Андрей Загорцев - Боевое кредо
Может все-таки есть в донесении агента хоть что-то стоящее. Ну не должен наш «шпион» давать нам информацию из радиоперехватов – нет у него ни сил, ни средств для ведения радиоразведки! И у меня голова – не отдел анализа и обработки информации. Надо еще раз внимательно перечитать донесение. Так, перехваты пропускаем, что тут у нас еще есть?
– Командир, пять капель будешь? – подскочил Пачишин с пластиковым стаканчиком и сосиской в руке.
– Слышь, а вы не рано начали расслабляться? Нам еще топать предстоит, дай бог, а вы уже по пять капель?
– После всего пережитого необходимо убить несколько нервных клеток, – отозвался откуда-то Аллилуев, – медицина рекомендует!
– А давай, может, мозги заработают, – немного подумав, согласился я.
Водка обожгла пищевод и упала в желудок, немного посопротивлявшись, за ней упала сосиска. Алкоголь сразу же обострил мои мыслительные способности, и взгляд уперся в пару абзацев внизу страницы.
– Для согласования и организации управления выделяемого ресурса авиации, из состава дивизии… ВА (воздушной армии) выделяется ОГ (оперативная группа)… К 00.30 (число, год) организовать взаимодействие с КП… А (командный пункт армии).
Развернуть пункт управления южнее отм. 230,5 (координаты)… Источник (из анализа шифроперехвата, боевое распоряжение командующего… ВА).
Вот это, по-моему, то, что надо. Эта самая отметка как раз немного севернее той самой Курояровки, про которую нам рассказал механик Зюзик. А так как летчики будут организовывать и разворачивать свой пункт именно на КП армии, чтобы оттуда держать связь уже со своим командованием, то вопрос с нахождением подвижного командного пункта армейцев можно считать практически решенным. Главное только, чтобы я в своих выводах не ошибался. Все-таки надо для проверки позвонить мистеру Черепанову, может, он что-то еще слышал краем своего большого чувствительного уха. Заряда батареи сотового еще достаточно. Денег на счету маловато, но Пачишин прикупил еще карточку. Так что звоними сматываемся, а то, насколько я знаю, сотовой связи в районе Курояровки днем с огнем не сыщешь. Подлец Вова не отвечал. Что такое? Спит? Попал под БШУ (бомбо-штурмовой удар) и по условиям учений убит?.. Где же он есть, когда так нужен. Ну ладно, попробуем попозже. На пакете на обратной стороне надпись – «По прочтении уничтожить».
– Пачишин, будешь доедать донесение! Тут еще вкусных уголков три штуки. Натуральный продукт – получше ваших китайских сосисек!
– Да не, спасибо, не хочу. Я сальца уже хряпнул под водочку…
Пришлось пакет сжечь. Как только последний клочок бумаги догорел и пепел был растоптан и развеян, я скомандовал:
– Группа, подъем! Головной дозор – вперед!..
Ушли мы довольно далеко – километра на четыре в сторону предполагаемого нахождения ПКП. Вероятность быть обнаруженными пехотой, «спортсменами», собровцами, значительно снизилась. Группа потихоньку забралась на превышающую высоту одной из сопок, перекурили и начали медленно спускаться вниз. Тут и запел про «молодую лошадь» телефон.
– Вова-а! Наконец-то, ты чего не отвечал?
– Я на общем совещании был, у телефона звук отключил и на вибрацию поставил, а он у меня в кармане штанов лежал.
– Блин, ну мог бы тихонько эсэмэску кинуть, чтобы мы перезвонили попозже…
– Какую, на хрен, эсэмэску! Тут генерал зашел, все встали, а тут ты названиваешь. Кстати, у тебя чертовски приятный телефон, когда на вибрации стоит!
– Слышь, извращенец, ты там ничего про летчиков не слышал интересного?
– Да что-то было, толком не помню, я с начпродом в морской бой резался. Там «генс» сказал, что координаты ПКП у него и он ждет радиограммы об обнаружении с координатами от наших групп, чтобы свериться и поставить плюсик. А еще у замкомбрига что-то случилось – его вызывали с совещания. Его выпустили, он зашел печальный – аж капец! – и усы свои так трогательно поглаживал, будто прощался!
– Вова, скажи ему, пусть еще стринги прикупит и шест для стриптиза.
– Хе… а на хрена ему стринги и шест? Аа, пля, он же стрип обещал! Надо мелочи поднасобирать – ему в трусы засовывать! Вы там опять кого-то подставили? А то комбриг после совещания бегал, разорялся, кричал, что пехота отличилась, а мы редкостные тупари.
– Вова, отбрось лирику! Мне надо точно узнать, едут летчики куда-нибудь в Курояровку или нет, сможешь как-нибудь пробить?
– Старый, ты окончательно разучился головой думать – все больше жопой да ногами! Тебе что – трудно Роме Вермахту позвонить?
Хоть Черепанов и истинное чудовище в бытовом плане – сущий разложенец, но на службе его голова выдает иногда гениальные по своей простоте решения.
Рома Вермахт, он же Роман Васильевич Каузов, – офицер из оперативного отдела армии ВВС, штаб которой расположен у нас в городе. С Ромой мы познакомились несколько лет назад, он летел с нами самолетом военно-транспортной авиации в славный город Моздок. Мы направлялись в Ханкалу уже не в первый раз, Рома летел туда же – на какую-то должность в группу комплексного огневого поражения штаба группировки. Каузов оказался очень компанейским парнем, как все летчики, порядочно пьющим, способным выполнять служебно-боевые задачи в любом виде и никогда не забывающим своих друзей. Через него всегда можно было пробиться на борт до Моздока или на «почтовик» до «большой земли». А прозвище Вермахт он получил от того, что был фанатом всяческой символики и военных примочек времен Великой Отечественной войны, особенно фанател от фашистских побрякушек. Так совпадало, что на «замену» он всегда попадал с нами, да и здесь мы частенько любили покуролесить с выездами на природу и охоту.
– Вова, ты гей… ний! Мы тебя любим! – радостно заорал я в трубку.
– А я его не люблю, – пробормотал «начфиненок», – он вечно авансовые отчеты с опозданием сдает.
– Вова, мы тебя обожаем! – добавили связисты, которые обожали всех.
– И не просите, и не целуйте, – сказал в трубку Черепанов и ушел со связи.
Так, главное, чтобы Рома на ней оказался. А где тут в телефонной книжке его номер? Ага, вот: Каузов – должен 300 р. Странная манера у Вовы заносить контакты в телефонную книжку.
Вермахт отозвался сразу же после первого гудка.
– Вова! Гадом буду, отдам я тебе твои три сотни!
– Здоров, Вермахтюга! Это не Вова, и он тебе три сотни уже простил, – успокоил я Рому.
– А-а-а… старый, здорово! А чего ты с черепановского звонишь, случилось чего? Я слышал, тебя с парашютом скинули с кучей извращенцев, и вы там пугаете всю округу?
Во как! Слухами земля полнится – уже и в армии ВВС знают о наших доблестных «деяниях».
– Рома, дело есть! У вас там никто никуда выезжать не собирается? Ничего такого не слышал?
– Братан, ты чего это удумал? Учения идут, щас я тебе все так и сказал!
– Ну, ладно тебе ломаться… помнишь мой ножик германского парашютиста?
– Пять секунд, я из кабинета выйду, – затараторил мигом возбудившийся Вермахт. – Через несколько секунд он отозвался: – Да я за эту финку воробья в поле на коленях загоняю! Давай, лечи мне уши, что тебе рассказать?
– Я спрашивал, выезжает от вашего штаба какая-нибудь оперативная группа к армейцам в районы Вахапетовка – Куроярово?
– Не то слово – выезжает! Я тоже туда прусь старшим, с утра задолбался этот выезд согласовывать. От нас радийка идет, «КамАЗ» с кунгом, да я, наверное, на своем микроавтобусе поеду – он у меня полноприводной, и мне армейцы пропуск на него сделали, еще действует. Может, время будет, поохочусь. Мы к одиннадцати вечера должны быть на окраине этой гребаной Куроедовки – я уже и пистолет получил, секреты в портфеле охранять!
Вот это да! Все – можно считать информацию, добытую путем опроса пленных, донесения «агента» и донесения «продажного» Вермахта, верной! Три не знакомых друг с другом источника подтверждали друг друга. Осталось добраться до ПКП, умудриться оставить где-нибудь «учебную закладку» ВУ (взрывного устройства), передать координаты в Центр, получить подтверждение и – мы свободны! Надо только все это сделать как можно быстрее. Командиру соперничающей с нами группы по-любому придет уже готовая информация о местонахождении ПКП. Учитывая подготовку разведчиков в группе, их «ненормальные» темпы передвижения и время, упущенное на «войнушку» с мотострелками (то, что «спортгруппа» уйдет от преследования, я даже не сомневался), время, затраченное на сеанс связи и почти что тридцатикилометровое расстояние до объекта, – где-то восемь-девять часов. Мне тридцатку с моими «профи» за такое время никак не одолеть, дай бог, к утру прийти.
– Рома, есть дело, – немного подумав, сказал я.
– Тогда еще вермахтовская кепка и эдельвейсовский значок, и я полностью в вашем распоряжении, – ничуть не смущаясь, ответил Каузов.
