Сергей Зверев - Разборка по-кремлевски
В крупном промышленном центре Поволжья президентский поезд сделал первую долговременную остановку. Сценарий встречи главы государства новизной не отличался. Девушка в национальном костюме преподнесла высокому гостю хлеб-соль. Губернатор, кусая от волнения губы, прочитал по бумажке приличествующую случаю речь, написанную московским политтехнологом. Народ, представленный молодыми розовощекими студентами и студентками, похожими на сувенирных матрешек, радостно размахивал триколорами и улыбался. Съемочная группа «Резонанса» фиксировала единение власти и народа с наиболее выгодных ракурсов.
Впрочем, Клима Бондарева весь этот опостылевший официоз не интересовал. Скепсис президента относительно невозможности какого-либо заговора среди самого близкого окружения не давал ему покоя.
Накупив в привокзальном киоске свежих газет, Бондарев задумался… И хотя у него не было никаких фактов, однако странная смерть полковника Сигова и события в райполиклинике подсказывали: что-то тут не так. Да и вся связь с внешним миром, как понял Клим, была теперь в руках ставленников Подобедова. А уж этот человек никогда не вызывал у Бондарева ни симпатий, ни элементарного доверия.
Пробежав глазами газетные статьи и фотоснимки, Бондарев заметно помрачнел. Выступление карташовцев в рейтинге топ-новостей шло под первым номером. Тональность изложения событий в небольшом подмосковном райцентре была сдержанной: никто не высказывал «революционерам» откровенных симпатий, но и не осуждал. Судя по всему, глава государства так и не знал о них. А ведь события эти, произошедшие позавчера, наверняка должны были попасть в оперативку! Это, в свою очередь, означало: информацию от него скрывают.
Решение пришло быстро. Следовало организовать самую примитивную, но забойную провокацию и посмотреть — узнает о ней президент или нет.
Перво-наперво Клим направился в магазин «Лаки-краски» и купил самый большой баллончик аэрозольной краски. Миновав двойной кордон оцепления, он обошел здание вокзала и обрисовал боковые, невидимые для охраны ниши двухметровыми надписями из лексикона карташовцев и огромными свастиками. По его мнению, каждой из надписей во время президентского визита было достаточно, чтобы начальник областного управления ФСБ с треском полетел с должности.
— Тамара, — дождавшись, когда съемочная группа «Резонанса» закончит работу, Бондарев подозвал телеведущую. — Взгляни-ка!
Та, впрочем, не удивилась — за свою останкинскую жизнь она и не такого насмотрелась.
— «Президента — на виселицу!», — равнодушно прочитала она. — «Инородцев — в крематорий!». Ну и что? Мало ли чего на стенах и заборах придурки пишут?
— Попроси своего оператора, чтобы снял, — прищурился Бондарев.
— Я что — сумасшедшая? — хмыкнула Белкина. — Да мне за такие кадры продюсер по пятое число…
— А никто и не просит тебя перегонять их в Останкино, — миролюбиво перебил Клим. — Ты это для меня сними.
— А ты президенту покажешь?
— Не стану скрывать — покажу. Но представлю это… ну, как home video. Съемки неизвестного поволжского видеолюбителя, который передал мне это в приватном порядке. Идет?
— Президент не поверит.
— Поверит или не поверит — это уж моя забота. Тамара, не кривись… Сегодня ты мне помогла, завтра я тебе…
— Смотри: если меня выгонят с телевидения, трудоустраивать меня будешь сам.
— Без куска хлеба ты не останешься. Или без куска рыбы, — улыбнулся Бондарев.
Через несколько минут в кармане Клима лежал чип с цифровой записью.
— Спасибо, — поблагодарил он ведущую «Резонанса». — Если что такое — можешь на меня рассчитывать.
— И чем ты мне можешь помочь? — прикинула та. — Я ведь в президентском спецпоезде, меня охраняют такие люди, как ты, ни один волосок с головы не упадет и так далее…
— Никто никогда не знает — где найдет, где потеряет, — ответствовал Бондарев несколько загадочно и отправился в вагон. — Извини, совершенно забыл: мне срочно надо накормить почтовых голубей.
* * *— А вот этого президенту передавать не стоит, — сказал начальник Центра спецсвязи, едва взглянув на компьютерный монитор.
Заоконный пейзаж удручал однообразием: перелески, поля, редкие железнодорожные полустанки. Над землей незаметно и неотвратимо сгущались сумерки. Во влажном вечернем небе тревожно полыхали зарницы, и отблески их отражались в пуленепробиваемых стеклах связного вагона.
— А я говорю: не надо, — с напором повторил офицер ФАПСИ.
В промышленном поволжском центре президентский спецпоезд пробыл чуть более суток. За это время глава государства побывал на нескольких заводах, встретился с тружениками села, посетил воинскую часть и даже автоматизированную свиноферму в агрогородке. Ни один из вопросов не остался без ответов. Однако не нашлось ни единого человека, который бы поинтересовался выступлением карташовцев.
Как справедливо предполагал Клим Бондарев, все свежие новости, поступавшие к главному пассажиру спецпоезда, тщательнейшим образом отцеживались и фильтровались. Любая оперативная информация ФСБ, ФСО и других служб, где упоминались слова «Карташов» и название подмосковного городка, в котором и базировались карташовцы, тут же клалась под сукно. Свежая пресса, поступавшая к президенту каждое утро, также была фальшивой — центральные газеты печатались в единственном экземпляре и передавались к поезду фельдъегерской службой. Президент никогда не просиживал сутками в Интернете, однако и на этот случай было найдено противоядие: суперпрофи из Федерального Агентства Правительственной Связи и Информации (ставленники Подобедова) на всякий случай смастерили несколько сотен поддельных сайтов, очень похожих на настоящие. Система прокси-серверов, находящаяся в ведении ФАПСИ, в случае интереса главы государства безошибочно указала бы нужные адреса. Даже новостийные выпуски федеральных каналов — и те производились в двух версиях: «для общего пользования» и «для спецпоезда». Генерал Подобедов был настоящим специалистом фальсификаций и подлогов — его фантастических возможностей с лихвой хватило бы и не на такие подделки…
Таким образом, информационный вакуум, создаваемый вокруг президента, с каждым часом становился все более удушающим.
Мельком просмотрев интернет-версию поволжской газеты с фотографиями крамольных надписей, офицер ФАПСИ заметно помрачнел. Статья, комментирующая неизвестно как появившийся на вокзале призыв «Президента — на виселицу!» и изображение свастик, была типичной провокацией, однако у начальника спецсвязи не было времени думать об ее авторстве.
— Все сетевые ресурсы, касающиеся так называемой «революции», следует немедленно заблокировать. Особенно — вот это, — распорядился он и, заметив на лице оператора сомнение, снизошел до объяснения: — Всем этим занимаются чекисты в Москве. Не надо отвлекать главу государства подобными мелочами. Не его это уровень…
И тут запищал селектор. Комендант поезда срочно требовал фапсишника к Президенту.
— Если вас не затруднит — прихватите с собой не только оперативки за последние двенадцать часов, но и распечатку свежей прессы, — с официальной учтивостью попросил металлический баритон Бондарева.
— Слушаюсь, Клим Владимирович, — бросил офицер и, прихватив папку, отправился в соседний вагон.
По дороге он на всякий случай осмотрел себя в зеркало и, представив лицо Бондарева, не удержался от змеиного шипа:
— Сука поганая… И откуда ты такой на нашу голову взялся?!
Глава 5
Приблизительно в то самое время, когда Клим обрисовывал стены вокзала провокационными оранжевыми призывами, в подмосковном райцентре наконец-то началось то, что и должно было, по мнению заговорщиков, привести к распространению «фашистской заразы»…
Звенели витрины, полыхали машины, завывала автомобильная сигнализация, и сумрачные ребята в одинаковых футболках с упоением громили витрины, фонари и вывески. На главном проспекте моментально возникла самая настоящая баррикада из мебели, перевернутых малолитражек и автобусов. Тут же горели автомобильные покрышки, и удушливый запах паленой резины разносился по всему городку.
Кавказцы с центрального рынка и азиатские гастарбайтеры словно бы испарились. Перепуганные родители загоняли детей по домам. Да и взрослые предпочли без особой нужды не появляться на улице, предпочитая наблюдать за происходящим из окон.
Эти события разворачивались стихийно только на первый взгляд: план массовых беспорядков был составлен генералом ФСБ Подобедовым, скорректирован лучшими лубянскими специалистами по массовым беспорядкам и многократно просчитан ими же с учетом любых форс-мажоров. Ментам сурово внушили, чтобы на первых порах не ввязывались. Карташову и его клевретам отводилась почетная роль «вождя на баррикадах».
