Александр Грог - Время своих войн-1
В армии, то, что умеешь лучше всех, превращается в обязанность. И даже в упрек. Никто больше это не ценит, напротив, отказ поступать по сложившейся схеме вызывает в лучшем случае - недоумение, в худшем - озлобление.
Бегает он тоже лучше всех, только "короткие" не любит. "Длинные" Сашка сколько угодно может бежать. Иногда имена под шаги выговаривает - самые простые русские имена. С ними бежать легче, сколько бы не нагрузили. А у Сашки, кроме своего автомата, еще чей-то на себе, и противогаз, а в ранце у него два кирпича в газетную бумагу обернуты - но это у всех.
Прибежать надо всем отделением разом - "кучей", чтобы интервал между первым и последним был не больше, чем "сколько-то там метров". Со слабых все снимают и разоблачают до пояса, чтобы "обдувало", чтобы в обморок не упал. Потом на ходу, перед контрольным, опять снаряжают. Снова автомат на шею и противогаз. Руки уже не на плечах "сопровождал", только по-прежнему до пупа расстегнутый и красный - дышит паровозом. Зачем куришь, спрашивается? Сашка этого тоже не понимает.
В ротах только русские. Рассказывали, что какой-то литовец (давно) на что-то обиделся и в сложенные купола шприцом серную кислоту прыскал. Поймали на том, что у самого карман разъело. После этого балтийских национальностей, хоть все роты обыщи, ни одного не стало. Сашка помнит, что Михаил Афанасьевич ему рассказывал, что в Риге, через неделю, как ее освободили, какой-то националист в него с чердака стрельнул, и про "зеленых братьев" рассказывал, которых чуть ли не до середины пятидесятых из пролесков выкуривали... Михаил Афанасьевич с того подлого выстрела с крыши инвалидом стал, очень обижался, что в спину: сверху вниз получилось и полживота вырвало. С цветами ведь, подлюги, встречали - весь город высыпал, улыбались, целовали... и стреляли в спину.
Сашке лучше всего думается и вспоминается, когда он бежит. Часто у взводного отпрашивается "побегать", в воскресенье тоже, и бегает тут же - с окон видно. Бежит и думает - в порядок мысли приводит. Почему не сложилось?
Сашку недолюбливают. С самого "карантина". Не сложилось... Раз в три месяца в ротах положено "равнять мушки". Во всяком случае, в воздушно-десантных - точно. Хоть прыгают не всякий месяц, но в декаду выпадают зимние или летние КШУ, еще полковые и дивизионные, бывает что и всего округа, и тогда будет приказ снаряжаться по боевому, не чехлить автомат в ранец, за спину, а пихать под запаску, крепя обрезком стропы к правой лямке, а которым всучат старые 7.62 с надсадками под холостой патрон, выдергивать в воздухе, имитировать стрельбу "абы куда" - чисто показушные дела. Остальным можно не дергать, но все равно, "по боевому" прыгать мало кто любит. Приземляешься - держи рожу влево, чтобы не приложиться мордой. Иначе аккурат зубами получается в крышку ствольной коробки, но тут, если ветер, упал, перекатился - автомату по любому достанется. Бегаешь, спишь с ним, обернув руку вокруг ремня, намертво вцепившись в цевье - чтобы не "ушутили" старослужащие, привыкаешь так, что позже без него чувствуешь себя словно голый. Потом, вдруг, на очередных стрельбах обнаруживаешь - стреляет "не туда" - время равнять мушки...
На последней пристрелке один из автоматов здорово наподдает в плечо, подпрыгивает, и скрывает Сашку горелым облаком. Глаза продирает, рожа лоснится, руки. Что за хрень? По всем признакам - масла был полный ствол, закрыто пыжиками, а сейчас выбило.
- Чей автомат?
Сверяют номер, получается, что Сашкин... Как так? Сашка выпадением памяти не страдает. Откуда пыж, да масло в стволе оказались? Чистил и забыл?
- Разгильдяй!
Если бы один раз, а то и на ночных.
Офицер подскакивает - орет: что там у тебя?
- Не идет патрон...
- На исходную - бегом!!
На исходной осматривает, разбирает. Шомполом выпихивает накрепко забитый кусок тряпки...
- Опять - чистил - забыл?! Разгильдяй!
Сашке такое слышать обидно. Сашка знает, что не его рук дело. А чьих - не знает и знать не хочет...
Не сложились отношения...
- Пока все не расстреляете - спать не пойдете!
Бывает и такое... Это же не стрелковые подразделения пехоты, где, хорошо, если раз в два месяца отстреляться выведут, и не стройбат, про который шутят, что они там настолько страшны, что даже автоматов не дают. У стрелков ВДВ, пусть самых обычных рот, есть определенные нормы, которые надо выполнять. Нормы отпущены на все: на бег, лыжи, парашютные прыжки, "полевые выходы", кинофильмы, политинформацию... Отпущены и на стрельбы (в том числе и ночные). Иногда, хоть как время не растягивай, а не укладывается все это в графы ежеквартального отчета, через какое-то время выясняется - опять недобрали по стрельбе, Тогда всех срочно гонят в "поле" - на стрельбище. Иногда (случается же такое!) совпадает с тем, что выходят сроки хранения боеприпасов - их надо срочно "расстрелять". Не в воздух же? Тогда и появляется такой дурной приказ, даже не приказ, а намек - "патронов не жалеть!", и стрелковые упражнения - для специалистов ли, не специалистов - как хочешь, а надо проходить по несколько раз. Сперва занятно, но потом превращается в работу, в мутотень.
С какой-то серии уже никто не обращает внимания, что стрелки берут с собой уже по четыре рожка. Смотрят в упор, но не видят, что некоторые умельцы и больше пихают под ремни... Но тут, как не крутись, а всякая стрельба в зачет, от этого не отвертишься. Сложно это. Надо так отстреляться, чтобы последнюю мишень завалить последними патронами. Упали мишени, закончилось время на их отстрел - отбой - больше стрелять не смей, с контрольной вышки заметят.
На Сашку опять сердятся. Пихают четыре рожка, а возвращается - три полные. Свои мишени повалил и чужие, но опять так быстро, что "соседи" не успели собственный припас "расстрелять" (пусть даже и в воздух). Значит, опять придется идти, накапливается очередные серии, и дневные стрельбы обязательно в перейдут в ночные. А потом еще чистка оружия. Это когда спать ляжем? Тошнит уже от этих стрельб!
Сашка тоже чувствует, что озлобился, кто-то, вроде бы случайно, двинул локтем на раздаче патронов, когда вскрывали очередной цинк, рвали коричневую бумагу, набивая рожки, кто-то сказал обидное словцо... Сашке опять идти - стрелять за себя и других. Всякая стрельба зачетная - на оценку идет роте. А потом снова. Наверное, всю службу так и будет. И кажется ему, что "его инвалиды" сейчас смотрят на него с неодобрением...
Сашка на направление выходит злой. Валит "гнезда", "поясные", "ростовые парные" ("бегунков") и самую дальнюю непутевую поднимающуюся мишень под названием "вертолет", уже навскидку - своих валит и чужих, без разбора - не давая никому сообразить - что к чему. Только показались, уже и падают. На каждый показ по два патрона, что делает всегда, поскольку с автомата требуют непременно очередями, а сколько именно должно вылетать не оговаривается - все, что больше одного вылетело, считается очередью, а палец Сашки на этот счет очень чуткий. Все, как требуют: "лежа", "с колена" после пробежки, на ходу... Перезаряжается - за руками не уследить, и на второй показ "бегунков" не отдает никому, и пулеметные гнезда - все четыре, так и валит, не дает "проморгаться", и "вертолеты". Кто-то с досады палит в пустоту, лишь потом соображая, что-то смешно получилось, с запозданием немаленьким...
Майор из тех, кто мало обращает внимания на подполковников и даже некоторых полковников, знающий, что на всю жизнь застрял в майорах и нисколько этим не печалившийся, находящий в этом какой-то особый понятный только ему шик, майор того возраста, когда положено на собственном огородике грязь месить, а не на стрельбище, заглянувший "на огонек" скорее по привычке, чем в надежде накопать для своего "родного" подразделения нечто интересное, не может оторвать глаз от окуляров, и только едва слышно нашептывает себе под нос:
- Бляха муха, что творит, что творит!..
Сашка возвращается на начальный рубеж, ни на кого не смотрит, хотя взгляды на себе чувствует. Всякие взгляды, в том числе и растерянные.
Не успевают штатное: "Оружие к осмотру!", как с вышки своя команда - злая:
- Последней четверке прибыть на командный пункт стрельбища!
И в досыл вечное-подхлестывающее:
- Бегом!!
При Сашке впервые такое - чтобы не оценки объявили, а потребовали к себе самих стрелков.
Притрусили... Стали по ранжиру в месте, где дежурный с повязкой указал. Спустился майор в возрасте, прошелся, заглядывая каждому в глаза, приказал:
- Разойдись!
И новую команду:
- Стать по направлениям - кто как стрелял!
Сашка становится третьим, как и был. Майор опять проходится вдоль, останавливается напротив Сашки, начинает давить взглядом в лобную кость, занятно переваливаясь с носков на пятки - должно быть, имеет такую привычку размышлять.
