Александр Афанасьев - Диверсия высочайшего уровня
Мужчины бывают сильными либо слабыми. Те женщины, которые требуют от мужчин быть слабыми с ними и сильными со всеми остальными – настоящие идиотки. Так просто не может быть.
Она предпочитала сильных.
– Иван Петрович, я вас прощаю, – тепло произнесла Марина.
Президент был женат на очень красивой даме, но всем мужикам после сорока хочется чего-то новенького. Может, он все-таки осмелится?..
Нет, не осмелится.
Эта мысль заметно подняла ей настроение.
– Поговорим без протокола, – сказал президент. – Вы понимаете, что сложившаяся ситуация не имеет выхода?
Марина кивнула и проговорила:
– Все здравомыслящие люди в Москве это понимают, Иван Петрович. Но ключ от проблемы находится не в наших руках. Да и не в ваших, верно?
Президент посмотрел на нее. В этом взгляде она снова увидела животный страх и просьбу о помощи.
Потом он продолжил:
– Противостояние России и Украины не имеет дна. Санкции, которые введены против вас, бьют и по нам тоже. Россия – основной рынок для Украины, и не только товаров, но и труда. Падение вашего рынка автоматически будет означать ухудшение условий и для Украины. Поддерживая санкции, мы играем сами против себя…
– Наша экономика находится в намного лучшем положении, чем это принято считать, – сказала Марина, довольно невежливо перебив президента. – Мы перестраиваемся на Восток, на расчеты в национальных валютах, на совершенно иные рынки и способы заработка, полностью меняем геополитические приоритеты. Сначала будет тяжело, но связи постепенно отстроятся. Тогда США и весь западный мир потеряют даже те немногие невоенные рычаги воздействия на нас, которые у них были.
Президент правильно уловил ее мысль.
– Вы говорите про войну? – стараясь не показать свой страх, уточнил он.
– Возможно, – легко и непринужденно ответила Марина. – Скажем так, в Кремле не исключают и этот вариант. Вы понимаете, что в случае большой войны Украина станет основным театром военных действий?
Президент не нашел ответа.
– Иван Петрович! – Марина резко сбавила тон, поняла, что хватит его пугать, а то в обморок грохнется. – Мы прекрасно понимаем, что вы разумный человек и хотите прекратить войну. Но в Украине достаточно ваших врагов, которые этого не хотят. Эти люди давно выбрали свою сторону, нашли хозяев и прекрасно понимают, на что идут, противостоя нам. Если у вас нет сил и ресурсов справиться с ними, то мы можем оказать вам посильную помощь.
Президент посмотрел на женщину, сидящую через стол от него, и все прекрасно понял. За этими словами был слышен отрывистый лязг затворов, крики команд на русском и чеченском, визг пуль, рикошетящих от стен, виден свет фар машин, летящих по городу, бесшумное падение управляемой бомбы. За этими словами стояла сила, не имеющая ничего общего ни с настроением народа, ни с раскладами в Верховной раде и кабмине, ни с высокооплачиваемыми телевизионными балаболами, ни с количеством денег у тебя и у олигархов, прикормленных тобой. Это была сила, готовая ломить и крушить, выполнять любые приказы, отданные тобой. Такую ты никогда не купишь ни за какие деньги.
Благополучно не то государство, в котором самураи верно служат хорошему господину. Благополучно государство, где самураи верно служат любому господину.
– Украина должна остаться единой.
– Бог с вами, Иван Петрович. Мы никогда и не претендовали на Донецк и Луганск. Конечно, вам придется пойти на некоторые уступки. Но вы же понимаете, что в вашем случае было бы куда разумнее опереться на мощь армии Новороссии, подготовленной вами, на ее лидеров, чем делать ставку на организации, подобные Правому сектору. Если требуется зачистить страну от неонацистских группировок, то никто не выполнит эту работу лучше, чем бывшие донецкие ополченцы.
Да уж…
Президент вспомнил, как смотрел одну из их страниц в Интернете. Молодые украинцы решали, как именно они его ликвидируют – повесят, расстреляют, переедут БТРом, утопят в сортире.
Да, довоенная ситуация, когда Запад противостоял Востоку и никто не мог одержать окончательной победы, была намного лучше, безопаснее, чем та, которая сложилась сейчас. Если добить Восток, разоружить формирования ДНР и ЛНР, то во все крупные города, а особенно в столицу с фронта вернется огромное количество как добровольцев, так и мобилизованных. Озлобленных, ожесточенных, с припрятанным оружием, готовых к насилию и требующих ответов на свои вопросы прямо сейчас. Это при том, что для достижения хотя бы довоенного состояния экономики, и так не блестящего, нужно лет пять как минимум.
Самое плохое в том, что в эту массу сусла будет брошена закваска – неонацисты из Правого сектора, опытные, идеологически подкованные, ненавидящие власть и имеющие простые ответы на самые сложные вопросы. Наивно думать, что они не попробуют возглавить новый протест и не попытаются захватить власть. Шансы президента на чисто физическое выживание при таком раскладе близки к нулю.
В этом случае да, будет очень выгодно иметь на Востоке каким-то образом легализованные, но не разоруженные отряды сепаратистов. Достаточно мощные, чтобы представлять угрозу даже Киеву. И как противовес западникам, и как постоянную угрозу, и как отвлекающую цель.
– Да, я понимаю.
– Нужно технично обойти тему Крыма, – сделала еще один шаг Марина. – Обо всем остальном можно говорить.
Из комнаты она вышла только через полтора часа. Все это время ушло на переговоры. На остальное президент так и не решился.
«Ну, значит, ты упустил свой шанс. Другой тебе вряд ли представится. Если, конечно, не будет приказа, – подумала Марина и сразу вспомнила о его жене. – Почему она не поддерживает его? Умная женщина способна сделать мужчину намного сильнее, чем он есть».
Марина достала сотовый.
– Прошу прощения. – Украинец из охраны сделал запрещающий жест. – Отсюда нельзя звонить.
Нельзя так нельзя.
«Мерседес» медленно тронулся, топча колею в снегу, за ним тенью пошел внедорожник. Темнело рано. Мелкий и тихий снежок падал на Киев, словно желая закрыть белой пелериной всю ту мерзость и безумие, которые творились здесь.
Они повернули, прокатились мимо огромной, достигающей второго этажа, кучи какого-то мусора. Тут Марину что-то кольнуло, но сперва она не поняла, к чему это. Только когда впереди начал резко сдавать задом огромный самосвал, до нее все дошло. Потому что она была не шлюхой, подстилкой для иностранных дипломатов, а кадровым разведчиком, подполковником ГРУ.
– Назад! – крикнула женщина.
Водитель ничего не понял, включил проблесковые маяки под капотом и крякалку. Резкий звук разнесся над улицей.
Поздно!
Из-за кучи мусора, точнее сказать, над ней выступил гранатометчик с РПГ‑7. Он стрелял сверху вниз, промахнуться было почти невозможно. Граната врезалась в заднюю часть внедорожника охраны. Полыхнуло здорово. Из кузова самосвала по «Мерседесу» ударили автоматные очереди. Машина была бронированной, но Марина отчетливо понимала, что жива только до тех пор, пока гранатометчик не перезарядит свое оружие. РПГ‑7 вскроет их машину как консервную банку.
Охранник, сидевший рядом, выхватил пистолет. Она ударила его локтем, оглушила и выбила ствол. Потом Марина поймала момент, когда у стрелков, сидевших в кузове грузовика, одновременно закончились патроны, открыла дверцу, вывалилась из машины и покатилась по грязи.
Стрелять она и не думала.
И правильно. Расчет был на то, что в горячке боя ее маневр просто никто не заметит. Темно уже, фонари светят. Есть явные крупные цели: «Мерседес» и внедорожник. По ним и будут бить автоматчики. А выцеливать кого-то в грязи никто не станет. Тем более что она в черном.
Но только если Марина не будет стрелять.
Снег на дороге был грязным, полным весенней влаги и всякого мусора. Внедорожник пылал костром.
Справа стояли девятиэтажки, в которых одно за другим чернели окна. Люди, наученные горьким опытом, и не думали вмешиваться. Они гасили свет, ложились на пол, уводили детей.
Она была уже на пешеходной дорожке, в грязной жиже, измочаленной тысячами ног, когда гранатометчик перезарядил свою трубу и снова прицелился. Марина увидела вспышку, разглядела, как граната пошла и ударила в «Мерседес», бестолково пытающийся сдать назад, как полыхнуло огнем и полетели куски. Она могла бы быть там, в машине. Ей надо бежать к девятиэтажкам. Там Марина спрячется, и никто ее не найдет.
И тут, поднимаясь, она увидела человека с АКМ. Он бежал от кучи мусора к горящему «Мерседесу». Следом за ним мчался еще один.
Делать было нечего. Марина выстрелила с колен, и оба рухнули в грязь как подкошенные. У второго, кажется, была камера вместо оружия, но это не имело никакого значения. Он был среди нападавших, значит, являлся целью.
