Елена Караваешникова - Офицеры
Шуракен с самого начала знал, что стукач следит за ним. Он намеренно подошел к рефрижераторам, чтобы, когда Петренко донесут об этом, у коменданта не было сомнений в том, что диверсант ищет именно «Ареал». Это была часть плана игры, придуманной разведчиками.
— …Шлялся по путям, отирался возле рефрижератора… — Стукач не подкачал, он не стал медлить с доносом на Шуракена.
Услышав про рефрижераторы, Петренко насторожился.
— Привязался с разговорами к вохровцу, — продолжал стукач.
— О чем был разговор, слышал?
— Вроде интересовался условиями работы. Расспрашивал, что приходится охранять.
— Ладно, приду посмотрю на этого любознательного.
В это время Ставр и Шуракен встретились в пивной на окраине города подальше от вокзала. Оба выглядели как завсегдатаи подобных заведений. Особенно натурально смотрелся Ставр.
— Всю ночь пили в гостинице, — рассказывал он Шуракену. — Как две жопы: обосрали всех — и друзей, и врагов, и начальство, и жен. Семен Иванович раскрыл мне душу.
— А про «Ареал» он тебе ничего не рассказал? Ставр оторвал кусочек воблы и покачал им перед носом напарника.
— Не следует недооценивать противника. Семен Иванович кремень. Мы имеем дело с профессионалом.
— Что-то ты его слишком быстро свинтил.
— Я понял его проблему. Пить с самим собой можно, а вот поговорить не с кем. Ну а у тебя что?
— Все нормально. Мне уже сел на хвост «добровольный помощник». Порадуем Петренко, пусть думает, что знает, кто засланный казачок. Если у Петренко имеются сомнения на твой счет, они должны привять.
— Мне надо продержаться с ним еще три-четыре дня. За это время паровоз на базу или придет, или, наоборот, не придет. И то и другое существенно.
— У меня есть идея, как развлечь Петренко. А то он соскучится и отправит тебя в Вологду.
Вечером Ставр зашел к Петренко. В кабинете его не оказалось. Чтобы не мелькать без дела на вокзале, Ставр решил вернуться в гостиницу. Проходя мимо ресторана, столкнулся со своей знакомой официанткой. Она не узнала его в форме капитана-десантника. Правда, она вообще не обратила на него внимания, потому что была слишком озабочена синяком под глазом, проступавшим через толстый слой тонального крема. Синяк был видимым результатом беседы по душам с директором ресторана.
Бригада Шуракена вышла в ночь на разгрузку вагона с каким-то импортным товаром в больших картонных коробках. Улучив подходящий момент, Шуракен вынул из-под куртки сложенный пополам яркий журнал и сунул его в зазор между коробками. Через несколько минут журнал вывалился под ноги одному из грузчиков.
— Мать твою! — обалдел работяга, увидев на обложке голую девицу с раздвинутыми ногами.
Это был заграничный порнографический журнал. До путча девяносто первого года, суверенитета союзных республик и свободы печати было еще далеко, и широкие массы трудящихся ничего подобного еще не видели. Но посмотреть очень хотелось. Мужики бросили работу и столкнулись лбами над увлекательными картинками.
— Гляди, — сказал кто-то, — а эта шмара все показала, что мамка дала. Еще и что-то написано, как будто так непонятно.
— Написано: «Сладкая киска. Я позволю тебе все», — прочитал Шуракен. — Тут еще ее габариты и номер телефона.
Все с удивлением посмотрели на Шуракена.
— Ты что, по-иностранному читаешь? — спросил Витек.
— По-английски, — уточнил Шуракен. — Я после армии матросом на сухогрузе в загранку ходил.
В азарте мужики начали тыкать пальцами в фотографии девиц и просить, чтобы Шуракен переводил их призывы и обещания. Все были так увлечены, что никто не заметил Петренко, пока тот не подошел к ним вплотную.
— Тут, в общем, везде про одно и то же: «Я знаю твои мечты…», — закруглил тему Шуракен.
— Что у вас тут? — спросил Петренко. Мужики сразу напряглись, увидев коменданта.
Витек выхватил журнал у Шуракена и протянул Петренко.
— Вот, Семен Иванович, журнал с голыми девками в грузе обнаружился. Буржуи, наверно, специально подложили пропаганду.
Петренко полистал журнал, затем сложил его пополам так, чтобы не видна была похабная девка на обложке. Возвращать журнал бригаде он не собирался.
— Ладно, разберемся, откуда это взялось,
— А Василий вот у нас по-иностранному читает. — с энтузиазмом доложил Витек.
Петренко окинул Шуракена оценивающим, запоминающим взглядом.
— Молодец, — сказал он. — В школе, значит, хорошо учился.
Петренко явственно услышал колокола судьбы. Не зря он вчера пил за папаху. Семен Иванович был не из тех олухов царя небесного, которые из-за тупости и лени упускают свой шанс. План действий созрел мгновенно, и Петренко тут же приступил к его реализации. Он поехал к ментам в РУВД.
В перерыве бригада скинулась, и Шуракена, теперь уже как новичка и самого молодого, снова послали на площадь к старухам за водкой. Витек на этот раз с ним не пошел.
Было уже очень поздно, на привокзальной площади не было никого, кроме старух, которые ждали последнюю московскую электричку. Шуракен купил водку и направился обратно к пакгаузам товарной станции. Он сразу заметил какую-то подозрительную компанию, вылезшую из забегаловки в переулке. Трое дюжих парней, одетых в спортивные костюмы и кожаные куртки, направились к нему. — Ну че, фраерок, бабки на железке срубил? — начал предводитель, у которого под кожаной курткой виднелась футболка с изображением Брюса Ли. — Водочку покупаешь? А надо бы с обществом поделиться.
— С какой радости? — поинтересовался Шура-кен.
— А тут кто нам не платит — не живет. В общем, сам смотри: или ты отбашляешь, как положено, или мы сейчас из тебя инвалида сделаем.
— Не факт. Совсем не факт.
— Пацаны, фраерок сомневается. Придется убедить.
Бандиты бросились на Шуракена. Все произошло очень быстро, и через тридцать секунд пацаны уже лежали на асфальте. Инцидент можно было бы считать исчерпанным, но тут раздался вой милицейской сирены, Шуракена осветили фары, и рядом с ним затормозила патрульная машина. Под прицелом автоматов на Шуракена надели наручники. Его запихнули в машину и увезли под ругань старух, кричавших, что арестовали, как всегда, не того.
Пили на этот раз в кабинете у Петренко. Ставр чувствовал, что комендант чего-то ждет. Пил он намного меньше, чем накануне, и когда раздался телефонный звонок, сразу схватил трубку.
Ставр вытряхнул из пачки сигарету, закурил и, щурясь от попавшего в глаза дыма, посмотрел на Петренко. Комендант положил трубку, встал, застегнул тужурку и, наклонившись к Ставру, доверительно положил ему на плечо руку:
— Я тебе по секрету скажу, капитан, может, я скоро получу полковника, а там, глядишь, обратно в Москву переведут.
— Семен Иванович, давайте за это выпьем…
— Нет. Сейчас у меня срочное дело. Надо с одним говнюком разобраться. Шпионом.
— Шпионом? Ну это вы загнули, Семен Иванович! Воры — понятно, но шпионы… Какого хрена им тут надо?
Петренко сурово посмотрел на собутыльника:
— А это тебе знать не положено.
Выйдя из здания вокзала, Петренко сел в «Волгу» с надписью «Военная комендатура» на борту.
Ставр понял, что «говнюком» и «шпионом», о котором говорил Петренко, может быть только Шуракен. Судя по всему, игра вошла в острую фазу. В переулке, примыкающем к вокзалу, у Став-ра стояла машина — неприметной вишневой окраски потрепанные «Жигули». Ставр быстро скинул китель, вместо него надел яркую спортивную куртку и бейсболку, которые взял с заднего сиденья. Комендантскую «Волгу» он нагнал на выезде с площади.
Петренко подъехал к зданию РУВД. Он не обратил внимания на проехавшие мимо «Жигули», за окном которых промелькнули адидасовская куртка и бейсболка.
Комендант вошел в управление. В дежурном помещении переодевались в обычную милицейскую
форму те самые братаны, которые устроили на площади драку с Шуракеном. Кожаные куртки, спортивные штаны и прочие «бандитские» шмотки валялись на столе и стульях. Один из ментов, у которого лицо пострадало более, чем у остальных, как раз стаскивал с себя футболку с портретом Брюса Ли.
— Это ты, что ли, за убитого? — спросил Петренко.
— Так точно, товарищ подполковник.
— Фотографии готовы?
— Вот, Семен Иванович. — Один из ментов с готовностью протянул коменданту несколько поляро-идных снимков.
— А этому козлу винторогому сказали, что он человека убил? — спросил Петренко, посмотрев на фотографии, на которых изображавший бандита мент в футболке с Брюсом Ли лежал на земле, изображая труп.
— А как же. Протокол составили по всей форме, чтобы он осознал свое положение. Привести его?
— Не надо. Я с ним в камере поговорю.
Ставр в это время осматривал здание РУВД. Он выяснил, что окна КПЗ выходят во внутренний двор, точнее, на захламленный пустырь, окруженный одноэтажными бараками.
