Стивен Хантер - Крутые парни
Но Си Ди не купился на эту дохлую кошку. Арестованный всегдаперед полетом страховал свою жену, начиная с 1958 года, когда они поженились. Ему было сорок четыре года. Семейная жизнь протекала без видимых осложнений, к тому же парень был диаконом в местной церкви. Правда, он обманул свою секретаршу, видимо, это его единственное преступление, но оно было очень легко раскрыто, на него буквально показали пальцем. Как выяснилось, эта сторона его жизни ни для кого не являлась тайной. Но самое главное — этот человек совершенно не умел работать руками. После ареста Си Ди побывал у него дома и не обнаружил ни одной вещи, которую он сделал бы своими руками, не было даже самодельной книжной полки. В подвале не нашлось ни одного инструмента. Он знал, что между людьми, которые умеют мастерить и которые не умеют, существует непреодолимая пропасть. Он не мог поверить, что такой неумеха мог самостоятельно смастерить настоящую бомбу.
— ФБР во всех газетах раструбило о своем триумфе, — сказал Си Ди, — но, на мой взгляд, доказательства висели в воздухе. Ни дома, ни в кабинете не было обнаружено никаких следов взрывчатого вещества. Я плохо разбираюсь в бомбах, но точно знаю, что если за ее изготовление возьмется человек, у которого руки растут из одного места, то на месте его работы останется воронка размером в половину графства Кливленд.
И Си Ди принялся за дело: первым пунктом доказательства он выбрал страховки от 35 до 100 тысяч долларов.
— Эти парни из ФБР привыкли работать с организованной преступностью в Нью-Йорке. Это преступность в белых воротничках — с торговцами наркотиками и подобной публикой, которая не станет мараться из-за суммы меньшей чем сто грандов[8]. Но для человека из сельской глубинки или мелкого торговца, или специалиста, который с трудом сводит концы с концами и вечно сидит в долгах, тридцать пять тысяч или около того — очень даже приличная сумма.
Вместо двадцати трех имен в его списке оказалось сорок семь.
Потом он поискал, какое отношение эти люди могут иметь к подрывному делу, и не нашел ровным счетом ничего. Никто из этого списка не имел ни малейшего отношения к взрывным устройствам.
Он догадался, что такой человек должен порыскать по библиотекам, чтобы поучиться. Он выяснил, что из сорока семи человек у тридцати одного был абонемент в Городской библиотеке Оклахома-Сити. В это время компьютеры были уже в ходу, поэтому никакого труда не составило узнать, что за два месяца до катастрофы один человек из составленного им списка брал на прочтение книгу: «Основы изыскания с помощью взрывной техники: руководство для геологов-нефтяников».
Этим человеком оказался Фредди Дюпон, тридцати восьми лет, проживавший в Мидуэст-Сити, штат Оклахома, по профессии дантист.
— Дантист, подумал я, — продолжал Си Ди, обращаясь к своим слушателям, — но за каким чертом дантисту понадобилась книга о взрывах на нефтяных полях? И не является ли дантист по самому роду своей деятельности тем рукодельником, который сможет без особых затруднений собрать адскую машину?
Но этого было недостаточно. Нужен был третий пункт доказательства.
Поэтому он взял книгу и показал ее знакомому геологу-нефтянику. Он спросил у этого человека: "Я знаю, что эта книга говорит мне. Но я хочу знать, чего она не договаривает".
Геолог несколько минут перелистывал том, смотрел аннотацию, прочитал содержание и указатель, а потом произнес одно слово, которое вызвало нервную дрожь у старой ищейки Гендерсона.
"
«Взрыватели». Это единственное слово, которое он произнес. В той книге не было ни слова о взрывателях. Там не было написано, как заставить бомбу взорваться.
— Где же этот парень мог научиться делать взрыватели, — спросил Си Ди у геолога.
— Я знаю только одно место на свете, где этому обучают. Это армия, — был ответ.
— Но он не служил в армии.
В этот момент на Си Ди нашло прозрение. Эти вояки записывают все до мелочен в свои полевые уставы.
После этого все было очень легко и просто. Позвонив в ведомство по печати правительства Соединенных Штатов, он выяснил, что зубной техник по имени Роуз Флерри, работающая вместе с доктором Дюпоном менее года, действительно заказывала полевой устав под названием: «Техника изготовлении детонирующих устройств в полевых условиях в войсках специального назначения».Когда книга попала к нему в руки, он обнаружил подзаголовок: «Изготовление часовых механизмов из подручных средств». Описанный там механизм как две капли воды был похож на тот, что использовался при взрыве самолета. Кратковременное в течение одного дня наблюдение позволило выявить наличие любовной связи между Фредди и Роуз; на другой день из дознания стало известно, что они встречались на другой день после взрыва, унесшего жизни его жены и троих детей.
Си Ди допросил Роуз, осторожно расспрашивая ее в течение часа. Женщина рассказала все, что знала, не слишком лестно отозвавшись о своем любовнике, и добавила, что больше не поддерживает с ним отношений. Он был просто ни на что не годный лентяй. Куда он дел пятьдесят тысяч долларов страховки, полученной за жену? После долгого раздумья она вспомнила, что деньги пошли на веселое времяпрепровождение в Мексике, где он до этого не бывал, но очень хотел съездить.
— Сначала его приговорили к смерти, но потом, черт возьми, присяжные сжалились и заменили смерть пожизненным заключением. Очень забавно, что, когда мы его арестовывали, в доме у него все было заставлено моделями самолетов. Он обожалсамолеты. Именно это стало третьимпунктом доказательства, что и решило исход дела.
Последнее замечание было гласом вопиющего в пустыне. Старик успел наскучить молодым коллегам. Си Ди знал, что это происходит постоянно. Они прикидывались, что хотят что-то знать, а потом им не хватало терпения и умения сосредоточиться.
Когда все разошлись отдохнуть до утра, Си Ди сделал вид, что разбирается с данными на Лэймара, имеющимися в папках OSBI.
На самом же деле он засунул руку во внутренний карман плаща и извлек оттуда заветную бутылочку «харперовки». Пробка была не слишком туго завинчена. Непослушными пальцами он открыл бутылку. По-стариковски сгорбившись, он сделал глоток, жидкость огнем опалила его внутренности. Напиток отдавал жженым углем, ружейным дымом и сливами. Когда он хотел этого, алкоголь сваливал его с ног, затуманивал трезвое восприятие мира.
* * *Бад, пытаясь уснуть, калачиком свернулся на сиденье. Шесть часов в сутки они сидели на посту, проверяя проезжающие машины, потом двенадцать часов они гоняли по дорогам — это пустое времяпрепровождение какой-то идиот назвал «агрессивным патрулированием», а последние шесть часов отводились на сон. Из этих проклятых шести часов три уже прошли, и будь он проклят, если старый Си Ди не дрыхнет сейчас в управлении на койке в компании пары храпящих парней из OSBI. На улице, прямо как в кино, лаяли служебно-розыскные собаки. В углу стоял приемник-передатчик, в котором что-то постоянно хрипело и пищало. Люди в помещении чистили оружие, которое до сих пор не стреляло. Короче говоря, сон не шел.
Но нельзя сказать, что Баду уж очень не повезло. Тед и он вели машину по очереди, хотя после того, как Бад провел за рулем больше двадцати пяти лет, он терпеть не мог, если его кто-то возил. Было ли это игрой его воображения или Тед таким образом подсознательно выражал двусмысленность своего положения? Во всяком случае, Бад очень неспокойно себя чувствовал, когда Тед жал педаль газа. Если ты служишь в дорожной полиции, то ты просто обязан любитьавтомобиль: ты видишь, как смерть настигает водителей на дорогах, тебе придется догонять, возможно, стрелять и убивать, но в конечном итоге все упирается в мощный автомобиль. Ты должен просто благоговеть перед этой стервой на колесах, если же ты не любишь ее, то, значит, ты выбрал не ту работу.
Однако через три часа наступит его черед вести машину. Тайная частица его души жаждала удовольствия посидеть за рулем, но все же он искренне надеялся, что этих проклятых ублюдков поймают после того, как пройдет восемнадцать часов его вахты.
Но все это на поверхности. Если говорить правду, то Бад испытывал очень глубокое чувство счастья, которому он сам не знал названия. Потому что именно сейчас, будучи временно оторванным от нормальной жизни, будучи вынужденным заниматься охотой за людьми, он чувствовал, что внутри его существа звенят и поют ликующие струны. Это была свобода или хотя бы иллюзия свободы. Свободы от Этого.
Он сам придумал это название: Это. Это было Это. В Этом было все дело.
Это было реальностью, нарушением привычного порядка, положения вещей. Это означало, что Джен, мальчики, немудрящие радости службы отошли на второй план перед сладостью, незнакомых чувств, которые он испытывал, когда был вместе с Холли, когда он предвкушал все те наслаждения, что сулило общение с ней, все те места, где они должны побывать, все дороги, которые они еще пройдут.
