Михаил Серегин - Дада
– Где ты была? Ты пьяна, шлюха! – мать была в истеричном состоянии. – К нам домой приходили какие-то люди, принесли вот это, – она ткнула пальцем в направлении комнаты.
Дарья посмотрела в указанном направлении. Семидесятидвухсантиметровый «Панасоник» очень даже ничего смотрелся на месте старенького телевизора.
– А что ты имеешь против?! – взвилась в ответ дочь. – Ты много зарабатываешь? Я не шлюха, мама. Просто старый богатый человек без ума от меня, вот и все.
– Где ты нашла его? На турбазе?
– Он отдыхал рядом в коттедже. Я гуляла одна, он тоже гулял один.
– Ты с ним спишь?! Тварь! Да что ты делаешь? Как я теперь буду смотреть в глаза людям?
Дарья отдышалась.
– Забудь свои совковые нормы! Кто думает о нас? Кто? Те старые самки, которые сидят под окнами? На нас же всем насрать! – она обняла ее. – Перестань, перестань кричать, мама. Что плохого в том, что этот дед немного потратится на нас? Ты бы видела, где он живет.
– Ты была у него дома?
– Мама, сядь, успокойся, все будет хорошо, он очень хороший, – «разбудил всю округу, козлина», – ну что с того, что он загудел?
Мать в бессилии опустилась на табурет в кухне и сложила руки на коленях.
– Тебе решать, дочка, только не хочу я, чтобы ты пошла по рукам.
– О чем ты говоришь, мама, все нормально. Он уже, наверное, и не может ничего. Просто человек долго жил один.
Нина Ивановна всхлипнула, уперла и поставила руки в боки – поза, в которой она была сама собой и владела ситуацией, во всяком случае, так ей казалось.
– Ложись спать. У тебя недавно сессия закончилась. Тебе надо отдыхать, – фраза означала, что разговор оставлен на потом. Что ж, она совсем не против.
* * *
Он очень быстро снял жилье по объявлению, заплатив за квартал вперед, и мог теперь любоваться из окон однокомнатной квартиры видом новостроек.
Хозяйка попалась сговорчивая, маленькая, задастая, так и щебетала, так и щебетала. При желании он мог бы с ней договориться, только вот женщина ему сейчас не с руки. Надо вначале капитал сколотить. У нормальных людей «сколачивание» занимает несколько лет. Воробок отводил себе на столь серьезное дело всего пару месяцев. Существенный риск предприятия его не пугал.
«Неужели мы плохо давили на строителя? Вряд ли. Просто он продемонстрировал, что у него стальные яйца. Взять и под пистолетом позвонить своей крыше. Для этого надо быть очень смелым человеком или очень жадным». Но он так сильно хотел кого-нибудь помурыжить, что предпочел действовать наугад, теперь подобных ошибок не будет. Он займется основательной подготовкой, в одиночку, без полудурков: выберет цель, отследит график работы объекта, установит, что можно выжать из жертвы, и начнет давить. Запугивание, угрозы, может быть, шантаж. Это куда более действенные и менее рискованные способы обогащения, чем простое вторжение в жилище.
Жаль, конечно, что не удалось прихватить с собой строителя, но куда с ним идти в центре города? Замести следы под руку с заложником вряд ли удалось бы, а так он выскочил из «мерса» и быстренько убрался. На кармане осталось чуть меньше тысячи долларов… Не густо, но растянуть на несколько месяцев вполне реально, а к этому времени у него уже будет более-менее реальная перспектива обогатиться и купить в конечном счете часы «Роллекс». «Как я хочу их, Господи!»
Воробок резко сел на кровати.
– Хватит пить! – провозгласил он, аккуратно составляя под раковину бутылки с пивом. – Пора выходить на разведку.
* * *
«Почему моего сына должны держать в этой навозной куче?» – недоумевал Антон Дмитриевич Варалов, бочком проходя в палату вслед за завотделением.
– Привет, па. Меня вчера перевели из реанимации.
– Антон Дмитриевич, вы не волнуйтесь, мы его сегодня же переведем, – уставшая от жизни стройная женщина дрожащими от волнения пальцами поправляла очки.
Григорию было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что папа купил доктора на корню.
– Как дела? – отец, не обращая внимания на заведующую, опустился на стул.
– Вроде ничего, только капельницами замучили.
– Я достал самое лучшее, – Варалов-старший критически окинул палату суровым взглядом. – Сарай, а не больница.
– Спасибо.
– Проблемы есть какие-нибудь?
Григорий знал, что отец постоянно куда-то торопится. Сегодняшний день не был исключением. Озабоченное, морщинистое, прокуренное лицо, украшенное сединой, отражало огромный объем работы, который проделывал его мозг. Он постоянно что-то вычислял, сопоставлял, обдумывал.
– Нет, у меня все нормально. Ты торопишься?
– Надо готовиться к поездке в Москву, – как бы оправдываясь, сообщил Антон Дмитриевич.
– Ты не мог бы узнать, как там поживает Даша Данилова? Она студентка с моего курса.
Отец вынул блокнот и внимательно посмотрел на сына.
– У тебя это серьезно?
– Думаю, да.
Бизнесмен одобрительно кивнул. В его глазах мелькнула надежда в скором времени начать няньчить внуков.
– Что передать?
– Пусть скажут ей, в какой я больнице, она не знает.
– Хорошо… Больше ничего, сынок?
– Нет, спасибо, па, все нормально.
Отец ушел так же стремительно, как и появился. Григорий понимал, что отец много работает и что именно работой живет. У зрелых людей свои увлечения, а самым популярным является зарабатывание денег, и чем их больше, тем лучше.
* * *
Воробок снял мотор и колесил по городу. Таксовавший на «копейке» бывший инженер откровенно жаловался на судьбу и был в восторге от того, что его запрягли на целый день.
Он попросил водителя ехать не торопясь и смотрел по сторонам, выискивая добычу. Когда проезжали мимо какой-то больницы, из ворот выехал «Сааб-900» и поплыл по направлению к центру города.
– Класс, – причмокнул от удовольствия Воробок.
– Воры поехали, – протянул водила, закуривая.
– Неважно, – деловым тоном парировал недомерок, зажигая следом никотинку, – давай за ним. Покатаемся…
– А вдруг его это взбесит?
– Твое дело – рулить, – замечание было сделано в мягкой форме, но не могло не задеть водителя.
– Хорошо, клиент платит, я везу.
– Вот именно.
Какая тачка! Воробок знал, что «Сааб» – машина шведская и мало стоить просто не может. Там и антиблокировочная система тормозов, и электрические стеклоподъемники, магнитола, поди, обалденная. «Будет и у меня такая очень скоро. Может быть, даже именно эта».
* * *
Дарья весь день была сама не своя. Ей сегодня снова предстоит куда-то ехать. И кроме того, этот старикан, наверное, попробует забраться на нее. Зато какой ящик! Кажет обалденно. Правда, свою честь она ценила дороже. Но это было до того, как ее взяли четверо. Теперь ей казались пустой глупостью эти женские страхи. И были они по большей части надуманными. «Меня брали несколько человек, по нескольку раз, и ничего не случилось».
Когда раздался звонок в дверь, она смотрела утренний повтор программы «Сам себе режиссер».
Лизочка ввалилась в квартиру с неприлично громким возгласом:
– Ну ты выдала, Дашка. Такого пацана вырубила! Он к тебе приставал, а ты его веслом, да? Или дубиной?
Дарья смотрела на свою приятельницу, не зная, что ответить.
– Ты что дома сидишь? Поехали на пляж, – она скинула туфельки и вошла в комнату. Вид огромного телевизора парализовал ее на мгновение. – Вот это аппарат! А говоришь, денег нет. Ты кого-нибудь себе нашла лучше Гришки, да?
– Нашла, – вяло согласилась Дарья, опускаясь на стул.
– Значит, правду говорят, что к тебе приезжал какой-то мужик на лимузине?
Сколько Даша себя помнила, Лизочка была у нее только один раз на дне рождения. А тут на тебе, ни с того ни с сего: «Поехали на пляж». Известное дело, типичный вариант женской разведки. Сейчас все разнюхает, потом будет судачить. Про телевизор она уж точно не забудет в сплетнях упомянуть. Папарацци хренова.
– Приезжал, – подтвердила Дарья. Она с ужасом смотрела на свою сокурсницу. Дело не в том, что она плохо одета или фигура у нее ужасная, просто за одни сутки Хорин показал ей настоящий мир. С дамами и господами, мир достатка и благополучия. Большинство ее ровесниц если и притронется к этому в жизни, то уж никогда не сможет позволить себе просадить за вечер три с половиной тысячи. А как бегали вокруг нее официанты, эти лощеные выдрессированные мальчики и девочки! Чувствуешь себя человеком. «О чем с ней сейчас говорить? О казино, о роскошных домах, о машинах, о вечерних туалетах и о "Шабли"? Откуда она может знать об этом? Фильмы смотрела… Я тоже смотрела, но еще и внутри побывала, и расставаться пока с этим миром не собираюсь».
– И сколько ему лет?
– Шестьдесят, – Дарья снова уставилась в телевизор.
– Ты серьезно?
В дверь снова позвонили, ничего не оставалось, кроме как открыть.
Коля держал в руках огромную цветастую коробку.
