Алистер Маклин - Десять баллов с острова Наварон
Нойфельд сказал:
— Жду вас завтра к обеду.
— Вашими бы устами… — заметил Меллори. — Если они уже получили радиограмму, то…
— Не разбив яйца, омлет не приготовишь, — невозмутимо перебил его Нойфельд.
Выпустив очередную струю дыма, изрядная доля которого, судя по дружному кашлю, донесшемуся из-под брезента, досталась сидящим в кузове, грузовик зарычал, затрясся и медленно покатился по дороге. Нойфельд и Дрошный смотрели ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Нойфельд покачал головой.
— Мелкие жулики, — произнес он неодобрительно.
— Очень мелкие, — согласился Дрошный. — Но мне нужен самый крупный из них. У меня по нему руки чешутся, капитан!
Нойфельд похлопал его по плечу.
— Он от вас не уйдет, друг мой. Они уже достаточно далеко. Вам пора.
Дрошный кивнул и пронзительно свистнул. Невдалеке послышался звук мотора, и вскоре из-за сосен на дороге появился старенький «фиат». Он подъехал, гремя намотанными на колеса цепями. Дрошный сел рядом с водителем, и машина покатила за скрывшимся за поворотом грузовиком.
ГЛАВА 5. ПЯТНИЦА. 03:30 — 05:00
Четырнадцать пассажиров, примостившихся на узких деревянных скамьях в кузове грузовика, едва ли могли назвать поездку приятной. Отсутствие подушек на сиденьях дополнялось отсутствием рессор у грузовика. Рваный брезентовый полог свободно пропускал снаружи холодный воздух и ядовитый дым приблизительно в равных количествах. По крайней мере, подумал Меллори, все эти неудобства отгоняют сон.
Андреа сидел напротив Меллори и, казалось, никак не реагировал на удушливую атмосферу. Впрочем, удивляться этому не приходилось, ибо по своей едкости дым грузовика ни в какое сравнение не шел с дымом от сигары, которую Андреа не вынимал изо рта. Он лениво оглядывал кабину, пока не встретился взглядом с Меллори. Тот едва заметно кивнул. Такой жест не мог вызвать подозрения даже у самого бдительного наблюдателя. Андреа медленно опустил взгляд на правую руку Меллори, которая свободно лежала на колене. Меллори отклонился назад и глубоко вздохнул. В это же время рука как бы непроизвольно соскользнула с колена. Вытянутый большой палец указывал прямо в пол кузова. Андреа, словно Везувий, выпустил облако ядовитого дыма и отвернулся с безразличным видом.
Несколько километров дымящий грузовик трясся по сравнительно гладкой дороге, затем свернул налево на узкую просеку и, натужно взревев, пополз в гору. Две минуты спустя тот же маневр проделал «фиат» с сидящим на переднем сиденье Дрошным.
Подъем был таким крутым и скользким, что старенький грузовик, пыхтя из последних сил, полз вверх с черепашьей скоростью. Меллори и Андреа бодрствовали, в то время как Миллер и сержанты дремали то ли от усталости, то ли надышавшись удушливого газа. Мария и Петар спали держась за руки и прислонившись друг к другу. Четники же и не помышляли об отдыхе. Наконец стало ясно, что дыры в брезенте проделаны не зря. Напряженно вглядываясь в темноту окружающего леса люди Дрошного использовали их как бойницы. Очевидно, грузовик вторгся на территорию, контролируемую партизанами. Возможно, это была в своем роде «ничья земля».
Вперед смотрящий четник постучал дулом автомата по крыше кабины грузовика. Машина остановилась. Рыжебородый четник спрыгнул на землю, быстро осмотрелся, нет ли поблизости засады, и пригласил остальных последовать его примеру. Он так энергично махал рукой, что было ясно — оставаться здесь дольше положенного ему совсем не хотелось. Друг за другом Меллори и его товарищи спрыгнули на землю. Рейнольдс помог слепому певцу вылезти из машины и протянул руку Марии. Не говоря ни слова, она оттолкнула руку Рейнольдса и, перемахнув через борт, спрыгнула вниз. Рейнольдс посмотрел на нее с недоумением и отошел в сторону с обиженным видом. Грузовик стоял на краю небольшой поляны. Пыхтя, урча и выпуская неимоверное количество дыма, машина развернулась на этом маленьком пятачке и, не останавливаясь, покатила вниз по дороге. Четники, сидевшие в кузове, сохраняли молчаливое безразличие, не пытаясь даже помахать рукой на прощание.
Мария подхватила Петара под руку, смерила Меллори холодным взглядом и, кивнув головой, быстро пошла по узкой тропинке, ведущей в лес. Меллори пожал плечами и покорно двинулся следом. Трое сержантов тоже не заставили себя ждать. Андреа и Миллер задержались на несколько мгновений на дороге, пристально глядя вслед грузовику, скрывшемуся за поворотом. Затем и они углубились в лес, тихо переговариваясь.
Старый грузовик, весело покативший вниз, не успел как следует разогнаться. Проехав метров триста после поворота, за которым скрылись Меллори с товарищами, он остановился. Двое, рыжебородый командир отряда и еще один, с черной бородой, перепрыгнули через борт и скрылись в лесу. Грузовик снова затарахтел и тронулся. Густые клубы дыма еще долго висели над дорогой, как бы застыв в морозном воздухе.
В это же время из «фиата», остановившегося в километре от грузовика, вылез Дрошный и углубился в лес. Машина быстро развернулась и покатила вниз по дороге.
Узкая тропа, петляя между деревьями, взбиралась все круче в гору. Рыхлый, глубокий снег сильно затруднял движение. Луна спряталась окончательно, в вершинах сосен завывал ветер, мороз крепчал. Казалось, что тропу временами невозможно было различить, но Мария уверенно шла вперед, безошибочно ориентируясь в густом сумраке леса. Несколько раз она оступалась, проваливаясь в глубокий снег, но ни разу не выпустила руку Петара из своей. После того, как в очередной раз она упала, увлекая за собой слепого брата, Рейнольдс не выдержал и поспешил на помощь. Но не успел он взять ее за руку, как она вырвалась и с силой оттолкнула его. Рейнольдс изумленно посмотрел на девушку и повернулся к Меллори.
— Какого черта! Я ведь просто хотел помочь…
— Оставьте ее в покое, — сказал Меллори. — Вы для нее всего лишь «один из них».
— Что это значит?
— На вас форма английского солдата. Бедняжке этого достаточно. Не надо ее трогать.
Рейнольдс недоуменно покачал головой. Он поправил лямки рюкзака, подтянул его повыше, оглянулся через плечо, сделал шаг вперед и вдруг, остановившись, снова обернулся. Он взял Меллори за рукав и показал рукой в направлении тропы вниз по склону.
Ярдах в тридцати от них Андреа тяжело рухнул в снег. С трудом поднялся, сделал несколько шагов и снова упал. Как видно, крутой подъем, тяжелый рюкзак и солидная комплекция, помноженные на прожитые годы, доконали его окончательно. По знаку Меллори все остановились и уселись в снег, поджидая Андреа, который, покачиваясь, как пьяный, и держась за правый бок, медленно приближался. Рейнольдс взглянул на Гроувса. Вместе они посмотрели на Саундерса и понимающе покачали головами. Андреа поравнялся с ними. Его лицо вдруг перекосило от боли.
— Ничего, — произнес он, тяжело дыша. — Сейчас пройдет.
Саундерс помедлил, потом подошел к Андреа. Неловко протянул руки, предлагая взять рюкзак и «шмайссер».
— Давай помогу, папаша.
На мгновенье Андреа грозно нахмурился, но потом взгляд его потух. Он покорно снял рюкзак и протянул его Саундерсу. Тот указал жестом на автомат. Андреа виновато улыбнулся.
— Благодарю. Без него мне будет не по себе. Они снова тронулись в путь, поминутно оглядываясь на Андреа. Опасения были не напрасны. Скоро Андреа остановился, буквально скорчившись от боли. Сказал, с трудом выговаривая слова:
— Мне надо передохнуть… Ступайте, я вас догоню.
— Я останусь с тобой, — с готовностью вызвался Миллер.
— Не надо никому оставаться, — обиженно произнес Андреа. — Как-нибудь сам управлюсь.
Миллер промолчал. Он взглянул на Меллори и кивнул головой в сторону холма. Меллори наклонил голову в знак согласия и махнул рукой Марии. Они медленно тронулись, оставив Андреа и Миллера позади. Дважды Рейнольдс оборачивался с выражением беспокойства и раздражения одновременно. Потом пожал плечами и решительно пошел вперед.
Андреа продолжал сидеть на корточках, напряженно хмурясь и держась за правый бок, пока идущий последним Рейнольдс не скрылся из виду. Разогнувшись без видимых усилий, Андреа послюнявил палец и поднял его вверх. Убедившись, что ветер дует вдоль тропы, достал сигару, прикурил и с наслаждением глубоко затянулся. Чудесное выздоровление могло бы удивить кого угодно, но только не Миллера, который усмехнулся и кивнул в сторону долины. Андреа ухмыльнулся в ответ и вежливым жестом предложил Миллеру пройти вперед.
Спустившись ярдов на тридцать, они дошли до поворота. Отсюда хорошо просматривался пройденный прямой участок тропинки. Могучий ствол огромной сосны надежно прикрывал их со стороны дороги. Минуты две они стояли за деревом, напряженно глядя вниз и вслушиваясь в ночную тишину. Вдруг Андреа кивнул, наклонился и бережно положил сигару в маленькую сухую лунку у самого корня сосны.
