Дон Пендлтон - Кошмар в Нью-Йорке
— Среди ее знакомых есть ребята из политического движения молодых либералов. Она должна была с ними сегодня обедать. Так вот, уже некоторое время на это движение оказывает давление уголовный мир. Эви, конечно же, сболтнула, что знает человека, который может им помочь. Слово за слово, и она, заставив их поклясться в молчании, рассказала о вас.
Болан тяжело вздохнул:
— Черт возьми, Паула, теперь я начинаю бояться не за себя, а за вас.
— Словом, сегодня в восемь Эви поехала к этим ребятам, чтобы узнать, что же они решили делать. Я ужасно волнуюсь... Никак не могу им дозвониться... а ее нет вот уже пять часов.
— А где Рашель?
— С тех пор, как мы увидели пятна крови в прихожей, она медитирует.
Мак задумался, потом спросил:
— Эви часто возвращается так поздно?
— Пожалуй, да. Она приходит и уходит, ведь она свободна. Но сегодня она ушла в таком ужасном состоянии, что... — Паула вдруг улыбнулась и добавила: — Но вы-то здесь, в конце концов. Если бы мне платили по доллару за каждый час, когда я волновалась за нее, я бы построила свои магазины во всех городах мира. Давайте о ней не думать. Я приготовлю что-нибудь поесть, а вы мне расскажете, чем занимались все это время.
Она шагнула в гостиную и потянула было Болана за собой, но он остановил ее.
— Я не могу остаться. Я приехал только за вещами да еще сказать вам, что со мной все в порядке.
Она грустно взглянула на него.
— Вы совсем уходите от нас?
— Да, мне пора.
— Ну что ж... — вздохнула Паула. — У вас есть где остановиться?
— Конечно. Я нашел себе небольшую комнату у Центрального парка. Меня она вполне устраивает... Послушайте, Паула... Я очень вам признателен... Постараюсь держать вас в курсе, хорошо?
— Я надеюсь, вы сдержите свое слово, — серьезно сказала она.
— А могу ли я... не могли бы вы сходить за моим чемоданом? Когда я уеду, вы скажете Рашель, что... Я и сам не знаю, что. Словом, вы найдете, что ей сказать.
— Хорошо, я сделаю это, — грустно откликнулась она.
Паула резко повернулась, широко разметав полы прозрачной ночной рубашки. Мак смотрел ей вслед и думал, до чего же хорошо быть нормальным человеком, а не монстром, который приносит смерть всем, кто становится ему близок.
Она вернулась с чемоданом и проводила Мака до самой двери. Поставив чемодан, Паула обернулась к Болану и попросила:
— Поцелуй меня!
Он послушно обнял ее, и она прижалась к нему всем телом. У нее были удивительно нежные губы, а ее запах буквально сводил Мака с ума.
В конце концов, он мягко отстранил ее и прошептал:
— Еще немного — и я никуда не смогу ехать. Быстро схватив чемодан, он шагнул за порог.
Прежде чем войти в лифт, Болан обернулся: Паула все еще стояла в дверном проеме, и ему внезапно захотелось хотя бы один день пожить нормальной жизнью.
В гараже он с шумом бросил чемодан в микроавтобус и, махнув рукой сторожу, крикнул:
— Вот и все! Пока, старик.
Тот сделал вид, что ничего не слышит. Болан сел за руль, закурил сигарету и, включив дворники, медленно выехал из гаража.
Неожиданно впереди слева ему почудилось какое-то движение, и в тот же миг Рашель Сил-вер, рискуя попасть под колеса, возникла перед капотом его «фольксвагена». На ней было длинное пальто и высокие сапоги, и Мак подумал, что это, наверное, вся ее одежда. Он ударил по тормозам, остановил микроавтобус и положил руки на руль.
Рашель открыла дверцу и уселась рядом.
— Я еду с вами, — чуть дрожа, прошептала она.
— Ну уж нет!
Сторож вышел из своей стеклянной будки и угрюмо уставился на Болана. Рашель пригрозила:
— Тогда вы услышите самый громкий крик, на который я способна.
Мак с тяжелым вздохом включил первую передачу.
— Лучше уж поезжайте со мной, — пробормотал он.
Она прижалась к нему, а когда заговорила, ее губы дрожали:
— Я видела вас мертвым.
Он осторожно вырулил на обледеневшую мостовую.
— И когда же это было?
— Что-то около часа тому назад. Вы лежали с окровавленным лицом, а над вами склонились двое хохочущих мужчин.
— Вы ошиблись адресом, — сухо сказал он. — Я пока еще недурно себя чувствую, можете в этом убедиться.
— Но ведь это было только видение, — теснее прижимаясь к нему, прошептала Рашель.
На мгновение ее пальто распахнулось, и Болан убедился, что был прав: под ним больше ничего не было.
— Только видение, — повторила она, — а не репортаж по телевизору.
— И на том спасибо. Впрочем, у меня такие видения случаются наяву, причем почти каждый день.
— Не шутите с такими вещами!
Она схватила его руку и слегка сжала ее.
— Пока вы живы, Мак Болан, вы будете любить меня.
Он тихо ответил:
— Я думаю, что уже люблю вас, Рашель. В меру своих возможностей. Но ведь вам не нужен мертвец. Вам нужен нормальный, живой мужчина. Сейчас я объеду этот квартал, а потом вы выйдете и подниметесь к себе.
Она отрицательно покачала головой и прижалась щекой к его плечу.
— Мне придется довольствоваться тем, что вы можете дать.
Болан внимательно слушал и одновременно зорко следил за происходящим вокруг. Ему уже давно не нравились маневры автомобиля, который он заметил еще при выезде из гаража.
— Зачем вам крохи, Рашель? Вы заслуживаете несравненно большего.
Он резко свернул за угол и увидел, что машина неотступно следует за ним.
Рашель твердо произнесла:
— Зря вы крутитесь на одном месте: я все равно не выйду.
— Что ж, может, вам и вправду не придется выходить, — сказал он, круто разворачивая «фольксваген». Через секунду в зеркале заднего вида снова блеснули фары преследователей.
Высвободив руку, он приказал:
— Ложитесь на пол и не шевелитесь.
— А в чем дело? — спокойно спросила она.
— Может быть, ничего страшного, а может, чье-то видение станет реальностью, — пробормотал он. — А сейчас замолчите и делайте, как я сказал.
Она медленно сползла на пол и со страхом взглянула на Болана, а тот, отчаянно рискуя на мокрой дороге, дал полный газ.
— Я люблю вас, Мак, — тихо, но твердо сказала Рашель.
Болан достал «беретту» и откликнулся:
— Я вас тоже, Рашель!
И это было правдой, во всяком случае, в данную секунду.
Им владело безумное желание любить кого-нибудь, даже не важно кого, но именно в этот момент.
Он был сыт по горло убийствами и смертью.
Глава 9
На перекрестке возникла неясная темная масса, оказавшаяся огромным снегоочистителем. Болан слишком поздно заметил желтую мигалку и, вывернув руль, нажал на педаль газа, рассчитывая на выходе из заноса проскочить рядом с громадной машиной. Снегоочиститель двинулся дальше, а микроавтобус, описав плавную кривую, пошел юзом. Мак напрасно пытался вернуться на обледеневшую дорогу — «фольксваген» не слушался руля. Наконец Болан заметил съезд в подземный гараж. Микроавтобус скользнул вниз, развернулся на 180 градусов и замер. Ловушка захлопнулась.
Осторожно обогнув снегоочиститель, к гаражу приближалась машина преследователей.
Болан приказал Рашель сидеть на месте, выпрыгнул из кабины и устремился навстречу своим врагам — он не хотел, чтобы микроавтобус попал под прицельный огонь гангстеров.
Машина преследователей проехала освещенный перекресток, и тут Мак увидел, что это какой-то иностранный автомобиль, слишком шикарный по сравнению с теми, которые обычно использовала мафия. Однако времени на раздумья у него не оставалось, он вскинул «беретту» и выстрелил четыре раза, ведя ствол пистолета слева направо на уровне лобового стекла.
Машина резко свернула, засигналила и, выскочив на тротуар, остановилась. Мак стоял посреди улицы с «береттой» в руке и сквозь густую пелену повалившего снега напряженно глядел вперед.
Со стороны шофера опустилось стекло, и чей-то испуганный голос прокричал:
— Не стреляйте! Мы — друзья!
— Выходить по одному! Обойти машину, руки положить на крышу! — приказал Болан.
Водитель медленно вылез из машины, выпрямился и хотел было повернуться к Болану.
— Стоять! — рявкнул тот. — Руки на крышу! Расставить ноги и не шевелиться!
Человек выполнил все, что от него требовалось, а чуть погодя к нему присоединился его напарник.
Болан подошел к ним, быстро обыскал и, отступив назад, скомандовал:
— Теперь повернитесь.
Он увидел двух молодых, очень напуганных парней. Им было лет по двадцать. Юноша, который вел машину, увидев что-то за спиной Мака, крикнул:
— Господи, Рашель, да скажи ты этому типу, кто мы!
Она подошла к Болану, и он, осуждающе глянув на нее, недовольно пробурчал:
— Я же приказал вам оставаться в машине.
— Я больше не могла там сидеть.
У нее был очень странный голос, и она смотрела на Болана так, словно видела его впервые.
Чуть смягчив тон, Мак спросил:
— Так вы их знаете?
— Я уже не помню, как их зовут, но это друзья Эви.
Не опуская пистолета, Болан спросил у молодых людей:
