Александр Тамоников - Женщина, вернувшаяся с холода
– По-моему, нам всем оно требуется.
– А я не вижу ничего страшного в этой статье, – подал голос Адалин.
– Да?
– Кто сейчас читает газеты? Пенсионеры? Те, кому делать нечего? И что читают? Во всех изданиях, в каждом номере компромат на кого-нибудь. Издательские дома по швам трещат и готовы печатать все, лишь бы удержаться на плаву. Я непосредственно руководил сделкой, нас дважды проверяли различные контрольные органы и не находили никаких противозаконных действий. Те участки леса, что мы обрабатывали, не нами, а региональной комиссией совместно с администрацией сельского поселения были признаны поврежденными и не способными к самовосстановлению.
– Ты мне еще расскажи, сколько денег отвез областным и сельским чиновникам.
– Но тем не менее документы у нас в порядке.
– Для кого? Для местной власти? Для местной в порядке, а если копнет прокуратура, да не областная, а Генеральная? Ты уверен, что и она признает твои бумажки достаточным основанием для проведения очистных работ? Уверен, что прокуратура не проследит, куда ушел этот лес? Оставят без внимания, что из этого якобы непригодного для строительства леса на юге вовсю дома строят?
– Прокуратура по статье в частной газете проверку проводить не станет! – заметил гендиректор.
– Где гарантия, что тот, кто заказал статью, ею и ограничится? – повысил голос Роксенов. – Нет, господа, этот кто-то, уцепившись за тему, поведет дело дальше и вскоре начнет шантажировать нас. А мы вынуждены будем платить ему. Вопрос: из чьего кармана? – Роксенов повернулся к Адалину: – Ты готов платить, Владимир Антонович?
– Почему я?
– Ну, конечно, жена не позволит, ведь это она хозяйка, а ты при ней лакей. Ответь лучше, Адалин, по чьему приказу был убит Леонид Колонцов?
– Но вы же сами сказали, чтобы заткнуть рот этому прощелыге.
– Вот! Заткнуть рот. И все! О том, чтобы убирать парня, я не сказал ни слова, наш с тобой разговор записан, дружок. А что такое заткнуть рот, говоря нормальным языком? Это поговорить с молодым человеком, убедить его в неправоте, купить, в конце концов, просто изъять материалы. Но не убивать. А ты что сделал? Послал придурков Лесника завалить парня! Не будь этой смерти, то и дело выглядело бы совсем иначе. Но ты не стал думать, ты решил пойти по самому легкому пути.
– Позвольте заметить, Максим Григорьевич, что ваши обвинения в мой адрес необоснованны. По факту гибели Леонида Викторовича Колонцова следственными органами было возбуждено уголовное дело. И оно закрыто ввиду отсутствия состава преступления. Следствие установило, что смерть молодого журналиста явилась результатом несчастного случая. Бегал парень по округе, возле деревни, где проживает его дед, споткнулся и ударился о пень. Да так, что размозжил череп. Несчастный случай.
– Слушай, Адалин, вон даже Осипов улыбается твоему бреду. Какое, к черту, следствие? Отписались менты, получив бабки, и все. Но дело могут вновь возбудить! И тогда версия с несчастным случаем не прокатит. И тебе, Адалин, это известно лучше, чем кому-либо из присутствующих. Вот и получается, подставил ты всех нас.
– Может, я и статью в газету заказал?
– Нет! Ты не настолько глуп, чтобы рубить сук, на котором сидишь.
– Ну хоть в этом вы меня не обвиняете.
– Я спросил, кто такой Воробьев, – поднявшись, зашагал по кабинету Роксенов. – По нему у нас есть информация? Или и для выяснения этого вопроса требуется время?
– Максим Григорьевич, – высказался начальник службы безопасности, – сейчас обсуждать данные вопросы нет никакого смысла. Вопросов много, ответов нет. Давайте поработаем по этой теме, а потом все конкретно и обсудим. Имея достаточно информации для принятия того или иного решения.
– Хорошо, – согласился Роксенов, – темой займешься ты, Эльдар. Рогин поможет тебе. Но смотрите, господа, работать аккуратно. Главное – узнать, откуда пошла волна. Узнав это, многое станет ясно. Генеральному директору заниматься производством. Все свободны, кроме Адалина.
Люди из ближайшего окружения Роксенова покинули кабинет.
Председатель совета директоров указал Адалину на кресло у журнального столика:
– Присаживайся, Володя, у нас с тобой разговор не окончен.
– Мне и сейчас, наедине, обращаться к тебе на «вы»? – ехидно поинтересовался Адалин.
– Конечно, хотя можешь и на «ты», мы же все-таки друзья! Но в официальной обстановке, в присутствии третьих лиц только на «вы» и только по имени-отчеству.
– Хорошо. Скажи, Максим, почему ты наехал на меня? Что плохого я сделал лично тебе? Все дело в статье? Но я к ней не имею никакого отношения.
– Не в статье дело, Володя. Ты уже должен понять, в этом мире выигрывает сильнейший. Я имею в компании 40 процентов акций, ты, а точнее, Эльмира Руслановна, твоя жена, – 30 процентов. Мне нужен контрольный пакет акций. Как заполучить его? Только приобретя половину акций Эльмиры.
– Но она никогда не пойдет на продажу акций.
– Вот мы и подошли к главной теме нашего разговора. Естественно, Эльмира не продаст и процента акций. Мне нужна половина ее пакета. А это не одно и то же.
– Я плохо тебя понимаю.
– Что ж, буду прям, как рельс. Как ты думаешь, что сделает Эльмира Руслановна, весьма своенравная и жестокая женщина, узнав, что ее муж вовсю гуляет с моим секретарем Тамарой Кравчуковой, женщиной и молодой, и весьма привлекательной?
– Эльмира не может узнать о Тамаре, – побледнел Адалин.
– Ошибаешься. Очень даже может. И даже уже сегодня. Так что она сделает, узнав о предательстве муженька? Молчишь? Я отвечу. Она вышвырнет тебя из дома, лишив всего, что ты имеешь, и в первую очередь права управлять компанией от ее имени.
– Ты хочешь сказать, что сможешь подставить меня?
– Я говорил и еще раз хочу сказать лишь одно: в этом мире выживает сильнейшей. Я силен, ты слаб. Так почему мне не воспользоваться этим?
– Но… но… это же подло!
– А приказывать убить молодого журналиста не подло? А обманывать жену не подло?
– Но ты же сам…
– Речь, Володя, не обо мне. То, что позволено сильному, не позволено слабому.
– Что ты хочешь, Максим?
– Получить двадцать процентов акций, принадлежащих твоей жене! И все!
– Все? Какая мелочь? Но что могу я, если акции у Эльмиры?
– Ты можешь решить этот вопрос. И получить обеспеченную свободу.
– Без права участвовать в управлении компанией?
– Да, без права. Но оно тебе нужно? Десяти процентов тебе за глаза хватит, чтобы жить в свое удовольствие без приложения каких-либо усилий.
– И каким же образом я могу решить данный вопрос?
– Ты что, на самом деле не вникаешь в ситуацию или прикидываешься идиотом? Твоя прелестная супруга, насколько мне известно, большая любительница пластических операций. Как же, ведь ей надо держать форму. А операция – это всегда риск. Люди нередко умирают от обычного аппендицита. Заденет хирург случайно какой-нибудь жизненно важный орган, и все, пациента повезли в морг. Хирург же практически никакой ответственности не несет. Врачебная ошибка. Их не совершают только те, кто ничего не делает.
– Ты предлагаешь мне убить Эльмиру? – со страхом уставился на Роксенова Адалин.
– С ума сошел! Ничего я тебе не предлагаю, только предупреждаю – не получу контрольного пакета акций, останешься без штанов, остальное додумывай сам. Свободен!
Роксенов откинулся на спинку кресла и нажал кнопку вызова секретарши:
– Тамара, мне нужен Рогин!
– Сейчас найду его!
Буквально через минуту завибрировал сотовый телефон – на дисплее высветилась фамилия помощника.
– Ты где, Стас? – поинтересовался Роксенов.
– Работаю по теме, Максим Григорьевич.
– Результаты есть?
– Я вышел на журналиста, состряпавшего статью.
– На Воробьева?
– Он такой же Воробьев, как я президент. Его фамилия Круглов. Анатолий Круглов.
– Дальше?
– Вечером в 20.00 мы условились встретиться в кафе на Арбате. По отзывам коллег, Круглов не прочь подзаработать на стороне.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что он нередко сдавал за бабки тех людей, что сбрасывали ему конфиденциальную информацию.
– Другими словами, сдавал заказчиков статей, желавших сохранить свое имя в тайне?
– Точно так. Круглов умный, но беспринципный малый. Кстати, берет за свои услуги весьма дорого.
– Ты должен узнать имя заказчика нашей статьи. Цена вопроса меня не интересует.
– Думаю, вечером вы будете знать, кто инициировал появление в СМИ компрометирующего компанию материала.
– Думать мало, надо быть уверенным.
– Я уверен, что узнаю имя заказчика, если, конечно, буду располагать требуемой суммой.
– У тебя есть деньги. Заплати. Потом вернешь с процентами.
– Я понял, Максим Григорьевич.
