Синайский мираж - Тамоников Александр Александрович

– Спускайтесь, братцы, в эту преисподнюю, – слабо улыбнулся Евгений. – Все равно эти славные парни от нас не отвяжутся, пока мы не спустимся. Вижу по их рожам… А я – как-нибудь следом…

Вначале Никита, а затем и Алексей спустились по веревочной лестнице в яму. Затем конвойные помогли Евгению встать на шаткую лестницу, а Никита и Алексей его приняли. Конвоиры что-то сверху весело сказали и убрали лестницу.

– С новосельем всех вас, дорогие товарищи! – невесело усмехнулся Евгений. – А что, ничего себе квартирка. Подходящая. Можно даже сказать – благоустроенная. Вот – даже яма у стены для отправления естественных надобностей. Дали бы еще пожрать и попить – так и вовсе было бы замечательно.

– Давай-ка осмотрим твою рану, – сказал Никита. – Пока совсем не стемнело…

В ранах Никита понимал меньше, чем Марина. Но и он, размотав окровавленные бинты, понял, что дело обстоит плохо. Кожа вокруг раны покраснела и даже, показалось Никите, слегка посинела, и, что больше всего не понравилось Снегову, вокруг раны образовалась опухоль. Кровь из раны почти не сочилась, но хорошо это было или плохо, Никита не знал. Как мог, он обработал рану, неумело сделал укол, так же неумело наложил повязку.

– Ничего, – улыбнулся Евгений, – подходяще! Почти не болит. И что там видно?

– Да ничего особенного, – сказал Никита. – Могло быть и хуже…

– Ну, поглядим, что будет дальше… – неопределенно произнес Евгений. – А пока – присяду-ка я. Что-то меня и знобит, и мутит…

Примерно через полчаса им спустили в привязанной к веревке корзине еду: три черствые лепешки, сыр и воду. И, вытягивая корзину наверх с помощью все той же веревки, что-то им сказали. И расхохотались.

– Пожелали нам приятного аппетита и таких же приятных снов, – перевел Алексей. – И вам того же, добрые люди…

– Я все думаю о наших девчонках, – вздохнул Алексей. – Где они? Как им там?

– Примерно так же, как и нам, – мрачно ответил Никита. – А там, как говорил этот Гюрза, взойдет солнце…

Утром Никите, Алексею и Евгению спустили воду для умывания – в медном кувшине, привязанном к веревке. А затем, в корзине, завтрак – все те же лепешки с сыром и воду для питья. Но Евгений не умывался и почти ничего не ел и не пил. Ночью ему стало хуже, у него разболелась рана, а вслед за ней – и вся левая часть тела, его знобило, у него, похоже, был сильный жар. Последний обезболивающий укол, который сделал ему Никита, лишь на малое время облегчил боль, но вскоре она возобновилась.

– Похоже, что я причаливаю, – сквозь зубы проговорил Евгений. – Было у нас в детстве среди пацанов такое выражение. Красноречивое, не правда ли?

Никита, ничего не отвечая на это, поднял голову. Вверху, по краю ямы, мелькали чьи-то тени. Похоже, там кто-то ходил.

– Эй! – крикнул Никита. – Эй!

Над ямой склонилось бородатое лицо. Охранник что-то спросил по-арабски.

– Он ранен! – произнес Никита, показывая на Евгения. – Ему нужна срочная помощь!

Охранник, похоже, ничего не понял, потому что повторил свой вопрос.

– Погоди, – остановил Никиту Евгений. – Я – сам… Я ведь знаю арабский язык…

Превозмогая себя, Генералов приподнялся и произнес несколько слов на арабском. Бородатый охранник некоторое время размышлял, затем его лицо исчезло.

– И что теперь? – безнадежным тоном произнес Алексей. – Понял что-нибудь этот сын пустыни или, может быть, до него так и не дошло?

– Подождем, – пожал плечами Никита. – Что нам остается? Только ждать…

Вскоре вверху послышался шум, и в яму заглянули сразу три бородатых лица. Один из заглянувших что-то сказал и сделал какие-то жесты руками. Затем в яму спустилась веревочная лестница.

– Велят нам подниматься, – сказал Евгений. – Всем троим…

– Ты как – сможешь подняться? – спросил Никита у Генералова.

– Если вы меня подтолкнете, а те бородатые молодцы меня подхватят, то, наверно, смогу, – предположил Евгений. – В любом случае нам некуда деваться. Не подыхать же в этой яме…

– Тогда – вперед, – без всякого энтузиазма сказал Снегов. – Вернее, вверх.

Никита и Алексей помогли подняться Евгению. Генералов одной ногой встал на веревочную перекладину лестницы и ухватился здоровой рукой за боковую веревку. Так, помогая себе одной рукой, он стал медленно подниматься. Никита и Алексей, как могли, его поддерживали. Бородачи молча наблюдали за мучительным восхождением Евгения.

– Помогите мне подняться, – сказал им Генералов по-арабски. – Я ранен.

Сверху протянулись три руки, и вскоре Евгений оказался на поверхности. Никита и Алексей выбрались самостоятельно.

– Велят идти за ними, – сказал Евгений.

Никита и Алексей подняли Генералова с земли, подхватили его под руки и пошли вслед за бородатыми охранниками.

– Куда это они нас? – мрачно спросил Никита. – Зачем?

– Кумысом угощать, – так же мрачно ответил Алексей. – Или что они там пьют… Вчера угостили Максума и других наших телохранителей, сегодня наш черед. Глянь, у всех этих орлов пустыни – оружие. Точно ведут нас на расстрел…

– Вряд ли, – не согласился Никита. – Если бы они хотели нас убить, то убили бы там. В том уничтоженном оазисе. Для чего им было нас тащить сюда? Я так думаю, что намечается разговор.

– Разговор о чем? – хмыкнул Алексей. – И с кем? С этим Гюрзой?

Никита лишь молча пожал плечами.

Их подвели к какому-то сооружению, сложенному из дикого камня. Может, это было жилое здание, может, какое-то иное – журналисты, разумеется, этого не знали. Охранник, который шел впереди, поднял руку. Все остановились. Охранник вошел в здание. Вскоре он вышел и сделал жест рукой, означавший, что журналистов следует завести в помещение.

Внутри помещение представляло собой просторную комнату, устланную коврами. На одном из ковров, на возвышенности, сидел Гюрза собственной персоной. Рядом с ним восседали несколько бородатых мужчин. Кроме них, по разным сторонам помещения в свободных позах стояли несколько вооруженных мужчин. И Гюрза, и мужчины были в просторных арабских одеждах. В помещении было прохладно, хотя откуда струилась прохлада, было непонятно.

Но не это сейчас интересовало трех мужчин-журналистов. Сбоку, у самой стены, сидели на коврике Анастасия и Марина. Вот что сейчас было самым главным и важным – Анастасия и Марина!

– Вы как? – спросил у них Никита.

– Нормально, – ответила Величко и даже усмехнулась. – Здесь, оказывается, сплошные джентльмены. Никто до нас не дотронулся даже пальцем. Накормили, напоили, дали умыться… Более того, помогли выбраться из ямы. Одним словом, то самое восточное гостеприимство… Вы-то как? Как Евгений?

– Сама видишь, – сказал Никита. – Плохо ему…

– А вы меня заранее не отпевайте, – отозвался слабым голосом Генералов. – Я еще ого-го!

– Мы это видим, – ободряюще произнесла Марина. – Ты молодец… Как вы думаете, зачем нас сюда привели? Что они хотят с нами сделать?

– Думаю, предстоит разговор, – предположил Никита.

– О чем?

– Ну, они скажут, о чем…

Ни Гюрза, ни прочие из присутствующих не вмешивались в этот разговор. И только когда журналисты умолкли, Гюрза произнес несколько фраз.

– Он говорит, что желает с нами побеседовать, – перевела Марина. – Говорит, что разговор серьезный. Предупреждает, чтобы мы, прежде чем отвечать, хорошо подумали.

– Начало обнадеживающее, – иронично произнес Алексей. – Интересно знать, какое будет продолжение.

– Скажи ему, что у нас – раненый, – сказал Никита. – Ему нужна помощь. Переведи, что мы не будем ни с кем и ни о чем разговаривать, пока они не помогут нашему раненому.

– Он говорит, – выслушав ответ Гюрзы, сказала Марина, – что им нечем помочь нашему раненому. У них нет никаких лекарств… И потому нашему раненому нужно полагаться только на волю Аллаха.

– Переведи, что в таком случае мы отказываемся от всяких разговоров, – сказал Никита. – Более того, требуем немедленно нас отпустить. Мы – граждане СССР.