Михаил Нестеров - Таймер для обреченных
— Эта информация долго держалась от нас в тайне, — продолжал адмирал. — Следователи украинской военной прокуратуры зашли в тупик и были вынуждены скооперироваться с нами. Затем за стол переговоров подсели представители украинского экс-министра, честь которого до сей поры находится под сомнением. Его финансовая группа за расследование и предоставление аргументов, подтверждающих невиновность украинской ПВО в том инциденте, платит хорошие деньги.
— Какая связь между ПВО Украины и ВМФ России?
— Во-первых, украинская разведка далека от совершенства, имеет посредственную агентуру в том же Израиле. Я бы даже сказал «никакую». Кроме финансовой поддержки, украинская сторона в ответ на конкретную работу обещает пересмотреть важные позиции по Черноморскому флоту, который в данном и конкретном случае представляет разведуправление российского флота. Нам поступила информация о том, что Мэлоди Унгер на месте трагических событий собирала информацию, а не занималась расследованием как таковым. Унгер наша единственная ниточка, поскольку опросы сослуживцев и родственников Тараса Лозовского ни к чему не привели.
— О какой сумме идет речь?
— О семизначной. Мы пришли к следующему выводу. Наиболее короткий и результативный путь к Мэлоди Унгер лежит через Ольгу Супрун.
— Почему? — спросил Джеб. — Ольга знакома с Унгер?
— Да. Вряд ли они на короткой ноге, и все же.
— Как вы вышли на Ольгу?
— Сейчас у меня работает толковый офицер, — усмехнулся Школьник, — капитан 2 ранга Александр Абрамов.
Лицо Блинкова вытянулось.
— Он что, повторный рапорт написал?! Или вы снова игры затеяли? В прошлый раз он в африканской тюрьме оказался, если вы не помните. Теперь нам его из израильских застенков вытаскивать? — Джеб округлил глаза и резанул по горлу ладонью: — Хватит, я в прошлый раз наелся до отвала! Мне не по вкусу ваша жратва с натюрмортов. Я парня в Африке потерял.
— Можешь успокоиться?
— У меня есть друг. Он таксидермист. У него вы найдете чучела на любой случай. Я дам вам телефон, звякните ему. А меня оставьте в покое.
— Успокойся, пожалуйста, — мягко попросил адмирал. — Итак, Абрамов. В 2001 году он курировал черноморский район. Принимал непосредственное участие в расследовании авиакатастрофы. В течение двух недель контактировал с разведчиками ВВС Израиля во главе с Мэлоди Унгер. Ему еще в 2001 году показалось, что израильтяне идут по другому следу и не верят в выводы комиссий. Объясню почему. Группа Унгер осталась в Крыму еще на неделю. С этим связана какая-то дата, дай бог памяти. Вспомнил: в этот день был убит израильский министр. Так вот, задержка разведгруппы ему показалась странной. У них не было секретов друг от друга. Хотя иностранная разведка она и есть иностранная разведка. Доклад Абрамова тогда остался без внимания. Сейчас я подтянул капитана и разрешил ему покопаться в том деле. Так на свет появилась Ольга Супрун.
— А театральный институт, который она окончила, вывел на меня.
— Именно, — улыбнулся Школьник, выразительно дернув бровью.
— Абрамов и Унгер знакомы. Не проще ли устроить им встречу?
— Она замкнется на нем и замолчит как рыба. Мы проштудировали этот вариант и оставили его как запасной. Абрамов будет рядом и подхватит эстафету. А ты перебирайся в Москву, готовься к встрече с Ольгой. А после с Унгер — но уже в Израиле. Не думаю, что ты растерял актерские навыки. — Адмирал сдвинул широкие брови. — Разведка, на которую ты постоянно дуешься, дала тебе много в плане актерского мастерства. Мы также думали о привлечении к работе Кокарева, Музаева, Чижова. Разберешься по ходу.
— Кто будет курировать мою работу?
— Сам-то ты как думаешь? Я дал Абрамову прямой выход на представителей экс-главы украинского военного ведомства. В этом плане у вас будет мощная поддержка. Не исключаю, даже уверен, что ваша работа распространится на территорию Украины.
— Вы говорили с Абрамовым о материальной стороне дела?
— Конечно. Я намекнул о «дипломате» со стодолларовыми купюрами. Абрамов ответил: «Порой мешок с деньгами не показатель богатства, а показатель инфляции». Мне кажется, он еврей.
Адмирал снова потер руки, на этот раз его ладони издали звук иного качества.
— Ну что, Женя, топи баньку. А пока она топится, погоняем шары. Я в снукер хорошо играю, — начал нахваливать себя Школьник.
Джеб перебил его:
— Тогда вам придется подождать, пока я раскрашу шары.
Глава 5
«Вы — очевидец»
1
Генерал Эйтан связался с секретарем по селектору и, вызвал к себе подполковника Натаниэля Сейфа. Впервые он обратился к нему в июне 1999 года со следующими словами: «Знаете, Натан, есть сравнительно новое английское слово — assassin. Оно произошло от арабского „гашиш“ и означает политическое убийство. В своей работе вы должны руководствоваться только этим и всегда помнить: ничего личного, кроме того личного, что напрямую касается интересов разведки, а значит, интересов государства».
Каковы шансы грядущего мероприятия? — часто спрашивал себя генерал. Если брать в расчет верхушку айсберга, то оценка выглядит критично — один к девяти. Люди, задействованные в этой операции, должны сработать на манер единого, четко отлаженного механизма. Малейший сбой на одном из участков уменьшит и без того небольшой процент. Иную оценку можно было выставить, принимая в расчет большую, скрытую часть ледяной глыбы.
Операцию «Туризм-2» Эйтан называл случаем, который нельзя упустить, и этим объяснялось его беспокойство. Борьбу с врагами Израиля он видел в своей работе, свою работу видел в борьбе и беспрестанно варился в этом наглухо закрытом котле. Он не мог действовать менее жестоко, чем его противник. Порой он ловил себя на параноических мыслях, выстроившихся в очередь к его голове. Он ничего не мог изменить, выполняя распоряжения сверху, оттого часто прибегал к наболевшему и безысходному, не имеющему ни начала ни конца вздоху: «...если бы я стоял во главе государства...» Он бы действовал по-другому, более жестко, не стал бы пересматривать вопрос о ракетно-бомбовом ударе по главному врагу Израиля — Ирану, запланированном на март этого года. Однако ситуация с победоносным «Хамасом» заставляла в корне пересмотреть намеченные планы.
Работы хоть отбавляй. Планов — врагу не позавидуешь. Сам Эйтан не на своем месте.
Его за глаза называли Оменташн — Уши «Амана». Но он был еще и глазами военной разведки. Он видел гораздо лучше любого офицера и мог просчитать любую ситуацию с ничтожной погрешностью. Эта способность заставила его отбросить чувства и перейти к голой реальности.
В 16.30 в кабинет генерала вошел высокий, крепкого телосложения человек. Натаниэлю Сейфу исполнилось в декабре прошлого года сорок четыре. Он родился в Витебске. В Израиле с двенадцати лет. Настоящая фамилия Сейфулин. Его дед был татарином. Отец наполовину еврей, а мама чистокровная еврейка. Если бы Эйтану было знакомо слово «незаменимый», он бы применил его к Натану, агенты которого занимались «незаконными убийствами». Как ни странно, но такая строка была прописана в руководстве специальных отделов еще в «эмбриональном периоде» израильских спецслужб, до появления на карте мира — 15 мая 1948 года — Государства Израиль.
Натан Сейф был одет в старомодный полушерстяной двубортный пиджак, широкие брюки. На взгляд шефа военной разведки, Натану не хватало широкополой шляпы, чтобы представить его в середине прошлого века на пороге здания номер 85 по улице Бен-Иегуда в Тель-Авиве; там на втором этаже дома под вывеской «Консультационные услуги» располагалась штаб-квартира разведслужбы Еврейского агентства, больше известной как «Шаи».
«Этот горы свернет», — Эйтан дал Натану своеобразную характеристику. И в очередной раз отметил выражение его лица. В каком бы настроении ни пребывал Натан, на его лице было написано: не удовлетворен и несчастлив.
Не приглашая подполковника к столу, генерал выдвинул ящик громоздкого стола и вынул незапечатанный пухлый конверт. Словно все еще сомневаясь, Эйтан постучал конвертом по крышке стола, не сводя глаз с подчиненного. Наконец он жестом руки пригласил Натана подойти и передал ему данные на Мэлоди Унгер и двух офицеров разведуправления ВВС.
Подполковник взял конверт так, словно внутри лежал чек на солидную сумму. Сначала он вынул снимок женщины и перевел взгляд на шефа. Он был знаком с Унгер и при встрече с ней в коридорах управления смотрел на нее все тем же неизменным «несчастливым» взглядом.
Вслед за фото Мэлоди Унгер Натан просмотрел снимки еще двух человек.
— Меня устроит автокатастрофа, — детализировал генерал. — Но ее трудно подготовить в сжатые сроки. Сейчас я говорю только об Унгер, свидетеле одного неприятного для всех нас дела. Всего свидетелей трое. Один из них может просто исчезнуть — но при определенных условиях: если даже найдут его труп, его не должны опознать.
