Роберт Крейз - Заложник
Задняя дверь была открыта. Лора Мартин, Хикс и офицер разведки сгрудились у кофеварки. Прежде чем подняться к ним, Тэлли постучал по борту фургона. Лора Мартин обернулась:
– Я думала, вы уехали.
– Я снова принимаю командование операцией.
Мартин нахмурилась:
– Не понимаю. Вы просили нас помочь и с нетерпением ждали возможности передать командование мне.
Тэлли выдал лживый, но убедительный аргумент:
– Вы правы, капитан, я знаю. Но городские власти хотят, чтобы за операцию отвечал представитель Бристо. Я сожалею, но таков порядок. Так что я снова беру руководство на себя.
Хикс упер руки в бока:
– Что это за провинциальная бестолковщина, черт возьми?
Тэлли внимательно поглядел на Хикса:
– Никаких действий без моего одобрения. Ясно?
Лора Мартин решительно подошла к Джеффу:
– Выйдем. Надо поговорить.
– Нам не о чем говорить, капитан. Я не собираюсь учить вас, как делать вашу работу. Вы нужны мне, и я ценю, что вы здесь. Но я обязан утверждать любые действия и в настоящий момент приказываю ничего не предпринимать.
Мартин начала было что-то говорить, но остановилась и вгляделась в его глаза. Интересно, видно ли по ним, что я лгу? – подумал Тэлли.
Он сделал шаг назад. Ему хотелось как можно скорее уйти из штабной машины.
– Я хочу поговорить с Мэддоксом. Он все еще у дома?
Лора Мартин понизила голос:
– Что-то случилось, шеф? У вас встревоженный вид.
– Мне надо повидать Мэддокса.
– Он в проулке. Я предупрежу его, что вы идете.
Мэддокс и Эллисон ждали Тэлли у машины. Эллисон взглянул на него с любопытством:
– Что, шеф, не довольствуетесь малым?
– Боюсь, что так. Он предъявлял какие-нибудь еще требования?
– Никаких.
– Ладно. Я хочу придвинуться поближе к дому.
Мэддокс открыл дверь со стороны водителя.
– Забираете телефон?
– Да. Поехали.
Дверь комнаты Дженнифер открылась, и в дверном проеме вырисовалась тускло освещенная сзади фигура Марса.
– Мы есть хотим. Ты нам сготовишь, – произнес он.
– И не подумаю. Совсем с ума сошел.
– Еще как подумаешь. – Он толчками погнал ее на кухню. Там у плиты лежали две замороженные пиццы. – Разогрей.
Марс отошел к холодильнику. Дженнифер вспомнила про запрятанный за кухонным комбайном нож. Она взглянула в ту сторону, потом оглянулась на Марса. Он держал в руках коробку яиц.
– Я хочу яичницу с сосисками.
Дженнифер разбила в стеклянную миску девять яиц и поставила греться сковородку. Марс стоял в проеме двери, наблюдая.
– Не смотри на меня, а то я яичницу сожгу.
Марс нехотя ушел в гостиную. Нож немного торчал из-за комбайна. Она снова оглянулась на Марса, но видела только его огромный темный силуэт. Может, он и следил за ней – она не разобрала. Дженнифер быстро схватила нож и затолкала его за пояс шортов, уложив горизонтально, так что он целиком прижался к ее плоскому животу.
– Ты что там делаешь?
– Тарелки достаю.
– Ты яичницу сожгла. Воняет.
В кабинете зазвонил телефон.
Пятница, 23.02.Мэддоксу с Эллисоном установили в машину спецтелефон. Он был соединен с телефоном в штабном фургоне, а через него – с телефонной линией Смитов. Это позволяло вести запись разговоров. Лоре Мартин, Хиксу и всем, кто находился в фургоне, было слышно каждое слово. Тэлли этого вовсе не хотел.
Он вытащил свой сотовый, но не мог вспомнить номер телефона Смитов, так что пришлось спросить Мэддокса. Мэддокс, с подозрением глядя на Джеффа, сказал:
– Мы же врезаны прямо в кабель.
– Мне удобнее так. Вы знаете номер?
Тэлли понимал, что его поведение выглядит странно, но ему было все равно.
– Зачем вы все это делаете?
– Что?
– Появляетесь здесь опять как снег на голову, собираетесь звонить преступникам. У каждого звонка должна быть определенная цель. Какая?
Тэлли прекратил набирать номер и попытался собраться с мыслями. Ему нужен был Смит – звено, соединяющее его с людьми, захватившими его жену и дочь.
– Я боюсь, что Смит умер. Надеюсь заставить Руни рассказать про его состояние, но так, чтобы он не догадался, что мальчик нам звонил.
– Если бы он умер, мальчик сказал бы.
– Так что тогда надо делать, как вы считаете, Мэддокс? Брать дом приступом?
Тэлли снова набрал номер Смита. Руни сразу взял трубку:
– Ты, Тэлли? Я видел, как ты вернулся.
– Привет, Деннис. Ты по-прежнему в кабинете и следишь за нами?
Жалюзи приоткрылись на миг и снова закрылись.
– Понял, ты там. Соскучился без меня?
– Мне не нравится этот новый парень – Мэддокс. Он меня за дурака держит, звонит каждые пятнадцать минут, делает вид, что беспокоится, все ли у нас в порядке. На самом деле он просто спать не дает. Я ведь не дурак.
Тэлли вдруг успокоился. Раньше, днем, эти переговоры были ему тяжелы и неприятны, но теперь он чувствовал в себе уверенность, которой не знал уже несколько лет.
– Я вернулся, потому что у нас возникла новая серьезная проблема.
Тэлли понимал, что его слова удивят Мэддокса и Эллисона. Поэтому он взглянул на них и приложил палец к губам. Потом заговорил тверже, чтобы показать, как он обеспокоен:
– Я хочу, чтобы ты дал мне поговорить с мистером Смитом.
– Мы это уже проходили, Тэлли. Забудь.
– Не могу, Деннис. Эти новые люди из полиции округа считают, что ты не даешь мне поговорить с мистером Смитом или с его детьми, потому что вы их убили.
– Что за хреновина!
– Если ты не дашь мне поговорить с мистером Смитом, они решат, что он мертв, и захватят дом силой.
Деннис принялся ругаться. Тэлли дал ему выпустить пар. Мэддокс схватил Тэлли за руку:
– Вы не имеете права говорить ему такое!
Тэлли поднял ладонь, знаком приказывая ему отойти. Он ждал, пока прервется поток брани.
– Деннис, я тебе верю, а они – нет. Если ты не убедишь их, что мистер Смит жив, они пойдут на приступ. Дай мне с ним поговорить.
Тэлли рассчитывал на то, что Смит без сознания. Если Руни признается в этом, у Тэлли будет шанс попытаться вытащить Смита из дома.
В ответ Руни завопил:
– Сволочи!
Тэлли расслышал в голосе Руни отчаяние и стал ждать. Деннис молчал. Это означало, что он размышляет: он не мог дать телефон Смиту и боялся признаться, что тот ранен. Тэлли смягчил тон.
– У вас там что-нибудь не в порядке, Деннис? Почему ты не можешь дать трубку Смиту?
– Его стукнули, и он никак не очнется.
Тэлли прекрасно понимал, что нельзя спрашивать, как это произошло. Тем самым он заставит Руни занять оборонительную позицию, а Тэлли этого не хотел. Теперь состояние Смита больше не было тайной, и он мог попытаться его вытащить.
– Значит, ты говоришь, мистер Смит без сознания. Это многое объясняет.
– Пусть лучше они и не пытаются ворваться в дом. Они, а не вы.
– Он ранен в голову, да, Деннис? Я не спрашиваю, как это случилось, а только что с ним.
– Это был несчастный случай.
– Деннис, теперь я понимаю, почему ты не мог позвать его к телефону. Но ведь его надо отправить в больницу. Давай-ка я приду за ним.
– Да пошли вы! Я вас, сволочей, знаю! Вы ворветесь в дом!
– Нет, мы этого не станем делать.
Тэлли мог бы предложить послать в дом врача. Но он не хотел, чтобы кто-то входил в дом – ему нужно было, чтобы Смит выбрался наружу.
– Если не хочешь, чтобы мы входили, вынеси его сам.
– Я не дурак! Не собираюсь подставляться вашим снайперам.
– Никто не будет в тебя стрелять. Просто вынеси его за дверь, а мы придем и его заберем. Если ты спасешь его жизнь, это тебе зачтется на суде.
– Нет! – И Руни бросил трубку.
Кевин подошел к дивану и посмотрел на Уолтера Смита.
– Я думаю, пусть его забирают. Кажется, у него судороги.
Смит то лежал совсем недвижимо, словно труп, то вдруг начинал дергаться всем телом. Деннис не мог на это смотреть.
Он подошел к окну и приоткрыл жалюзи. С прошлого раза ничто не изменилось. Но он был напуган, устал и проголодался. К нему подошел Кевин:
– Деннис, на нас и так висят китаец и тот коп, помрет еще и этот, нам добавят еще одно убийство.
– Заткнись, Кевин. Я как раз это обдумываю.
Уолтер Смит опять задрожал и задергался. Похоже было, что он до смерти замерз.
В кабинет вошли Марс и Дженнифер. Девчонка несла пиццу, но, когда увидела, что делается с отцом, бросила поднос и подбежала к дивану.
– Что с ним такое? Папочка! Почему он так дрожит? Сделайте же что-нибудь!
Кевин взял трубку:
– Позвони им. Пусть они его заберут.
– Нет!
– Им это понравится. Они, может, даже пойдут на какие-нибудь послабления. Подумай, Деннис!
Кевин подошел еще ближе к брату:
– Если копы ворвутся сюда, тебе денег не видать, как своих ушей.
