Андрей Костин - Шоу двойников (=Мистер бронежилет)
— Этот? — спросил полицейский по-немецки, и тут же повторил на английском. — This?
— Откуда я знаю, когда он так упакован? — возмутилась блондинка и сделала круговые движения рукой вокруг собственной головы, словно что-то на нее наматывала.
Полицейский подозвал пожилую медсестру, и, как догадалась блондинка, потребовал, чтобы с пациента сняли повязку. Медсестра возражала. Ее немецкий был какой-то резкий, лающий, в отличие от того, как говорил на том же языке швейцарский полицейский.
Полиция победила. Блондинку попросили выйти из палаты и подождать в коридоре. Ей хотелось закурить, но она не знала, разрешено ли, а спросить у топтавшегося рядом чиновника было неудобно.
Наконец, медсестра позвала их обратно. Поначалу блондинка боялась посмотреть на пострадавшего, но встретив требовательный взгляд полицейского, пересилила себя.
У лежавшего на койке человека был сломан нос, выбиты передние зубы и несколько глубоких ссадин.
С двух сторон голову стальная скоба. Один глаз полностью заплыл. Но все равно сомнений не было — это тот самый человек, чьи документы она недавно рассматривала.
Полицейский тоже это понял и даже не стал снова спрашивать:
— This?
А только утвердительно кивнул.
— Я свободна? — облегченно вздохнула блондинка, а он снова кивнул, но только сделал жест, как будто что-то подписывает.
— А, протокол? — улыбнулась она, считая, что слово «протокол» на всех языках звучит одинаково. — Протокол опознания?
Уже направляясь к дверям, она на мгновение задержалась у койки пострадавшего.
Медсестра не только сняла повязки с его лица, но и разбинтовала остальное тело.
Остался только гипс на обоих ногах и левой руке.
Когда-то это был крупный, красивый мужчина. Кажется, совсем недавно блондинка сама нашла его в подмосковном стриптиз-клубе и предложила сняться в шоу двойников.
— Бедная сломанная кукла, — вздохнула она, и, хотя и встретила неодобрительный взгляд медсестры, мягко погладила его по обнаженной груди.
— Ой, — вдруг сказала блондинка и отдернула руку, словно провела ею по раскаленной плите.
Полицейский встрепенулся.
— Нет, нет, ничего, — успокоила его женщина, а себе под нос пробормотала. — Просто чудо какое-то. Даст ист фантастиш.
* * *Франсуа был новеньким санитаром. Еще вчера он был ночным портье в дешевом мотеле на окраине Цюриха, но служба трудоустройства студентов предложила ему эту работу в госпитале. У Франсуа накопилась масса проблем, начиная от предстоящих двухнедельных военных сборов, и до старенького мерседеса, который он разбил из-за того, что какой-то идиот бросился под колеса. Поэтому на работу приходится добираться городским транспортом, а подружка запросто может с кем-нибудь переспать, пока он будет изображать из себя альпийского стрелка.
Наверное, поэтому, увидев открытую дверь в пустую палату, где только что сделали влажную уборку, он не задумываясь вкатил туда пациента. Пострадавшим был намибиец, провозивший в кишечнике упакованный в капсулы героин. Когда таможенники предложили ему пройти на личный досмотр, он бросился бежать и вышиб головой прочное стекло, которое, по замыслу создателей, должно было выдержать удар пули. Пациенту наложили с десяток швов, и достали из задницы героин, а теперь он спал после дозы успокоительного, так что ему тоже было все равно, где провести эту ночь.
Голова и конечности африканца были все в повязках, так что он напоминал мумию.
* * *…А тем временем два человека остановились у стойки дежурной медсестры. Один из них держал в руке букет вызывающе желтых цветов, а другой — газету.
— Наш друг попал в ваш госпиталь, — сказал с акцентом тот, что с газетой. — Вот, здесь написано, — он показал заметку о несчастном случае, в результате которого некто неизвестный свалился с высокой набережной.
— Мы приехали снимать кино, — с еще большим акцентом пояснил парень с цветами, лицо которого по независящим ни от кого причинам выглядело уродливым. — И надо же было такому случиться! Мы его искали несколько дней, пока не увидели эту газету. Какой ужас, — он сделал вид, что промокнул рукавом выступившие на глазах слезы.
— Этот парень был очень известным актером в нашей стране, — с гордостью сообщил парень с газетой.
— Он раздевался перед публикой, — пояснил другой. — Мужской стриптиз.
— Мы хотим его навестить, — добавил первый.
— В нашей стране так принято — навещать, — уточнил второй.
Немного подивившись на странных посетителей, медсестра назвала номер палаты, где лежал их друг. Случай-то был не криминальный, поэтому никаких особых условий в связи с этим пациентом не предусматривалось.
Обыкновенный несчастный случай.
* * *А тем же временем русского пациента вымыли в специально приспособленном для этого помещении и переложили на другую каталку, в чистые простыни.
Пожилая медсестра подсоединила капельницу.
— У вас хорошо получается, — зрачок под распухшими веками весело сверкнул.
— Что именно? — спросила медсестра.
— Входить. Будь то в вену, будь то в… — он не стал уточнять.
— И у тебя все получится, — вдруг улыбнулась медсестра. — Во время войны я видела парней с куда более серьезными ранениями.
Она сама удивилась этой, неожиданно откуда нахлынувшей симпатии в незнакомому пациенту.
— У что стало с этими парнями? — поинтересовался больной.
— Они научились играть в гольф, раскатывая на инвалидной коляске?
— Человек ко всему привыкает, — сказала она.
— Мне не подойдет коляска, — серьезно возразил больной.
— Я же сказала, у тебя все получится, — сказала пожилая медсестра и вдруг, не сознавая, что делает, наклонилась и поцеловала его в лоб.
Он казался ей ребенком. Ее никогда не рожденным ребенком.
Хорошо, что никто этого не видел.
* * *Несмотря на то, что он напустил на себя серьезный вид, полицейскому чиновнику откровенно нравилась эта яркая блондинка. Такие снимаются в порнофильмах, подумал он, и представил ее голой.
Что-то шевельнулось в его организме.
— Все? — спросила блондинка, ставя размашистую подпись. — Вы сможете забрать пострадавшего через несколько дней, — сообщил полицейский, и представил ее же, голую, сидящую прямо на его столе. Если монитор отодвинуть на край, вполне…
По статистике, здоровые мужчины думают о сексе шесть раз в течение часа, когда не спят. Этот думал чаще.
— Зачем мне его забирать? — возмутилась блондинка. — Я ему не родственница.
«Нет, пусть лучше она обопрется руками на край стола и, нагнувшись, расставит пошире ноги», — полицейский чиновник достал платок и вытер вспотевшие ладони.
— Можно один вопрос? — спросила блондинка.
«Сейчас она спросит, свободен ли я вечером, — с надеждой подумал швейцарец. — Но вечером я обещал детям покататься вместе с ними на велосипедах…» — Эти документы, — блондинка показала пальчиком на паспорт пострадавшего, использованный авиационный билет и тощий бумажник. — Они были у него в кармане?
— Да, — еле сдерживая вздох разочарования сказал полицейский.
— Странно… — по-русски удивилась блондинка.
— Не понимаю? — по-немецки переспросил полицейский.
— У меня сегодня свободный вечер, — сообщила блондинка на его родном языке.
— О! — сказал чиновник, и немного подумав, добавил:
— О?
* * *…А тем же вечером, когда полицейский чиновник катался с детьми на велосипедах, в палату, где лежал намибиец, зашли два белых человека. Один из них держал на вытянутой руке букет желтых роз, а другой похлопывал себя по ляжке свернутой в трубочку газетой.
— Здесь, — сказал по-русски тот, что с газетой.
— Ты уверен? — переспросил другой.
— На сто процентов. С какой стати понадобилось бы этой дежурной вешать нам лапшу на уши? Она назвала эту палату.
— Он? Они подошли поближе.
Негр застонал под бинтами.
— Разве поймешь, когда он весь запакован? Но, по размеру, вроде подходит.
— Тогда нечего рассусоливать…
Сквозь дурманный сон африканец услышал какой-то клацающий звук, но не понял, откуда он идет, а в это время посетители уже достали из подплечной кобуры пистолеты с неуклюжими глушителями на стволах, и, как по команде, одновременно, произвели по десять выстрелов каждый в лежащего перед ними человека. По последней пуле они выпустили в замотанную бинтами голову.
Бросив на простыню, на которой кровавыми пятнами проступали следы от выстрелов, оружие, они собрались было уходить, когда один, тот, что поменьше ростом и криворотый, смахивающий на гоблина, хихикая, вернулся и положил сверху букетик цветов.
