Сергей Соболев - Шах нефтяному королю
Спеша на север из далека,
Из теплых и чужих сторон,
Тебе, Казбек, о страж Востока,
Принес я, странник, свой поклон…
Он неожиданно оборвал себя, раздумав читать стихотворение дальше.
Слишком много в его собственной судьбе было схожего с тем, что описано некогда гениальным лермонтовским пером… К тому же «вечер поэзии», кажется, подошел к концу, как и приятное общение с красивой девушкой.
– Тамара, нам пора возвращаться к машине, – сказал подошедший к ним Ахмад. – Скоро для нас откроют границу. «Ну вот и все, – вздохнул про себя Протасов. – Сейчас она уйдет, и я больше никогда ее не увижу…» – Одну секунду, Ахмад. – Сказав это, Тамара посмотрела на своего нового знакомого. – Александр, вы куда путь держите? Наверное, во Владикавказ?
Протасов молча кивнул.
– Почему бы вам в таком разе не поехать с нами? Места у нас много, еще один пассажир нам не помешает… Определенно, мы можем подбросить вас к месту.
Заметив, что Протасов колеблется, она сказала:
– Для нас делают эксклюзивный «коридор», остальные же будут стоять здесь, вероятно, до утра… Вам что, охота тут ночевать? Кстати, где ваш багаж?
Протасов покосился на чеченца, который слушал их разговор с невозмутимым видом.
– Боюсь, ваши спутники будут против.
На что Тамара, тоже посмотрев на Ахмада и улыбнувшись, сказала:
– Ну что вы… Они очень милые люди и будут рады вашей компании.
Глава 6
В зоне пограничного и таможенного контроля КПП Нижний Ларс вся процедура оформления отняла у них не более пяти минут. Вероятнее всего, подумал Протасов, этой поездке предшествовали некие подготовительные мероприятия. Содержимое трех груженных под завязку «траков» грузинскими сотрудниками даже не досматривалось. Равно как не досматривался транспорт и личные вещи сопровождавших лиц. Протасов тоже «оформился» без проблем: необычайно вежливый и услужливый сотрудник, которому он передал в приоткрытое окошко свои документы – даже не пришлось покидать салон джипа! – шлепнул печати в загранпаспорт и соответствующую отметку на бланке таможенной декларации, вовсе не сверяясь с данными документов…
Определенно, путешествовать в компании с «деловыми людьми» одно удовольствие: как бы сами собой отпадают многие рутинные проблемы.
Там же, на КПП, Тамара распрощалась с грузинским посредником Гиви и его помощником, а также с двумя англичанами, сотрудниками МАТ, которые по контракту должны были осуществлять свои функции лишь на грузинской территории и от которых, даже если бы для них заблаговременно были оформлены визы, учитывая особенности российского законодательства, по эту сторону границы все равно было бы мало проку.
Помимо этого, произошли еще кое-какие перемещения. Бадуев сам уселся за руль «Лэнд-Круизера», в котором находилась и Тамара. Кахетинец Григорий пересел в освободившийся внедорожник «Шевроле-Блэйзер» (Гиви взял на себя заботу доставить британцев в Тбилиси, откуда они на следующие сутки вылетят в Лондон). Протасов составил ему компанию.
Из тех разговоров, что достигли его ушей, Александр понял следующее.
Эта небольшая колонна, в которую он случайно затесался, направляется в Ингушетию, транзитом через Владикавказ. В «траках» груз гуманитарного характера, место назначения – лагеря беженцев в районе станицы Слепцовская. На российской стороне колонну от КПП будет сопровождать до конечного пункта милицейская машина, а кроме того, к ним должен присоединиться некий ингуш Исса – очевидно, такой же посредник, как Гиви, призванный решать все проблемы, коль они возникнут, уже на север от границы.
Александр предполагал, что и российскую «заставу» они точно так же проскочат «с ветерком», что и здесь обойдется без долгих проволочек.
Но интуиция, как это все чаще стало случаться в последнее время, подвела его и на этот раз.
Впрочем, поначалу ничто не предвещало неприятных сюрпризов… Водители грузовиков, в полном соответствии с местными правилами, загнали свои «траки» на досмотровую площадку таможенного терминала КПП Верхний Ларс. Пара джипов проехали чуть дальше, притормозив рядышком с двухсекционным служебным модулем. Кахетинец Григорий, буркнув попутчику: «Жди здэ-эсь», выбрался из машины и направился в модуль, в дверях которого несколькими мгновениями ранее скрылись Тамара и чеченец по имени Ахмад.
С наступлением вечера, как это часто бывает в горах, довольно ощутимо похолодало. Протасов вынужден был даже облачиться в кожаную куртку, которую он выудил из своей дорожной сумки. От нечего делать закурил очередную сигарету, предварительно опустив боковое стекло джипа. И как раз в этот момент у него на глазах произошла небольшая сценка, заставившая его вспомнить один довольно неприятный эпизод из собственного прошлого, а также призадуматься над тем, в чью компанию его угораздило нынче затесаться. …Тамара оказалась не совсем права, когда заявила, что российские пограничники согласились открыть проезд только для них и более ни для кого. Вслед за гружеными «траками» и двумя джипами сопровождения на российскую территорию просквозило с полдюжины машин – все они, кажется, были из «блатной» очереди. И как раз одна из этих тачек ненадолго притормозила неподалеку от модуля, всего шагах в десяти от припаркованного здесь же «Шевроле-Блэйзер»…
Вряд ли Протасов обратил бы внимание на этот автомобиль, а тем более на его владельца, если бы не одно обстоятельство.
Это был тот самый черный джип марки «Тойота», который полтора суток тому назад промчался мимо него на большой скорости по дороге в заповедное ущелье, едва не задев прижавшегося к обочине одинокого путника.
Гроздья светильников, закрепленные на перекладине Т-образной мачты, заливали округу маслянисто-желтым светом. Стоило «Тойоте» притормозить, как к ней тут же подошел один из сотрудников таможни.
Вначале скользнуло вниз боковое стекло джипа, затем, когда таможенник, склонившись к образовавшемуся проему, бросил какую-то реплику, со стороны водителя открылась дверца, и наружу вышел сам владелец «Тойоты».
Это был мужчина лет тридцати пяти, одетый в черную кожаную тужурку, чья наружность определенно выдавала в нем кавказца.
Не отходя от джипа, они принялись о чем-то совещаться, причем таможенник по ходу обмена приглушенными репликами раза два или три указал рукой в направлении модуля, в дверях которого недавно скрылись Тамара и двое ее сотрудников.
Разговор длился всего минуту или около того: кивнув напоследок своему знакомому, кавказец забрался в джип, завел движок и поехал к шлагбауму, перекрывающему выезд на полотно магистрали.
Но даже этого времени Протасову оказалось вполне достаточно, чтобы опознать лихого джигита, едва не сбившего его по дороге в заповедное урочище…
Проглотив подступивший к горлу комок, Александр сумрачно покачал головой. За те шесть с хвостиком лет, что он провел далеко от этих мест, в его жизни произошло много такого, что заставило потускнеть воспоминания о прожитых прежде годах. О некоторых эпизодах он вообще старался вспоминать пореже, хотя бы для того, чтобы не снесло «башню», как это уже случалось с некоторыми из его прежних знакомых… Надо же, столько времени минуло, а в памяти все сохранилось так свежо и ярко, будто ему довелось поучаствовать в этих ранящих нервы событиях только вчера.
На какие-то мгновения память перенесла его в один из пронизывающе холодных дней февраля девяносто пятого года. Селение Алхан-Кала, целехонький еще в ту пору квартал частных домовладений… Пригороды Грозного, сражение на улицах которого перешло в самую ожесточенную фазу, о чем свидетельствовали отчетливо слышимые здесь звуки яростной перестрелки, перемежаемые плотными, тугими залпами гаубиц и самоходных артустановок… Группа прикрытия на двух «бэтээрах» была аккуратно остановлена чеченцами еще на окраине селения, они пропустили к месту переговоров лишь один «уазик». В большом частном доме, сложенном, как и стена вокруг него, из багрово-красного кирпича, вооруженных до зубов нохчей было что сельдей в бочке… Протасов понятия не имел, с кем именно проводил переговоры армейский генерал, которого они сопровождали в Алхан-Калу, – со временем этот «переговорщик» станет одним из самых видных военачальников, выдвинувшихся в ходе обеих чеченских кампаний. Скорее всего, судя по мерам предосторожности и внушительной стае нохчей, наводнивших всю округу, инициатором этого мероприятия был Аслан Масхадов либо другой чеченец столь же крупного калибра. «Беседа» продолжалась около трех часов. Протекала она за закрытыми дверями. Все это время Протасову и еще двум офицерам армейского спецназа, сопровождавшим генерала в ходе этой странной вылазки, пришлось провести в обществе местной охраны. Ожидание тогда показалось ему бесконечным. Умом он понимал, что ничего дурного с ними вроде бы случиться не должно, но атмосфера вокруг них была настолько напряженной, что предполагать можно было самое худшее. Да и время тогда было такое, что обе стороны, быстро захлебнувшись в крови, отказались от всяких правил и действовали по беспределу.
