Александр Тамоников - Офицерская доблесть
Николай не знал, что делать. Когда он собрался хотя бы окно в спальне закрыть старым латаным одеялом, в дверь постучали. Кого это еще несет? Оля должна подойти позже и со двора, с Соболевыми он простился, других в гости не ждал. Есипов направился в сени. Отбросив крючок, открыл дверь, выходящую на крыльцо. И увидел Марину с кипой белья и еще какой-то материи в руках. Рядом у ступенек стоял Владимир. Тот удерживал под мышками две большие подушки.
Увидев друзей, Николай непроизвольно произнес:
– Вы?
Ответила Марина:
– Да, мы! Подумали, а на чем в своем доме будет спать наш Николай? Вот и решили снабдить тебя всем необходимым. Ну, чего смотришь? Веди в хату, я быстро все сделаю. А то вы, мужики, постель нормально заправить не можете!
Николай возразил:
– Вот это ты зря! В армии…
Марина бросила на него укоризненный взгляд:
– Мы так и будем на крыльце твоем торчать? Белье, между прочим, не легкое.
– Ой, Марин, извини, давай я возьму!
– Ты в дом иди, и не мешайся!
Николай пропустил чету Соболевых в дом.
Проходя мимо, Владимир указал взглядом на жену, затем подмигнул другу, сказав:
– Вот так-то, майор!
Супруга Владимира в первую очередь вывесила на окнах тюль и очень красивые шторы, придав жилищу вполне домашний вид. Затем заправила кровать голубыми простынями, надев на подушки наволочки, такие же голубые с мелкими, еле заметными цветами. Оглядела результаты труда своего:
– Вот теперь порядок! Можно и даму сердца приглашать. А то чем прикрылись бы? Твоей курткой, под головы скатав штаны? И молчал, когда за столом сидели! Спросить не мог, или мы тебе с Ольгой чужие?
Николай замялся:
– Да я как-то не подумал…
Владимир поднял указательный палец правой руки вверх:
– Во-во! А все почему? Потому, что в голове любовь сплошная.
Он поводил пальцем перед своим лицом:
– А на вещи, майор, надо всегда смотреть трезво.
Марина взглянула на мужа:
– Ты чего несешь-то? Сам понимаешь, что говоришь?
– Я все понимаю! А говорю – любовь превыше всего. Остальное – фуфло! Вот так!
Супруга капитана вздохнула:
– Все ясно! Но непонятно. Пил наравне со всеми, а опьянел, будто еще втайне бутылку выжрал. А ну, признавайся, была заначка?
Лицо Владимира расплылось в хитрой и довольной улыбке:
– Конечно, была!
– Поросенок ты, Вова!
– Нет! Я преду… предусмотрительный! Больше полулитра ты бы не выставила? Не выставила. А что такое бутылка на троих? Так, одни страдания, вот и заначил пузырек. А пил один, потому как Кольке нельзя, у него любовь, тебе, Марина, тоже нельзя. Тебе еще меня ублажать, а значит, как и Кольке, нельзя. Вот я один и уговорил пузыречек! И хорошо! Причем всем!
Марина обернулась к Николаю:
– Ты только погляди на него? Что творит, а? А ну пошли домой, я тебя ублажу!
Проводив соседей, Николай взглянул на часы. 23.10. Он выключил в главной комнате свет и вышел во двор. Прошел к полосе кустарника. Встал у крайней яблони, склонившись к стволу дерева, и закурил, глядя на окна спальни Ольги и ожидая ее.
Женщина вышла из дома через полчаса. Увидев Николая, подошла к нему:
– Какая теплая и тихая ночь, правда?
– Да, Оленька, и небо звездное. Я тут смотрел на небосклон, много звезд падало. Загадывал желания! Если верить приметам, то многие из них должны исполниться!
– А что ты загадывал, спросить можно?
– Конечно! Все желания я тебе перечислить не смогу, скажу одно, все они в той или иной мере касались нас с тобой!
Ольга прильнула к сильной груди майора:
– Мне так хорошо, Коля!
– Мне тоже, родная!
– Ты уходил из дома?
– Да! Володька опять приходил. К нему после очередной разлуки Марина вернулась. Пришлось идти, отказать я не мог. От меня водкой пахнет?
– Есть немного!
– Тебе это неприятно?
– Почему? Ты же не пьян?
– Как среагировал сын на твое отсутствие?
Женщина пожала плечами:
– Спокойно! Словно ничего не заметил! По телевизору как раз фильм интересный шел. Увлекся!
– А сейчас уснул?
– Да!
– Не проснется?
– Не должен! Уснул сразу, как уложила. Даже сказку, я ему постоянно сказки перед сном вместо колыбельной рассказываю, до конца не выслушал. Умаялся за день, да и лег поздно. Так что до утра не проснется!
– Это хорошо!
– А я смотрю, у тебя на окнах шторы появились?
– И не только шторы! Соболевы помогли обустроить хату! Я-то сам не додумался. Вот что значит, привык жить за казенный счет!
– Но ведь это так одиноко и неудобно?!
– Ко всему, Оль, привыкаешь! Но, может, пойдем домой? Я соскучился по тебе!
Ольга улыбнулась:
– Это за два-то часа?
– Да, за два часа! Потому что хочу всегда видеть тебя рядом!
– Я и так рядом, Коля! А большего придется подождать!
– Подожду. Я терпеливый.
К выходным дням потеплело. Казалось, осень на время уступила свои права лету, так как столбик термометра поднялся до непривычной для этого времени года отметки в двадцать градусов.
Валера упросил мать сходить с ним на рыбалку. Река прямо за огородами, в этом месте была мелка и прилично заросла осокой, оставив лишь небольшое место чистой воды у старинного причала, служившего ранее пристанищем для рейсовых катеров, о которых сейчас уже население забыло. Там, где причал заканчивался, было уже глубоко, метра под два, и там неплохо брала плотва.
Николай на субботу запланировал встречу со строительной бригадой, которую нанял для поднятия дома на новый фундамент и внутренней отделки помещений.
Чтобы сын Ольги мог познакомиться с Есиповым, Николай с женщиной договорились вечером подойти к месту рыбалки. Что он и сделал, обсудив с бригадиром все вопросы. Он вышел на берег к пяти часам.
Ольга, расстелив одеяло, сидела на лужайке, мальчик с причала ловил рыбу. Николай, подойдя, спросил:
– Ну и как успехи?
На что Оля ответила:
– А ты знаешь, Коля, у Валеры неплохо получается. Три штуки, правда, небольшие, но поймал. А сколько эмоций? Ты бы видел!
– Представляю, помню, как сам ловил с этого причала. Правда, тогда здесь было немного чище от травы. И катера приставали. Мы еще, отбросив удочки, проникали на них, чтобы потом, с середины реки, прыгнуть в воду с палубы. Ох, капитан на нас через свой матюгальник и ругался!
– Я помню. Мы с девочками смотрели, как вы делали это. Еще спорили, кто спрыгнет из мальчишек, а кто струсит. Ты прыгал одним из первых!
– Да! Были времена! Ну, что, подойти к мальчику?
– Подожди! У него сейчас самый азарт. Чуть позже!
– Хорошо!
Николай присел рядом с Ольгой.
Гул приближающегося катера они услышали давно. Но не видели его. Видимо, он шел вдоль берега.
Появился катер внезапно. Высокая волна пошла на причал.
Ольга крикнула сыну, чтобы тот немедленно возвращался на берег. Николай поднялся. Он успел заметить на небольшом открытом судне четверых мужчин. Есипов с Олей подошли к причалу. Валера обернулся и крикнул, что ничего страшного, он даже ноги не замочил. Но женщина продолжала настаивать:
– Валера! Все! На сегодня достаточно! Иди к нам.
– Но, мама! Когда еще мы выберемся сюда. Я еще немножко! Ну, мам!
Мальчик увидел рядом с матерью мужчину, который, как он уже знал, поселился по соседству с ними.
Ольга сдалась:
– Ну, хорошо! Но только еще двадцать минут! Договорились?
– Договорились, мам!
Сменив наживку, Валера вновь забросил снасть в успокоившуюся воду.
Неожиданно вроде ушедший далеко по течению гул сильного мотора вновь начал нарастать. Катер опять приближался. Ольга посмотрела на Николая.
Тот посоветовал:
– Надо забирать парня, что-то не по делу рассекает здесь этот катамаран.
Ольга пошла на причал, и тут же они увидели белоснежный катер. Он выскочил на середину реки и вдруг, резко повернув, пошел к берегу. Ольга замерла, Николай разглядел лицо рулевого. Это был кавказец, и смотрел он почему-то в сторону. Остальное произошло за считаные секунды.
Рулевой заметил, что летит прямо на мальчика, тогда, когда до причала оставалось метров десять. Николай рванулся по дощатому настилу к Валере, который как завороженный смотрел на приближающуюся смерть. Есипов не успевал. Но тот, кто находился за рулем, в последний момент сумел развернуть судно, и оно, подняв вал воды, прошло в сантиметрах от причала, начав тут же удаляться. Волна сбросила Валеру в воду. Туда, где было глубоко. Ольга завизжала:
– Коля! Он же плавать не умеет!
Есипов прыгнул в реку с середины причала, торпедой пробив волну, и тут же нырнул, открыв глаза, и заметил светлое пятно маленького тела, медленно уходящего ко дну в мутной воде. Сделав еще один мощный гребок, Есипов достал ребенка. У него уже кончился воздух, и грудь сдавило железными тисками. Однако майор последним рывком, схватив мальчика за волосы, вынырнул вместе с ним на поверхность, тут же сделав глубокий вдох. Взглянул на Валеру, глаза того были закрыты, губы сжаты. Николай, призвав на помощь всю свою волю, погреб к берегу, через секунды вытащив парня на сушу. Увидев бесчувственное тело ребенка, Ольга закричала, присев на корточки:
