Александр Маркьянов - Бремя империи
Штаб британского контр-адмирала, сэра Квентина Доуда находился на флагманском авианосце "Куин Виктория". Спущенный на воду всего шесть лет назад, он был гордостью британского флота и помимо двух дорожек для старта самолетов имел еще и платформу для запуска беспилотных боевых носителей. Таких носителей на корабле было двадцать, и они могли выполнять как разведывательные, так и ударные задачи, неся одну стандартную противокорабельную ракету. Даже конструкторы из САСШ не смогли добиться в проектировании беспилотных ударных летательных аппаратов больше, чем британцы — но сейчас дело было не в этом. Здесь и сейчас должно было состояться сражение не самолетов, ракет и пушек — а состязание нервов и крепости духа.
Сейчас, несмотря на раннее утро, сэр Квентин уже решил выйти на ходовой мостик, на самом верху переднего острова авианосца. В отличие от всех других, британцы на свои авианосцы ставили не один, а два острова, зачем — ответ знали только британцы. Традиция…
— Адмирал на мостике! — крикнул заметивший коренастую фигуру адмирала первым капитан Гордон Уинсгейт, старший помощник на "Куин Виктории". Находившиеся на мостике офицеры четко отдали честь.
Сэр Квентин махнул рукой…
— Вольно, вольно… Не до этого сейчас. Что с русскими?
— По-прежнему держат в воздухе самолеты с ПКР. Готовы к бою, сэр. Посмотрите сюда…
Сэр Квентин подошел к экрану, на который выводилось спутниковое изображение района. Русские корабли были отмечены красными треугольниками, достаточно было навести маркер на любой из них — и система высвечивала его название и технические характеристики
— Интересно, интересно… — сэр Квентин о чем-то задумался, почесал бороду — это мне кое-что напоминает джентльмены. Точно также много веков назад русские стояли против рыцарей на… Чудском озере. Почти точно такое же построение…
Как и у всякого британца, у сэра Квентина было хобби. Его хобби была история крестовых походов европейского рыцарства. Эту тему он знал на уровне профессоров Оксфорда и Кембриджа, к адмиралу даже обращались за консультациями в те моменты, когда он был на берегу.
— Русские так ничему и не научились… — хохотнул кто-то, но под колючим взглядом сэра Квентина развеселый смешок сразу же утух.
— Да будет вам известно, молодой человек… нравоучительно произнес сэр Квентин — что русские в той битве на Чудском озере победили европейских рыцарей. И вас, если вы не будете относиться к делу со всей положенной серьезностью, ждет та же, весьма незавидная участь. Я ясно выражаюсь?
— Да, сэр… — пристыжено сказал шутник.
— Вот и хорошо. Связь с Лондоном! — потребовал сэр Квентин
Лондон вышел на связь мгновенно — сэра Квентина соединили ни с кем-нибудь, а с самим адмиралом Роулингом, морским министром и командующим флотом ее Величества. Это само по себе свидетельствовало о важности той миссии, которая была поручена этой эскадре.
Сэр Квентин знал адмирала Роулинга хорошо, даже очень — служил под его началом больше десяти лет, еще очень давно. Возможно поэтому, сэр Квентин и занимал сейчас ту должность, которую занимал — как и любой руководитель, адмирал всюду продвигал своих людей. В будущем, сэр Квентинг рассчитывал побороться и за кресло самого Роулинга.
— Доброе утро Альберт… — сэр Квентин входил в число тех немногих, комку позволялось обращаться к адмиралу просто по имени
— У нас здесь еще ночь в самом разгаре, Квентин — произнес адмирал своим обычным астматическим, задыхающимся голосом
— О, прости… — легко согласился сэр Квентин — я так давно не был в метрополии, что забыл, в каком часовом поясе она находится. Итак, у нас все готово и мы ждем указаний.
— Начинайте выдвижение. Препятствий не будет.
— Ты уверен? — сэр Квентин постарался тоном донести до своего непосредственного начальника весь испытываемый им скепсис — тут помимо русских я видел еще и сосисочников. И у них тут авианосец и тяжелый крейсер. Ты уверен, что если мы пойдем в лоб, они не психанут и не угостят нас из восемнадцатидюймовки?
— Уверен. Все будет нормально, Квентин.
— Если бы вы были рядом, сэр, я бы в этом был уверен больше… — мрачно проговорил сэр Квентин
— Я бы и сам хотел быть на одном мостике рядом с тобой, Квентин… — почти искренне проговорил Роулинг — как только будешь писать про это книгу, не забудь, пожалуйста и про меня тоже…
— Приказ понял. — оборвал разговор сэр Квентин. Ему не нравилась такая вот дележка шкуры неубитого русского медведя, когда русский авианосец — вон, еще немного пройти — и своими глазами увидишь. И германский — тоже там. Он был старым, опытным, просоленным морским волком, а старым он был только потому, чтобы был осторожным. Неосторожных и старых морских волков просто не бывает…
Положил трубку спутниковой связи в положенное для нее гнездо на пульте связи, сэр Квентин обвел взглядом смотрящих на него офицеров.
— Выдвигаемся! — сэр Квентин старался говорить так, чтобы его голос звучал как можно тверже — машинам средний вперед, построение ордера походное. Сигнальщикам передать русским — мы идем по международной судоходной трассе, враждебных намерений не имеем. Боже, храни Британию, джентльмены!
— Боже, храни Британию! — пронеслось по рубке…
Ударный авианосец "Цесаревич Николай"
Кто-то говорит, что сложнее всего — наступать. Ты бежишь прямо на противника, навстречу ливню пуль — ну или ведешь свой корабль на прорыв выстроенного в оборонительном порядке ордера противника. Но это — не так. Сложнее всего — обороняться. Когда ты не можешь действовать сам и ждешь действий противника, а когда противник начинает действовать — ты должен ответить, причем ответить — опередив и перехитрив его. Нет, сложнее — обороняться.
Рассвет вставал и над русской эскадрой, вытянувшейся широким фронтом и перекрывавшей вход в Красное море. Возможности для маневра не было совсем, за спиной, всего в десяти милях берег — но контр-адмирал выбрал эту позицию, как лучшую из возможных. Другой, подходящей для выполнения поставленной задачи — не было.
— Господин контр-адмирал, британская эскадра начала движение!
Контр-адмирал Константин Павлович Нетесов вздрогнул всем телом, поднял голову. Он не спал уже двое суток, но по-прежнему отказывался уходить из рубки даже на час. Просто сел в одно из боковых кресел, погрузившись в какое-то оцепенение, странное состояние между сном и явью. Находившиеся в рубке офицеры, видя такое состояние адмирала, старались разговаривать как можно тише, шепотом…
— Пеленг?
— Триста пятьдесят. Прямо нам в лоб. Сигналят, открытым текстом шпарят, что находятся на международной трассе судоходства, не пропустить их мы не имеем права.
— Связь с «Нептуном».
— "Нептун" уже связался с нами.
— И?
— Они следят за ситуацией со спутника. Приказано пропустить.
— Что? Там транспорты с войсками, они же высадятся у нас за спиной.
— Извините, господин контр-адмирал…
Нетесов тяжело, опираясь руками о стену — было видно невооруженным глазом, как он постарел и осунулся буквально за день, прошел к пульту связи, сам по памяти набрал номер дежурного по штабу ВМФ.
— "Нептун" вызывает "Море сорок один"…
— "Нептун" на связи, переключаю вас… — контр-адмирал внезапно понял, что ответил ему не дежурный офицер как положено, а всего лишь оператор. Такое могло быть только в одном случае — если Адмиралтейство эвакуировано.
Соединения пришлось ждать долго — по меркам спутниковой связи, Около двадцати секунд. Ответил сам адмирал Воронцов, начальник главного оперативного управления штаба ВМФ. Офицеры знали друг друга не один десяток лет — поэтому адмирал Воронцов без экивоков и околичностей перешел сразу к делу
— Все понимаю, Костя… — эти два человека обращались друг к другу по имени — но приказ есть приказ. Это приказ не мой — ставки, мне как и тебе остается только подчиниться. Вооружение использовать нельзя, а без оружия ты их не остановишь. Придется пропустить.
— Вы прекрасно знаете, господин адмирал, что я их не пропущу — перешел на официальный тон Нетесов — мы не для того здесь стоим, чтобы их пропустить.
— Ты их не остановишь, Константин — строго сказал Воронцов — ты принимаешь решения, много не зная. Захвачен ядерный центр в Искендеруне, террористы требуют от нас прекратить все активные действия, угрожая взорвать реакторы. У нас до сих пор нет подтверждения того, что террористы на станции обезврежены — а до получения подтверждения о том, чо станция в безопасности, мы ничего не сможем сделать.
— В таком случае их тем более нельзя пропускать! — взорвался Нетесов — они готовят высадку на берег, до них меньше тридцати миль! Если мы пропустим их через Красное море — потом мы их не остановим! Их нельзя пропускать!
