Михаил Серегин - Батюшка. Кулак и крест
Священник сделал шаг к женщине, которая с ужасом наблюдала все происходящее и пыталась вжаться в стену за ее спиной. Отец Василий плохо представлял себе, что такое настоящая тайга. Он был уверен, что этих двоих надо брать, иначе ищи-свищи их потом в этих бескрайних просторах. Он даже не догадывался, что в тайге невозможно идти туда, куда хочешь. Любой местный охотник в два счета определит, куда могли податься беглые зэки. Вдоль реки, распадками или руслами ручьев. При самом неудачном раскладе – это два, максимум три направления. Другим путем через тайгу просто не продраться. Нет других путей. Священник не знал, что, дай он беглецам уйти и сообщи о них куда следует, самое большое через час в воздух поднимутся вертолеты со спецназом, который перекроет все пути. И самое позднее утром их возьмут.
– Клещ, дай его сюда, – приказал сквозь зубы коренастый, продолжая жевать хлеб. Кажется, он успокоился, поняв, что поп был один. Или все же есть третий?
Крючконосый ухватил цепкими пальцами левой руки священника за рукав рясы.
– А ну-ка, подойди, – весело предложил он.
Вторая рука Клеща была отведена в сторону, как будто он предлагал священнику необъятные просторы. Отец Василий хорошо знал эти манеры. Сейчас он заартачится, упрется на мгновение, не повинуется приглашению, и кулак правой руки Клеща со всего размаху врежется ему в область печени. Сделает он это с такой же глумливой улыбкой. Потом отпустит какую-нибудь тупую шуточку над согнувшимся от боли в три погибели священником, подставит колено и грохнет кулаком по затылку, так что нос и губы сразу от удара превратятся в одно кровавое пятно.
Отец Василий не стал ждать традиционного развития событий и сам перешел к активным действиям. Круговым рывком он выдернул рукав из цепких пальцев Клеща и боковой частью подошвы своего ботинка резко ударил зэка в колено. Клещ охнул, схватился левой рукой за колено и на секунду оказался не готов к отражению атаки. Священник одним броском тела оказался рядом с Клещом. Его правая рука скользнула парню подмышку, локоть рывком пошел вверх, заламывая Клещу руку за спину. Второй рукой отец Василий ухватился за воротник его робы. Дернув свою жертву на себя и вперед, священник сделал несколько быстрых шагов, волоча за собой Клеща и заставляя его ускорять свой бег в полусогнутом положении. Эти несколько энергичных шагов закончились для него стеной между связанной женщиной и сидевшим на земле главарем. Глухой удар теменем о кирпичную кладку сотряс старинные стены, сверху посыпался какой-то мусор и остатки штукатурки. Клещ вякнул и, схватившись за разбитую голову, повалился в щебень. Подвывая и скуля, он поливал священника небогатым наборов эпитетов типа «суки», «падлы» и тому подобным.
Коренастый мгновенно оказался рядом с отцом Василием. Заточка у него все же была, и направлена прямо в живот батюшки. Священник мгновенно отскочил в сторону и назад, чтобы оставить за спиной пространство для маневра, и чуть было не упал, запутавшись в полах рясы.
Зэк, бешено вращая налившимися кровью белками глаз, плавно наступал на полусогнутых, поводя заточкой перед собой. Чувствовалось, что в драках он не новичок и ожидает захвата руки с заточкой. Наступал он молча, не распаляя себя воплями и угрозами, видимо, сразу оценил, что перед ним не совсем простой поп, а человек с серьезным прошлым. Отец Василий вытер ладони о рясу; и под руку ему попался карман, в который он сунул найденную в кустах женскую косынку. Это было очень кстати. Передвигаясь боком из стороны в сторону, священник не давал зажать себя в угол. Выхватив косынку из кармана рясы, он взялся за ее концы и быстрым движением перекрутил тонкую ткань в плотный жгут.
Зэк стал двигаться быстрее, решив покончить с неожиданным и неудобным противником, как можно скорее. Заточка замелькала перед лицом отца Василия с быстротой молнии, но все же недостаточно быстро. Увернувшись несколько раз от самодельного оружия, священник поймал наконец руку с заточкой на свой импровизированный жгут и мгновенно захлестнул ее петлей. Его противник не успел выдернуть свою захваченную кисть, как отец Василий рванул ее на себя и вверх, присел на одну ногу и подставил плечо. В долю секунды он рванул руку уголовника, которая оказалась локтем на его плече, одновременно резко вставая в полный рост. Ясно почувствовался неприятный хруст в локтевом суставе зэка, который взвыл нечеловеческим голосом. В следующее мгновение левый локоть священника врезался ему в нос и губы. Второй удар с разворотом и крюком снизу в подбородок, отбросил коренастого. Зэк, беспомощно раскинув в сторону руки, рухнул во весь рост на землю, глухо ударившись затылком.
Отец Василий облегченно выдохнул и вытер тыльной стороной ладони потный лоб под скуфьей. Валявшаяся у его ног заточка была сделана из тонкого прута. Ей можно было только колоть, но никак не разрезать веревки. Отшвырнув заточку ногой к стене, отец Василий нагнулся над женщиной, смотревшей на него со слезами радости на глазах.
Первым делом священник выдернул кляп.
– Батюшка, милый, – тут же заскулила женщина, еле переводя дыхание и заливаясь слезами, – спасибо тебе. Тебя мне сам Господь послал.
– Все, все, – заговорил успокаивающе отец Василий, – не бойся. Конечно, Господь. Сейчас я тебя развяжу.
Женщина продолжала плакать и благодарить то незнакомого священника, то Господа. Отец Василий никак не мог развязать путы на ее руках, но продолжал боковым зрением фиксировать стонущего у стены Клеща и лежащего без движения посреди помещения второго зэка. Связать их обоих ему было нечем, кроме как теми же веревками, которыми они связали женщину. Наконец, веревка поддалась, когда отец Василий подцепил ее зубами. В этот момент Клещ у стены странно затих. Повернув голову, священник увидел, что зэк с разбитым лицом навострился уползти к выходу.
– Замри, гаденыш! – рыкнул на него отец Василий. – Еще шевельнешься, я тебя заточкой к полу приколю!
Клещ послушно замер, испуганно глядя то на странного священника, то на своего бездыханного товарища. Размотав веревку на руках женщины, отец Василий принялся за ее ноги. Здесь дело пошло быстрее, потому что веревка была короткая и связать ею ноги женщины зэки толком не смогли.
– Посиди, дочка, руки и ноги потри, чтобы кровообращение восстановить, – посоветовал священник женщине, – а я пока этих гопников свяжу.
Женщина закивала головой, размазывая слезы по грязному лицу, и нечаянно задела разбитую губу. Она ойкнула, посмотрела на размазанную по руке кровь и снова залилась слезами.
– Ничего, ты поплачь, – вздохнул отец Василий, – тебе это сейчас полезно. Как противошоковое лекарство.
Посмотрев на лежащего на спине коренастого, священник решил, что минут десять тот в нокауте проваляется. Свой удар он знал.
– Ну-ка, отрок, – сказал он Клещу, подойдя к нему вплотную, – поворачивайся на живот, руки заведи за спину.
– Слышь, дядя, – заскулил Клещ, отползая от священника, который стоял перед ним с веревкой в рука, – отпустил бы ты нас. Че те, медаль за нас дадут? Ну помахались маленько – ты победил. А? Может, пойдем мы своей дорогой? Девку вон не тронули. Хлебца поели, молочка попили, и все...
– Заглохни и на живот, – вкрадчивым голосом посоветовал отец Василий, присаживаясь рядом с Клещом на корточки.
Зэк попытался еще что-то сказать, но священник взял его за кисть руки и рывком вывернул руку, заваливая парня лицом вниз. Клещ ойкнул и задергал длинными ногами, пытаясь вырваться. Отец Василий наступил коленом ему на икру, продолжая удерживать кисть руки, и пальцем другой руки сильно надавил под щиколотку.
– Будешь дергаться, – рявкнул он на зэка, – я проткну тебе заточкой сухожилия вот здесь! Знаешь, что потом с тобой будет? Знаешь, – удовлетворенно заметил отец Василий. – Полгода будешь на карачках ползать, а потом ходить до конца жизни так, будто в штаны наложил. Вот тебе мужики погоняло прилепят! Соответствующее.
Клещ затих и, постанывая, послушно завел руки за спину. Отец Василий быстрыми движениями скрутил ему кисти веревкой. Задрав робу, с сожалением увидел, что ремня на штанах у Клеща нет. Тогда он повернулся к ногам зэка, развязал на его ботинках бантики шнурков, затянул их потуже и связал друг с другом плотно на двойной узел, так, чтобы пришлось потом только ножом резать. Даже если зубами дотянется, все равно не развяжет.
Посмотрев на женщину, которая уже перестала плакать и сидела, поджав под себя ноги и хлюпая носом, отец Василий занялся коренастым. Для начала он прощупал его локоть и убедился, что не вывихнул его. Очевидно, повреждены связки. Ничего, решил он, потерпит. Сидел бы на зоне, срок доматывал, ничего бы с тобой не случилось. А раз подался в бега да на людей руку поднял, тогда терпи.
Коротенькой веревки, которой связывали ноги женщине, для нормальной вязки рук было недостаточно. Отец Василий приподнял край робы коренастого и с удовлетворением убедился, что у этого в штанах ремень был. Перевернув тело на живот и заведя ему руки за спину, священник сложил кожаный ремень кольцом, продел снаружи свободный конец в пряжку, протянул его вторым внутренним кольцом и снова выпустил через пряжку наружу. Получилась двойная самозатягивающаяся петля, которую не то что ослабить движением связанных рук, свободными руками распустить и то проблема. Этому надежному способу связывания отца Василия научили еще во время службы во внутренних войсках.
