Сергей Зверев - Охота на шакала
– Ладно, подождем, – пробормотал Виталий. – Во всяком случае, можно передохнуть.
Вздохнув, он присел на краешек помоста. С момента его «вылова» из воды он уже успел просохнуть, но здесь, в камере, царила такая духота, что можно вскоре снова стать мокрым, как мышь.
Теперь стоило подумать о том, как быть дальше. Легонько постукивая ногой по полу, Боцман размышлял. Спустя пару минут в камере обнаружилась и соседка – ею оказалась здоровенная крыса. Поначалу она выглянула из дыры в стене. Подвижная мордочка обнюхала воздух, и тело с длинным хвостом показалось наружу. Боцман топнул ногой. Крыса исчезла, чтобы спустя минуту снова высунуться из лаза. Похоже, к присутствию людей она давно привыкла и считала себя здесь хозяйкой.
Иногда в коридоре слышались шаги, а вскоре где-то дальше по коридору кто-то из сидельцев принялся биться в двери. То ли по причине несходства характерами с другими обитателями, то ли на волю очень захотелось – узнать об этом поточнее не представлялось возможным. Перемежая удары в дверь с гортанными выкриками, узник старался привлечь к себе внимание. И привлек. По топоту ног в коридоре стало ясно, что события сейчас ускорят свой ход. Заключенный закричал куда сильнее – на этот раз от боли.
«Затих», – констатировал Боцман спустя минуты три.
Впрочем, наслаждаться одиночеством долго ему не привелось. В скором времени шаги в коридоре приблизились к двери его камеры. Скрежет ключа сменился появлением на пороге громадной фигуры человека, которого втолкнули в камеру.
Саблин присмотрелся. Здоровенный чернокожий амбал, судя по расширенным зрачкам, явно пребывал под воздействием чего-то такого, что расширяет сознание. Впрочем, узкий лоб здоровяка говорил: расширять тут особо нечего. Войдя, чернокожий постоял с минуту, слегка покачиваясь. Прислонившись к стене, он устало съехал на пол, шумно дыша и выпячивая толстые губы.
– Уроды… шавки, – бормотал он, обильно сплевывая под ноги, – весь кайф поломали. Ну, ничего…
Посидев этак минут с пяток, здоровяк остановил свой мутный взгляд на Саблине.
– О-о-о, какие гости здесь, – ухмыльнулся он. – А ты, белый, что тут делаешь?
– Как видишь, сижу, – кратко ответил Боцман.
– Ага… Закурить есть?
– Нет.
– А что у тебя есть? – продолжал допытываться новый сосед.
– Отвали, – не повышая голоса, отрезал «гость с Донбасса».
– Чего-о? – угрожающе протянул чернокожий.
«Начинается», – вздохнул Боцман.
Подобравшись, он наблюдал за тем, как на лице амбала сменяется череда мыслей. И все они явно обращались к соседу, сидевшему у окна.
– Послушай, белый, – каким-то деревянным голосом просипел здоровяк, – тебе очень не повезло, что ты оказался со мной в одной камере. Я таких, как ты, ненавижу.
– Чего ж ты так, парень, на меня обозлился? – спокойно спросил Саблин, глянув вокруг и оценивая ситуацию уже иначе.
Но гость, пребывая в каком-то укуренно-уколотом состоянии, да еще с поломанным кайфом, не собирался устраивать долгие теоретические выкладки.
– Да такие, как ты, богатенькие твари, которые заявляются сюда, нас вообще за людей не считают. Мы для вас всего лишь ничтожества. Но ничего… сейчас ты увидишь, что такое настоящая жизнь! Я таких тварей всегда давил и давить буду. Пусть Господь видит – я иду на это ради него! – заголосил негр.
«Э-э, парень, да ты здорово обкурился, – диагностировал Саблин. – И так мозгов у тебя – кот наплакал, а сейчас вообще, как я посмотрю, башка не варит».
В наркоманской голове, видимо, в очередной раз перемкнуло, и амбал, как бык, ринулся в бой, намереваясь сразу свалить строптивого белого. Рука негра сделала хватательное движение справа налево, намереваясь ухватить Саблина за горло и вытряхнуть из него душу. Но, попытавшись схватить Саблина, он поймал пустоту, что негра просто взбесило. Громадная рука снова вырвалась вперед, но и белый не дремал. Отбив удар, он нанес свой, пришедшийся негру в грудь. Тот выругался и снова бросился вперед. Сокамерники закружили по помещению.
«Главное, не подпускать его близко, а то ведь эта машина все кости переломает, заключив в объятия, – вертелось в голове у Саблина. – Будем держать дистанцию».
Противники обменивались ударами. Если белый сохранял хладнокровие и выдержку, то его черный недруг все больше впадал в исступление. Саблин неплохо держал оборону. Но один раз здоровяк все же достал его – кулак, хоть и вскользь, пришелся по скуле. Пора было как-то вносить ясность.
– Эй, смотри! – негромко, но внятно воскликнул Саблин, указывая на дверь.
Негр, как и ожидалось, поймался на эту нехитрую уловку, оглянувшись в указанном направлении. Этого времени вполне хватило белому для того, чтобы изменить ситуацию в свою пользу. Запланированный им прыжок получился очень удачным. Натренированное, гибкое тело оттолкнулось от стены и взмыло в воздух. В полете Виталик приложился ногой к физиономии черного богатыря, рассчитывая успокоить того всерьез. Как и ожидалось, тот отлетел к стене. Но могучее здоровье и зомбированный наркотиками организм не желали так просто сдаваться.
– На куски порву! – заревел негр, обнаружив, что из носа хлещет кровь.
Но привести угрозу в действие он так и не сумел. К тому времени Саблин оказался чуть сбоку и, воспользовавшись промедлением противника, круто развернулся, вкладывая в это движение всю силу. Она и дала о себе знать в двух мощнейших ударах. Один пришелся в голову, а второй в солнечное сплетение.
Приложение усилий не прошло даром. Сознание человека, только что грозившего прервать жизненный путь сокамерника, было надолго потушено.
«Большой шкаф громко падает» – эта поговорка как нельзя лучше относилась к любителю покурить на халяву. Завалившись с грохотом в угол, амбал широко раскинул руки и наконец-то успокоился. Боцман, тяжело дыша, присел на парапете, наблюдая, как бесстрашная крыса, быстро оправившись от потрясений, с любопытством обнюхивает поверженного здоровяка. Теперь можно было и передохнуть после «трудов праведных».
Но вскоре, едва задремав, Саблин был разбужен полосой света, упавшей на лицо из открытой двери.
– Эй, ты, поднимайся! – окликнул его полицейский. – Хватит спать. Вставай, пошли.
Мельком глянув на еще не пришедшего в себя амбала, служитель закона торопил белого гостя. Не задавая лишних вопросов, Боцман без сожаления покинул камеру.
– Лицом к стене! Руки за спину! – правила поведения в этом африканском учреждении ненамного отличались от родственных им, скажем, российских. – Давай, топай.
Пройдя несколько решетчатых дверей, Виталий оказался в кабинете, интерьер которого был повеселей прежнего «места обитания».
Яркие лучи утреннего солнца здесь скрадывали жалюзи. У окна стоял стол, за которым восседал худощавый человек в белой рубашке.
– Присаживайтесь, – указал он на стул.
– Спасибочки. – Саблин уселся, развернув стул по направлению к столу.
Словно с опозданием сообразив, он удивленно сдвинул брови:
– Так это чего, вы по-русски умеете?
– Можете не сомневаться, – улыбнулся одной стороной рта хозяин кабинета, – несколько лет обучения в Москве даром не проходят.
Акцент у него, конечно, присутствовал, но говорил сидевший за столом очень даже неплохо.
– Вот и хорошо, – с видимым облегчением заявил Саблин, возобновляя легендирование под видом украинского гражданина Грицука, – а то ведь я по-английски, конечно, спикаю, только так… со словарем. Короче, морока одна.
– Вы не волнуйтесь, – в глазах хозяина кабинета зажегся огонек, – я надеюсь, мы с вами друг друга поймем.
– Так и я о том же, – энергично кивнул Виталик, – мне тоже, знаете, не улыбается торчать в этой дыре… в смысле, у вас тут.
– Для того мы и встретились. Рассказывайте о том, что случилось.
– Да чего случилось? – понес с места в карьер «донбасский турист». – Еле живой остался. Приехал, называется, отдохнуть! Знал бы я, во что у вас тут отдых превращается, так закатился бы лучше в местечко поспокойней.
– Вы поближе к теме, – напомнил следователь, которому детали отдыха клиента были неинтересны.
– Хорошо. Ну, значит, так… – собирался с мыслями «турист», потирая виски. Босоногий, взлохмаченный, со ссадиной на щеке, выглядел он колоритно. – Вечером я отдыхал на катере. Спокойненько, как говорится, культурно, ни о чем таком не подозревая.
– Кто был с вами?
– Да никого не было. Один, – пожал плечами Саблин. – Днем я на рынке был. Ну, там, в порту. Приценился я, значит, к «котлам»…
– Что? – не понял следователь.
– Ну. Это… к часам, значит. А тут и облава началась. Я этих двух, что часы торговали, к себе на катер пригласил. Позднее, ближе к вечеру, эти ребятки приехали. Бухла мне подвезли… водки то есть. Дальше рассчитались мы, и отбыли они до хаты. Но вот… сейчас-то я думаю, что эти крысы ко всему присмотрелись, увидели, что я там один, и решили наведаться еще раз.
