяется? — тихо и даже растерянно спросил непонятно у кого контр-адмирал.
Затем с надеждой посмотрел на связиста и сказал:
— Сынок, попробуй выйти на них на другой частоте. Нам бы хоть звук получить.
Связист молча стал трогать джойстики на пульте управления. Экран все так же снежил. И — тишина.
Повернувшись к присутствующим, офицер связи беспомощно развел руками.
— Жалко… Ребятишек жалко, — тихо сказал комполка.
10
19 сентября 2009 года. 9 часов 40 минут
Небольшая тихая лагуна в Аденском заливе. Обычно такие лагуны или совсем пустынны, или на их берегу среди пальм располагаются небольшие деревни…
Городские многоэтажные строения здесь не строятся — мелкая, далеко заходящая в море отмель не позволяет подходить близко к берегу морским судам и потому строить здесь какие-либо портовые сооружения бессмысленно.
Эта лагуна отличалась от подобных морских лагун тем, что в ней можно было пришвартоваться почти к самому берегу. На берегу стоял большой трейлер, возле которого сейчас никого не было. Хотя трейлер сейчас и пустовал, к нему никто из жителей поселка не рисковал даже приблизиться. Все знали, что это база грозного пирата по имени Газиф Букмассо, того самого Газифа, который часто, вернувшись из очередного рейда, привозил и раздавал жителям поселка разные вещи, продукты и даже, когда он был в хорошем расположении духа, деньги.
За эти небольшие деньги, за вещи, за продукты жители поселка сделали в море деревянные настилы, к которым господин Газиф мог пришвартовать свое красивое судно «Сомалиленд» и, не замочив ног, мог сойти на берег под ликующие крики жителей поселка…
На горизонте показался плывущий к берегу человек. Медленно взмахивая руками, человек приближался к берегу. Вслед за ним на длинном шелковом шнуре тянулся, вернее болтался на волнах, желтый спасательный круг.
Круг этот и в самом деле был спасательным для Газифа.
Если бы не было круга, то, вероятнее всего, и его, Газифа, не было бы в этом мире.
Когда взрывами разнесло вдребезги судно, он вначале ничего не понял и даже растерялся. Деревянным обломком ему содрало кожу на лице — возле виска и на лбу… Увидев огненный столб, Газиф понял одно — нужно как можно быстрее уплывать от горящего судна.
Но, проплыв сотню метров, понял — беспомощный, раненый, он долго не протянет в этом большом безбрежном пространстве.
Подумав, поостыв и окончательно протрезвев, Газиф повернул назад к догорающему судну. И здесь — о-о, чудо! — он увидел спасательный желтый круг, к которому был привязан легкий шелковый шнур.
Это было его спасением.
Привязав шнур к телу, Газиф поплыл в сторону берега.
Судно утонуло, но он даже и не оглянулся туда, где на воде плавали деревянные обломки и тела членов команды, где жирным пятном расползался мазут…
Определив свое местонахождение по солнцу, он выбрал нужное направление.
Хотя Газиф и был сильным и отчаянным пиратом, хотя он никого не боялся, однако на этот раз чувство страха давило его. Газиф боялся тех сил, которые ему были неподвластны.
Он боялся, что появятся акулы.
Он боялся, что морское течение быстро унесет его от берега в открытое море и тогда, как бы он ни старался, он уже никогда не сможет увидеть свой трейлер на берегу и уже никогда не сможет отомстить Салеху — своему конкуренту, который из-за жадности, из-за денег приготовил ему и его команде смертельную ловушку…
В том, что взрывы на судне были делом рук проклятого Салеха, Газиф не сомневался.
Потом он стал уставать. Болели, жгли разъедаемые соленой водой раны.
Из ран сочилась кровь. И он боялся, что акулы почувствуют ее. А кровь акулы чувствуют за десятки километров.
Наступили сумерки. Затем и звезды зажглись на небе.
Вконец обессилев, Газиф время от времени подтягивал к себе за шнур спасательный круг и, вцепившись в него, отдыхал. Иногда он забывался, но, увидев перед глазами страшный огненный взрыв судна, увидев улыбающееся довольное лицо Салеха, он тут же просыпался и снова начинал грести.
Он, не верящий в Аллаха и его волю, сейчас, как это бывает с человеком в минуту смертельной опасности, молился, он просил Аллаха даровать ему жизнь.
И еще он вспоминал в подробностях слова колдуна — те давние слова о невидимых силах, которые должны оберегать его до конца дней… Сейчас Газиф уже и жалел, что украл у колдуна магический нож. Думалось, что колдун, возможно, сделал ему в отместку вуду-вуду…
По далеким звездам Газиф сверял свой маршрут. Его главными врагами теперь кроме Салеха и морского течения были невидимые грозные акулы…
Заалело ночное небо…
Хотелось пить.
Хотелось, уцепившись за круг, замереть и не двигаться…
Но жажда жизни и жажда мести заставляла Газифа раз за разом взмахивать руками и плыть, плыть и плыть, тянуть за собой спасительный круг. Иного выхода у него не было. Помощи ждать было неоткуда, наоборот, в любую минуту на горизонте могло появиться судно Салеха, и тогда уже точно он пошел бы на корм кровожадным акулам…
Потом, когда поднялось солнце, Газиф уже слабо помнил, как добирался до берега…
Будто сквозь дым он увидел знакомые очертания трейлера, стоящего в стороне от деревушки.
Подняться и выйти на берег он не смог. Он просто выползал из воды. Газифу казалось, что еще одно мгновение, еще пара сотен метров морской глади — и он не выдержит…
Полежав с полчаса в воде, Газиф приподнялся и на полусогнутых ногах, сгорбившись, по-стариковски, еле-еле передвигая ноги, побрел к трейлеру.
Тридцатитонный трейлер был их базой. Когда Газиф получил из рук нотариуса все документы, подтверждающие его полное право на владение «Сомалилендом», он понял: делать ему в Могадишо больше нечего.
Здесь, в Могадишо, его будут разыскивать не только соплеменники смертельно раненного сына вождя, но и полиция, а бандиты, узнав, что он промышляет пиратством, обложат его неподъемной данью, да и с чиновниками придется делиться добычей. Лучшее, что он может сделать, уплыть от них в далекую тихую лагуну и там сделать свою базу, где будет полновластным хозяином.
Он был не только сильным, но и мудрым, Газиф Букмассо…
Это было выгодно — жить в трейлере. В случае опасности можно было моментально собраться и укатить по лесным дорогам, туда, где его никто не знает, где живут львы и тигры…
