Анатолий Гончар - Последняя обойма
— Командир, я тут подумал, вот, значит, — Димарик никогда не был великим оратором, но тут что-то превзошёл самого себя, — шёл, видел… труха на земле…
— Димарик, знаешь что, иди-ка ты со своей трухой, знаешь куда! — Олег был зол и не скрывал этого. Замкомроты поймал одного из бойцов охранения спящим, и старший лейтенант получил солидный разнос. Поэтому ему было не до Маркитановских фантазий.
— Погоди! — остановил его раздавшийся совсем рядом приглушённый голос. Как оказалось, командир группы пришёл не один, и теперь из темноты возник капитан Атясов.
— Говори Димарик, говори…
— Да я шел, — вновь начал рассказывать Маркитанов, — и когда входили в мелколесье, вижу пятно, нагнулся, посмотрел, решил, что это труха от дерева. А потом засомневался, уж больно оно белое… — Димарик замолчал и вперил свой взор в стоявшего рядом с ним Кузнецова.
— Мука! — хором прошептали офицеры и, переглянувшись, поняли, что подумали об одном и том же: СХРОН! Где-то поблизости должен быть схрон с продуктами, а мука наверняка просыпалась из мешка, когда его тащили от ближайшей дороги.
— Чёрт! — выругался Атясов. — Сказал бы ты это раньше, там, на месте, мы бы организовали засаду, а теперь поздно. По тому чащебнику скрытно не подойдёшь, только людей положишь, а к утру, поди, уже ничего не будет. Ладно, фиг с ним, утащат так утащат!
— Жалко! — конечно, Кузнецов понимал, что это далеко не тайник с оружием, но и лишить боевиков продовольствия было бы совсем не плохо!
— Не жалей, таких продскладов, на твою командировку ещё хватит!
— Ага, хватит, — покачал головой совсем расстроившийся Олег, — только попробуй их найди!
— Не переживай, найдёшь! — Заверил его замкомроты, и ободряюще похлопав по плечу, предложил: — Пошли спать.
— Пошли, — понуро согласился старший лейтенант и, опустив голову, побрёл вслед за уходившим в темноту Атясовым.
Олег проснулся, когда туманная дымка над деревьями ещё едва-едва окрашивалась розовым цветом поднимающегося над горизонтом солнца. Встав, он совершил утренний моцион, съел несколько галет, запил всё это минералкой и, подтянув на груди ослабленную на ночь разгрузку, подсел к притулившимся подле сто пятьдесят девятой радистам.
— Кошкин, связь! Лисицын, быстренько сюда Димарика с его тройкой! Хотя, пожалуй, давай вызывай обе тройки ядра. Пятнадцать минут им на всё про всё, и скажи Киселёву, (Олег пришёл к выводу, что Баринов как командир тройки никуда не годится), и Гудину: Маркитановский и Сабуровский сектора до нашего возвращения теперь тоже на них! — шипящий шёпот Кузнецова в утренней тишине, казалось, разносится на десятки метров.
— Командир, что передавать? — Всё-таки манера общения Димарика постепенно охватывала всех подчинённых старшего лейтенанта Кузнецова, и это, несмотря на все прежние рассуждения о целесообразности данного обращения его слегка злило, но он уже понял, бороться с этим явлением бесполезно.
— Остаюсь по прежним координатам. Высылаю разведдозор для осмотра прилегающей местности, — начал диктовать Кузнецов и, наблюдая, как карандаш Кошкина запорхал по белому листу блокнота радиста, невольно улыбнулся. — Как передашь, сворачивай радиостанцию, пойдёшь со мной. Лисицын останется здесь. Скажешь ему, если что, связь через соседнюю группу, — старший лейтенант закончил отдавать приказания и начал вставать.
— Командир, т… Вы куда? — всё же назвать группника на «ты» Кошкин не рискнул. Кузнецов, уловив это первоначальное желание, сверкнул глазами, но, несмотря на зачесавшуюся ладонь, давать подзатыльник радисту пока не стал. Вот напортачит или не сможет наладить связь, тогда другое дело! Тогда и огребёт! А сейчас, что ж, малость переспал, с кем не бывает! Подумав так, Олег умерил свой гнев и, постаравшись придать своему голосу полную инфантильность, ответил:
— Замкомроты пойду доложу и сразу вернусь…
Но вернуться сразу не получилось, пришлось ждать вознамерившегося идти вместе с ним Атясова. Пока тот кушал, пока отдавал указания Крикунову, тоже, между прочим, порывавшемуся топать на поиски продовольственного тайника, но капитан так взглянул на этого добровольного помощника, что старлей невольно спрятал свои желания гораздо надёжнее предмета их поисков.
— Радиостанция включена, работаешь на приём, — уходя, напомнил Атясов и, кивнув всё еще ожидавшему его Кузнецову, потопал в том направлении, откуда несколько ранее пришел Олег.
Выпавшая за ночь роса быстро пропитала горки идущих спецназовцев холодной утренней влагой. Стекая по материалу брюк, она постепенно просачивалась в плотно стянутые шнуровкой берцы, наполняя собой их «внутреннее содержание». Димарик почувствовал, как быстро намокшие носки стали сбиваться в комок, обнажая пятку. Надо было их снять, чтобы либо отжать, либо заменить на сухие, но как назло, отцы-командиры ни в какую не давали команды на остановку. От образовавшихся на подошве комков Димарик начал прихрамывать, но так и не пожелал попросить Кузнецова остановиться. Хорошо, что идти было не слишком далеко, и вскоре на пути показалась заветная рытвина.
— Здесь, — уверенно определил Димарик и огляделся в поисках замеченного вчера белого пятна. Увы, его нигде не было.
— Ну и? — недовольно вопросил Кузнецов, и в свою очередь оглядел окружающую местность.
— Да здесь оно было! — уже не столь уверенно произнёс Маркитанов.
— Так где? — Кузнецов начинал злиться. Заветный тайник с каждой секундой становился всё дальше и дальше. Стоило переться в обратную сторону, да ещё по напитавшемуся ночной влагой лесу, что бы услышать Димариковское «оно было»? Олег не ругал никого, кроме себя. Зря он послушался Атясова и принял бредни сержанта за откровение. Из размышлений его вывел голос всё того же замкомандира роты.
— Так, если он говорит, что мука была здесь, — капитан на секунду задумался, — значит, несли ее, скорее всего, туда… — взгляд Атясова уперся в заросли колючей ежевики. — А ну-ка, Краснов, бери Есина и дуйте на досмотр вот тех ягодок, только зайдите с противоположной стороны и близко не подходите, понял?
Тот кивнул.
— Вперед, остальным занять оборону, без моей команды не вставать и позиции не покидать, — скомандовал капитан. Повинуясь его приказу и без того стоявшие на удалении друг от друга разведчики прыснув в стороны, заняли круговую оборону…
— Там что-то есть! — доложил прибывший с досмотра Краснов.
— Точнее! — очередные предположения ни старшему лейтенанту Кузнецову, ни капитану Атясову были не нужны.
— Мы, как Вы и приказали, близко не подходили, со стороны рассматривали, вроде бы ничего подозрительного не видно, но посреди зарослей небольшая полянка и трава на ней какая-то странная, не такая, как везде.
— Уверен? — пытаясь найти истину, уточнил старший лейтенант.
Краснов неопределённо пожал плечами.
— Мне так показалось.
— Ладно, посмотрим, — вмешался в диалог капитан Атясов. — Кошкин, связь с Крикуновым! Передай: пусть берёт за шкирок Гудина и высылает всех оставшихся бойцов четвёртой группы в нашем направлении. Со всей экипировкой. Понял? Всё, давай пошустрее!
— «Крик» — «Мавру», приём!
— «Крик» для «Мавра» на приёме.
— Приказ старшего…
На этот раз сержант Гудин шёл первым. Увидевший его Маркитанов встал и, широко улыбаясь, шагнул навстречу.
— Вы еще обнимитесь, а то сто лет не виделись! — вслух высказал свои мысли Кузнецов. А когда Маркитанов и впрямь заключил в объятия опешившего Гудина, то обхватил голову руками и выругался…
— Разрешите мне! — когда Димарик появился перед всё еще возмущающимся командиром группы, в руках у него был миноискатель.
— Что именно? — уточнил Атясов, придерживая рукой готового высказаться Олега.
— Ну… — протянул Маркитанов, — ну-у-у эта… с миноискателем, подход к складу проверить… Ведь я его обнаружил…
— Проверяй, — капитан безразлично махнул рукой, — коли обнаружил. — Дав разрешение, он повернулся направо и зашагал в направлении периметра охранения. Видимо, уже и ему стало казаться, что он зря попался на Димариковы россказни. А Олег присел к стволу дерева и закрыл глаза, притворяясь спящим. К чему было суетиться? Найдут — доложат, не найдут — тоже доложат.
Кузнецов услышал сперва шаги, затем почувствовал на своём плече чью-то руку и открыл глаза.
— Командир! — бас Гудина было невозможно спутать ни с чьим другим. Даже шёпотом он звучал как отдаленный набатный колокол. — Остановите его.
Старший лейтенант поднял взгляд и уставился туда, куда показывал рукой забеспокоившийся сержант. Димарик, не снимая рюкзака, забросил за спину пулемёт и, включив миноискатель, двигался в направлении предполагаемого тайника. Только вот держал он рамку прибора на высоте едва ли не полутора метров, и размахивал им из стороны в сторону, словно и не мину искал вовсе, а траву на сенокосе косил. Кузнецов хотел возмутиться, гаркнуть нечто непотребное, но тотчас передумав, досадливо бросил:
