Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)
– Ты не учился в школе? – поинтересовалась Таня. – Если гексоген был в каждом мешке, значит – всего в Марсель привезли три тонны взрывчатки, в два раза превосходящей по мощности тротил.
– В общем, много взрывчатки, – подвёл я неутешительный итог. – И куда, интересно, всё это добро подевалось?
– Дорман составил список фирм, фигурировавших в документах марсельской автомастерской. Возможно, здесь обнаружится какая-то зацепка. Я переписала его на диск, но проверить не успела, не было времени.
– Что происходит в отделе?
– Честно говоря, не понимаю, – ответила Таня. – Жюли заперлась в кабинете и ведёт переговоры с Департаментом, а все остальные продолжают заниматься текущими делами. Кстати, у меня для тебя ещё одна приятная новость: нашёлся Аджим Гахи.
– Сам нашёлся? – с надеждой спросил я.
– Его опознал полицейский информатор в отеле «Frantour», на Avenue de Clichy.
– Две звезды, – попробовал угадать я. – Четыреста пятьдесят франков в сутки.
– Пятьсот, – поправила Таня. – За двухместный номер. Словом – дыра. Интересно, что он там делает?
– Ждёт меня, – усмехнулся я. – Только Гахи ещё не знает, что у нас с ним свидание. Насколько я понимаю, полиция плотно обложила его, да?
– Вряд ли, – девушка с сомнением покачала головой. – У них ничего нет на Гахи, так что обычно полиция за ним просто наблюдает. Приставили к нему пару агентов, не больше. А что ты собираешься делать?
– Сейчас – двадцать минут второго, – ответил я, взглянув на часы. – Кофе и коньяк мы уже выпили. Мой компьютер наладят через сорок минут. Пока у нас нет возможности заняться твоим диском, предлагаю нанести визит месье Гахи. Вдруг ему не хватает именно нашего общества?
– Сомневаюсь, – скептически заметила Таня, тем не менее послушно выходя за мной из бара.
Что же, первый шаг по соседней с законом дорожке она уже сделала. Дальнейший путь буду указывать я. Весёлые Боги, бедняжка даже не догадывается, как ей повезло с проводником. Уж и не припомню, когда я в последний раз вспоминал о законе.
* * *Когда «Порше» остановился в ста метрах от обозначенного знаком въезда в подземный гараж отеля «Frantour», Таня взглянула на меня с испугом. Оказывается, всё это время она думала, что я шучу.
– Ты что, серьёзно?
– Естественно, – ответил я, навинчивая на пистолет глушитель и вновь убирая его в кобуру. – А ты что подумала?
– Ты рехнулся, Андре? У Аджима Гахи вооружённая охрана, мы находимся в центре Парижа…
– Ну, не в центре, а на окраине, – поправил я. – XVII район, это уже соседний город. Я всё сделаю сам, от тебя требуется лишь одно: ждать меня в машине на этом самом месте. Думаю, минут за сорок я управлюсь.
– Чёрта с два, Андре, – девушка начала энергично выпутываться из ремня безопасности. – Я пойду с тобой, хочешь ты этого или нет.
– Не хочу, – честно ответил я и, нежно взяв её за руку, защёлкнул на тонком запястье наручники, мгновенно приковав девушку к рулевому колесу «Порше». Дёрнув пару раз рукой, она затихла, яростно буравя меня взглядом.
– Извини, Таня, но ты нужна мне живой и невредимой, – тихо сказал я, покидая автомобиль. Увы, хлопнувшая через пару секунд дверца жирно перечеркнула все мои планы, пронизанные гуманизмом. Наручники были ещё довоенными, в качестве сувенира мне подарил их когда-то Рихо Эвер, и Таня легко открыла замок обычной шпилькой. «Да, пора обзавестись чем-нибудь поприличнее», – подумал я, со вздохом оборачиваясь.
– Включи сигнализацию, – посоветовала Таня, сдувая со лба упавшую прядку волос. – Здесь неважный район.
Изначально я собирался воспользоваться подземным гаражом, но теперь задачу во многом упрощало присутствие Тани. Она должна была отвлекать человека за стойкой до тех пор, пока я не доберусь до лифта. Соберись мы этаким способом войти в «Ритц», нас обоих распяли бы прямо на улице, но Гахи почему-то выбрал дешёвый отель с двумя звёздочками, и здесь мой дурацкий план просто обязан был сработать. За время работы в Камерном Драматическом театре я успел изучить половину захолустных отелей Европы и мог гарантировать, что служба безопасности в них отсутствует как факт. Максимум – видеокамера над стойкой портье, да и та, как правило, не работает.
Согласно информации, которую Таня выудила из полицейской сводки, Аджим Гахи проживал в номере на пятом этаже, окна которого должны были выходить на Avenue de Clichy. Два соседних номера занимали телохранители албанца, люди наверняка свирепые, но вряд ли умные. Никаких сентиментальных чувств я к ним не испытывал, действовать предполагал жёстко и оставлять свидетелей не собирался. Поговорим и разойдёмся, они – на тот свет, я – на улицу. Возможно, один из этих ублюдков вчера пристрелил Дормана, а я буду с ними миндальничать? Чёрта с два, как говорит Таня.
Моя спутница уже несколько минут назад подошла к стойке. Сейчас она что-то выясняла у молоденького портье, кокетничая напропалую и целиком занимая его внимание. Спокойно миновав вытянутый холл, я прихватил со стойки газету, постоял, дожидаясь, когда придёт лифт, и уехал на пятый этаж, никем не замеченный, грустный и одинокий. Пока всё шло удивительно легко. «Бесплатные пирожные бывают только на презентациях» – народная мудрость крайне не вовремя всплыла в моём сознании. Дверцы лифта распахнулись. В длинном коридоре царила мёртвая тишина.
– Месье что-то ищет? – Задавший этот вопрос человек возник предо мною словно из-под земли. Он был безукоризненно вежлив, молод, смуглолиц и одевался согласно моде, присущей всем телохранителям: тёмный костюм, белая рубашка. Галстук. Словом, пижон. Мило улыбнувшись, я шагнул вперёд и врезал ему рукояткой пистолета в висок.
– Таких «телохранителей» нужно в заповедниках содержать, чтобы их, не дай бог, никто не обидел, – бурчал я себе под нос, оттаскивая тело в кладовку, обнаружившуюся по соседству.
Дальше дело пошло веселее. Номер Гахи находился в самом конце длинного коридора, и, едва завернув за угол, я увидел ещё одного «зубра» в тёмном костюме, маячившего возле окна. Тоже, судя по всему, большой специалист. Насмотрелись американского кино, понимаешь… Небрежно взяв под мышку обёрнутый в газету пистолет, я бодро зашагал по коридору, нацеливаясь на номер за пару дверей до номера Гахи. Стоявший до того в ленивой, расслабленной позе «зубр» подобрался, завидев незнакомца, и впился в мою фигуру оценивающим взглядом. Приближаясь к нему, я сильно прихрамывал на левую ногу, в руке моей без труда можно было заметить пластиковый ключ (на самом деле – кредитная карточка, да разве разглядишь на таком расстоянии) – словом, типичный постоялец, возвращающийся с прогулки. «Случайно» встретив его взгляд, я холодно и откровенно наигранно улыбнулся, как мог бы улыбнуться Генрих VIII бухнувшемуся мордой в грязь простолюдину. Обслуживающий персонал очень не любит подобные улыбки, телохранитель невольно отвёл глаза, а когда спохватился, было уже поздно. Пистолет в моей руке тихо тявкнул, и «зубр» мешком осел на застеленный дешёвым покрытием пол.
Гахи занимает номер «592», номера слева и справа отведены охране. Быстро скользнув к двери номера «593», толкаю приоткрытую дверь. Шаг, ещё один – лежавший на двуспальной кровати человек начинает подниматься и тут же падает, отброшенный назад тихим выстрелом. Выключатель перед моим лицом, все клавиши в одном положении, значит, в туалете никого нет. На всякий случай распахиваю дверь – пусто. Шаг назад – я рывком забрасываю в номер развалившегося в коридоре «зубра» и, переступив через него, возвращаюсь в коридор. Никого. На всё ушло не более пятнадцати секунд. Ещё пара лёгких шагов, и я уже стою перед номером «591». Дверь заперта. Стучать, ломиться? Глупо и громко. Подпрыгиваю, гулко ударяя в пол ногами, получается странный, ни на что не похожий звук. Проходит мгновение – дверь открывается, и в образовавшуюся щель выглядывает человек в костюме. Выражение лица – настороженное, в опущенной вниз правой руке – пистолет. Идиот, разве так держат оружие? Я широко улыбаюсь, нажимая на курок. «Костюм» отбрасывает внутрь, он пытается зацепиться рукой за дверь, роняет на пол пистолет… Боком проскользнув в комнату, всаживаю две пули в сидящего перед телевизором человека. Обернуться, глядя удивлённо и даже не пытаясь подняться, – вот и всё, что он успел сделать во имя Аджима Гахи. А как кричат газеты – мафия, мафия… Мафия. Обычные ублюдки с вялой реакцией.
Полицейский информатор сообщил о шести телохранителях, значит, Гахи сейчас в номере один. Прекрасно, теперь можно и пошуметь. Слабый язычок замка не выдерживает мощного удара, дверь распахивается – вот он, Гахи. Что-то услышал или почувствовал, успел вскочить. Дорогой костюм, едва раскуренная сигара валяется на полу, настороженные, злые глаза, костистые волосатые кулаки. Лет сорок, сухощавый, подтянутый, поза уверенная – сейчас бросится…
– Аллах акбар! – зачем-то пронзительно шипит албанец, и его рука змеёй устремляется к моему лицу. Чёрт, а ножа-то я и не заметил…
