Александр Афанасьев - Грязная бомба
Керр пополз первым…
Бронетранспортеров было четыре. Какие-то новые, похожие на австрийский «Пандур», но поменьше размером[24]. Сейчас они развернули стволы скорострельных пушек в сторону посадок, слышались отрывистые лающие голоса:
– Пан куринный[25], на тепловизорах ничього немае!
– Перевирьте вон ту посадку!
– Может, поджечь…
– Ага, потом такой пожар будет… Как в прошлом году.
– Зараз, опять сборщики лома…
– Нечего делать… козлы, мангруппу посылают. Перед проверяющим покрасоваться…
– Пан куринный, на запит до штаба ответили – на ваше усмотрение…
– Всем, приготовиться к прочесыванию местности!
– Покурить не дадут…
– Говорят, контрабасы эсбэушников побили, вот сполох и объявили.
– Так им и надо…
– Разговорчики…
– Прошу простить, пан четник…
– Рассредоточиться! Двадцать метров дистанция! Граница прочесывания – вон та посадка!
Прочесывание. Для снайпера это самое страшное, что может быть.
БТР был где-то совсем рядом, подминал колесами донецкую землю. От земли он казался высотой с дом. За БТРом шли солдаты. Дисциплина была аховой – вместо прочесывания они просто шли, не держа дистанцию, перебрасывались шуточками:
– Васыль. Смотри, в бульку не угоди!
– Да пошел ты!
– Равняй ряды!
Солдаты были в универсальном «варане», у каждого был автомат. Керр и Питон могли справиться с тремя… пятью… семью… но не с тридцатью.
БТР был совсем рядом, под его колесами едва слышно дрожала земля. Керр навалился на винтовку и застыл…
Вашингтон, округ Колумбия Белый дом 16 июня 2021 года
Считается, что президент США полностью независим в своих решениях и отвечает только перед народом США и Богом. Ответственность эта закрепляется клятвой, которую он дает при вступлении в должность – охранять и защищать конституцию США. На самом деле все обстоит совсем не так.
Президентские выборы в США – одно из самых дорогостоящих политических мероприятий в мире, дороже только выборы в Конгресс. Если Авраам Линкольн потратил на свою предвыборную кампанию двадцать пять долларов: купил бочку сидра и выкатил ее избирателям, то теперь порядок цифр совсем другой.
Деньги на предвыборные кампании дают не домохозяйки, – основная часть приходит от крупных бизнесменов, и что еще опаснее – фондов, структура которых непрозрачна. Часть этих фондов организовали граждане или группы граждан США с целью прямого влияния на политику страны, есть и иностранные деньги. С бизнесменами президент обычно расплачивается, давая им какие-то привилегии или назначая их людей на нужные посты. Популярный способ расплаты – назначить щедрого жертвователя послом куда-нибудь в Европу. А вот фонды претендуют на то, чтобы контролировать политику в режиме «онлайн», давая советы, от которых нельзя отказаться. Есть фонды, заинтересованные в Украине. Частично – потому что Украина давно входит в сферу интересов крупных сельскохозяйственных компаний мира, а непрозрачность рынка земли только усиливает интерес[26]. Частично – потому что среди тех, кто вкладывает в американскую политику, есть и украинские олигархи. Достаточно посмотреть список гостей YES-форума[27], и все становится на свои места…
Но с подобным наездом бывший федеральный прокурор сталкивался впервые…
Он сидел в бронированном кресле Овального кабинета и смотрел на Уолтера Папанича так, как будто видел его впервые в жизни.
Уолтер Папанич – один из серых кардиналов Вашингтона, что удивительно – совсем небогатый при этом человек. Непонятно, как вообще пролез в политику этот то ли еврей, то ли поляк, то ли еще кто. Но он – один из создателей современной архитектуры вашингтонской политики, которая от политического лоббирования и лоббистских фирм перешла на более высокий уровень политических игр и манипуляций. Раньше все было проще: лоббисты (это что-то вроде адвокатов для бизнеса при власти) получают гонорар, встречаются с прикормленными сенаторами, конгрессменами и министрами и отрабатывают его.
Теперь все намного сложнее. Создана целая сеть политического давления, включающая в себя классических лоббистов, некоммерческие организации самых разных видов, в том числе «баркинг догс[28]», блогеры и независимые лидеры общественного мнения, частные службы разведки, всяческие независимые фонды, фонды за рубежом, всяческие форумы, митинги и мероприятия, советнические миссии. Эта сеть политического давления во многом уже независима от крупного американского бизнеса и порой действует в ущерб его интересам. Но упаси бог пойти против нее, от нее зависит самое важное в жизни политика – паблисити. Репутация. Пойдешь против – и тут же выяснится, что ты написал плагиат в своей дипломной работе, домогался горничной в отеле, летал на бейсбол за государственный счет… Или принятое тобой сложное решение лишит тебя всяческих шансов на перевыборах.
Эти люди создают в Вашингтоне атмосферу, которой невозможно дышать. Ядовитую атмосферу постоянной травли, постоянного давления, в которой нельзя принять ни одного решения. Но одно дело – когда решается вопрос о потреблении в школах картофеля. И совсем другое – когда оказывается давление по вопросам, связанным с национальной безопасностью. Вопросам, содержащим государственную тайну. Это уже серьезное уголовное преступление. Уголовным преступлением является и то, что кто-то, присутствовавший на заседании СНБ, поделился с Папаничем информацией о рассматривавшихся там вопросах. Это уже вопрос ФБР.
Но сам Папанич так завязан на вашингтонский политикум, что почти неприкосновенен. Почти. Это он в свое время поднял вопрос о давлении налоговых служб на спонсоров республиканцев. Кто мешает ему сделать то же самое в отношении спонсоров демократов?
– Мистер Папанич, – сказал президент, тщательно контролируя тон, – мне понятна забота ваша и ваших спонсоров относительно ваших вложений на Украине. Но сейчас моя политика по отношению к Украине будет определяться, скорее, интересами национальной безопасности, а не интересами аграрных компаний. Боюсь, нам придется многое пересмотреть в отношении Украины…
– Сэр… Со всем уважением к вам, на Украине сделано слишком много для продвижения этой страны к демократии…
– Включая бомбардировки?
– Простите?
– Применение бомбардировщиков против мирного населения, которое называется там «сепаратисты». Курды в Ираке тоже хотели отделиться, когда Саддам начал ровнять их с землей.
– Сэр, сравнение Украины и Ирака…
– Возможно, как и любой другой страны. Уолтер, если мы хоть немного претендуем на роль мирового судьи, мы обязаны быть беспристрастными.
– Сэр, там демократически избранное правительство.
– Оно решает вопросы?
– Вполне.
– Тогда я хочу поговорить с демократически избранным украинским правительством. Это возможно?
– Вполне, сэр…
Для проведения экстренного сеанса связи с Киевом они спустились в ситуационный центр – там было лучшее в Белом доме оборудование для видеоконференцсвязи. Папанич указал телефон, и офицер связи набрал его. Нужного человека на месте не оказалось. Папанич набрал второй номер, президент отметил, что номера в Киеве он помнит наизусть… интересный факт, очень интересный… не получается ли, что хвост виляет собакой. На третьем номере нужный человек нашелся. Имевший опыт правоохранительной работы президент США после первых же слов понял, что его собеседник пьян…
Говорили на английском – киевский собеседник им вполне владел. Но это не мешало ему врать.
– Мистер Сергиенко… – перебил оправдания человека из Киева президент США.
…
– Надо сказать, что я понимаю вас. Вы оказались в ситуации внутреннего и внешнего предательства, перед лицом военного противника, который неизмеримо сильнее вас. Вы отдали ядерное оружие по Будапештскому меморандуму, но взамен не получили ничего. Хотя ядерное оружие – это последнее, что вам нужно в вашей ситуации…
– Господин…
– Дослушайте и не перебивайте. Те обстоятельства, которые я перечислил, в юриспруденции носят наименование смягчающих. Но это не отменяет самого факта преступления. Оказавшись в ситуации, которую вы сочли опасной для себя и своей страны, вы приняли решение начать незаконные исследования в области ядерного оружия. Затем вы произвели некоторое количество ядерных устройств и, по каким-то причинам, одно из них оказалось в руках исламских экстремистов. В результате произошел взрыв в Париже, и погибло несколько тысяч человек. Еще одно устройство находится под незаконным контролем в Польше. Это уже отягчающее обстоятельство. Ваша страна совершила преступление и находится на пороге того, чтобы стать мировым изгоем. Никому не позволено торговать ядерным оружием.
– Это не мы!
– Не вы? Простите, но все факты говорят об обратном. Кроме того, у нас есть серьезные основания подозревать вас в связях с исламскими радикалами. Это еще одно серьезное преступление.
