Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)
– Кофе? – предложил я, усилием воли настраивая себя на рабочий лад.
– Да, спасибо, – ответила она и, не выдержав, спросила: – Как это было, Андре?
– Быстро, – коротко ответил я, понимая, о чём идёт речь. – И Дорман, и Николя даже не успели заметить, что уже умерли.
– Ужасно, – сказала она тихо, и её рука дрогнула. Тихо звякнула кофейная чашечка, соприкоснувшись с блюдцем.
– Это было частью их работы, Таня, – мягко сказал я. – Смерть всегда идёт за нами, и все мы знаем об этом.
– Одно дело знать, и совсем другое, когда знакомых тебе людей убивают вот так… Николя был совсем мальчишкой. Я ужасно испугалась, когда узнала, что на вас было совершено нападение. Думала, что ты тоже…
– Не надо, Таня, – я осторожно коснулся её плеча. Хотел обнять, но не решился.
Она взглянула на меня как-то по-детски беспомощно, её губы приоткрылись, словно она хотела что-то сказать… Но не сказала. Закон подлости сработал безукоризненно. Я совершенно забыл о Ларе, остававшейся наверху, и она не преминула о себе напомнить:
– Андре? Да где же ты, мать твою? Ты не видел моих трусиков?
В удивленном выражении, появившемся на лице Тани, мне явственно почудилось ещё что-то. Возмущение, неудовольствие, раздражение… Эх, Лара, и надо же было тебе появиться именно в этот момент.
– Андре… О! Привет, Таня! – удивлённо воскликнула Лара, входя на кухню, и тут же одарила меня нежным поцелуем. – Доброе утро, милый. Это было чудесно.
Лара, скорее раздетая, чем одетая в одну из моих рубашек, на которой были расстёгнуты все пуговицы, произвела на Таню неизгладимое впечатление. Весёлые Боги, я совсем забыл, что они знакомы… Интересно, в каком качестве Таня была внедрена в окружение Сиретта? Надо полагать, переводчица, как обычно?
– Милый, тебе не попадались на глаза мои трусики? – вновь поинтересовалась Лара, хотя теперь она разыгрывала целый спектакль уже специально для Тани. Наверное, в любой другой ситуации заспанная, практически обнажённая, юная Лара показалась бы мне чрезвычайно привлекательной. В другой ситуации, но не сейчас. Однако ничего изменить я уже не мог. Оставалось лишь спокойно «потерять лицо», как говорят китайцы.
– Они в прихожей, – ответил я спокойно. – Я только что видел их в корзине для бумаг.
– Вот как? – удивилась Лара. И, очаровательно улыбнувшись мне, она с невинным видом сообщила Тане: – Мы с Андре вчера немного увлеклись. Он меня порол. Видишь, Андре, я же говорила, что останутся следы. (Место, на котором теоретически могли остаться следы, было тут же продемонстрировано всем присутствующим. Насколько я мог судить, Таня сдерживала себя из последних сил.) Он ещё не сказал тебе, дорогая, что мы решили пожениться?
– Поздравляю, Андре, – холодно сказала Таня, старательно избегая моего взгляда. – Ты сделал прекрасный выбор. А теперь, если ты не против, я подожду тебя на улице, в машине. Возможно, ты забыл, но у нас ещё есть дела. До свидания, Лара.
– Пока, – отставив в сторону пакет с молоком, Лара кокетливо облизнула губы. – Ты могла бы заходить к нам почаще, дорогая.
– Непременно, – сквозь зубы пробормотала Таня, торопливо, судорожно дергая ручку запертой двери. Мягко отстранив её, я открыл замок.
– Таня, я…
– Нет уж! – Она вырвала свою руку из моей ладони, пулей вылетая вон из квартиры. – Только работа, Андрюша. Иди, прощайся со своей невестой. Она перетрахала половину Парижа, но ты оказался единственным кретином, который решил на ней жениться! Идиот!
– Я тебя тоже люблю, – честно сказал я.
Лара встретила меня испуганным взглядом. Наверное, было в моём облике нечто такое, чего стоило испугаться.
– Зачем ты это сделала? – тихо спросил я.
– Я сказала правду, – вся сжавшись, она, тем не менее, упрямо смотрела на меня исподлобья. – Я хочу выйти за тебя замуж. И сделаю это.
– Кофе в кофейнике, – не повышая голоса, сказал я. – Завтрак, душ, макияж – всё что считаешь нужным. И – уходи. Я не желаю тебя больше видеть.
Она не ответила, но что-то во взгляде «Лары Крофт», урождённой леди Литтон, дочери графа, лорда и пэра Англии, натолкнуло меня на мысль о её далёких предках, завоевавших свои титулы холодным, остро отточенным железом. Гены – серьёзная вещь, и проблема с «Ларой Крофт» обещала со временем перерасти в настоящую катастрофу. «Только этого мне не хватало», – подумал я, закрывая за собой дверь.
* * *Таня, ожидавшая меня в своём «Рено», уже успокоилась, и теперь её лицо не выражало ничего, кроме уверенности.
– Ты не против, если мы поедем на моей машине? – спросил я, подгоняя свой «Порше» к её автомобилю. – Так будет удобнее, да и быстрее.
– Хорошо, – секунду помедлив, она кивнула. – Только мне бы не хотелось оставлять…
– Я попрошу консьержа поставить твой «Рено» в подземный гараж, – улыбнулся я. – Подожди минутку.
– Скажи, что я заберу его после пяти, – сказала она спокойно. – Мы с мужем собирались сегодня в театр, и мне нужно успеть переодеться.
Напоминание о её муже не доставило мне никакого удовольствия, и Таня прекрасно это понимала. Один-один, счёт ровный. Только работа, мадам Дестремо, и ничего личного?
* * *Вчерашнее убийство Николя являлось делом рук одного из сотрудников отдела 2F, в этом я был убеждён на сто процентов. Дормана можно было не считать, оставались Таня, Франсуа, Жюли, Шарль и – Мария-Луиза. Подумав, я исключил Таню из числа подозреваемых, действуя согласно принципу, благодаря которому «Лара Крофт» вчера вошла в мой дом: нельзя же подозревать всех. А во-вторых, мне просто хотелось ей доверять.
– Тебе когда-нибудь приходилось сталкиваться с гексогеном? – спросил я, когда мы уже миновали Place de la Nation и выехали на бульвар.
– По-моему, да, – немного подумав, ответила Таня. – Взрывчатое вещество, верно? Кажется, оно упоминалось в связи с Марселем. Если так, это легко проверить. А что?
– Существует вероятность того, что четыре тонны гексогена югославского производства находятся сейчас в Париже, – сказал я. – Дорман предполагал, что Абу аль-Хауль готовится к проведению террористических актов, не так ли? Ты не видишь здесь связи?
– Четыре тонны гексогена… – Таня задумчиво взглянула на меня. – Насколько я помню, по мощности он превосходит тротил?
– В два раза, – кивнул я. – Но его сложно перевозить. У меня возникла одна идея, но, чтобы её проверить, нужно иметь доступ к вашей базе данных.
– Нет проблем, – уверенно ответила она. – Дорман погиб вчера вечером, и новый шеф отдела наверняка ещё не назначен. Это довольно долгая процедура. Думаю, нам никто не помешает.
У меня на этот счёт было своё мнение, но я предпочитал держать его при себе. Некоторые утверждают, что чудеса ещё случаются, а наше дело вполне заслуживало маленького чуда.
К сожалению, прав оказался я. Когда мы с Таней вошли в помещение «фирмы по торговле недвижимостью», крошка Мария-Луиза впервые за всё это время вышла из-за стола, и я смог воочию убедиться, что даже очень маленький человек может стать непреодолимым препятствием на пути.
– Доброе утро, мадам Дестремо, – произнесла Мария-Луиза. Её мелодичный голос производил завораживающее впечатление, хотя и шёл почти от самого пола. – Доброе утро, месье Дюпре. Я очень сожалею, но вас, месье, я пропустить не могу. Мне были даны на этот счёт чёткие указания.
– Не говорите ерунды, Мария-Луиза, – недовольно фыркнула Таня. – Какой идиот мог отдать такое распоряжение?
– Мадемуазель Броссар, мадам, – спокойно ответила крошка. – Очень сожалею.
– Жюли? – Казалось, Таня была потрясена до глубины души. – С какой стати?
– Час назад я приняла пакет у посыльного, – сообщила Мария-Луиза. – Согласно приказу директора Департамента, с сего дня и впредь до особых распоряжений исполнять обязанности шефа отдела 2F поручено лейтенанту Жюли Броссар. Первым указанием мадемуазель Броссар было прервать все контакты с месье Дюпре.
– Без объяснения причин, разумеется, – усмехнулся я. – Вы прекрасно выглядите, Мария-Луиза. Этот шарф вам удивительно к лицу.
– Соедините меня с Жюли, – решительно приказала Таня. – Какая-то ерунда. Не понимаю, с какой стати в Департаменте решили поручить отдел именно ей?
Подарив мне очаровательную улыбку, малышка вновь скрылась за своей «баррикадой» и через секунду протянула Тане трубку местного телефона.
– Жюли? – Таня нетерпеливо вырвала трубку из руки Марии-Луизы. – Это Таня. Я в «чистилище», рядом со мной стоит месье Дюпре. Его не пропускают, ссылаясь на твоё указание. Может, ты объяснишь, что это значит?
Некоторое время она слушала молча, и по тому, как менялось выражение её лица, было легко угадать: позиции нового шефа отдела 2F были хорошо аргументированы. Наконец Таня резко ответила своей невидимой собеседнице:
– Хорошо. Пусть пока всё остаётся так, как есть. Я сама позвоню в Департамент. Что? Разумеется, это моё право! Да, я буду через пару минут. Всё.
