Сергей Соболев - Сирийский патруль
— Иван? Он мне ни разу не позвонил за последний год! — перебила его Анна.
— Ты знаешь — почему . Мы же изначально обо всем договаривались…
— Мне от этого не легче! — Анна достала из кармашка пиджака носовой платочек, промокнула уголок глаза. — Соринка… никак не могу проморгаться.
Сунув платочек обратно, она расстроенно произнесла:
— Я потому и перешла в «агентство»! Сидеть в этих вот четырех стенах… ждать редкой весточки… И понимать, что от меня ровным счетом ничего не зависит…
— Очень даже зависит, — сказал Антонов. — Взять хотя бы сегодняшний звонок.
— И что он, по-твоему, означает?
— Не исключено, конечно, что это очередная «проверка паспортов» [14], — задумчиво произнес Антонов. — Но я склонен думать, что начинается новый раунд «большой игры».
— Большой игры? Это слишком общее и порядком затертое определение.
— У нас еще будет возможность об этом поговорить… Давай-ка вернемся к теме. Настораживает то, что наш общий знакомый сначала передал сигнал «тревоги», а затем не вышел на связь. Пароли для очередной банковской проводки им тоже не были запрошены… Возможно, Ивана ждут большие перемены. Если, конечно…
— Если что? — Анна тоже подалась вперед. — Если он… все еще жив?
Она вздрогнула, услышав разнесшийся по кабинету звук сотового телефона.
Куратор гибко поднялся из кресла. Подошел к письменному столу, на поверхности которого не было бумаг, но лежали три сотовых телефона; взял один из них. Сверившись с экранчиком, многозначительно посмотрел на Анну, после чего ответил на вызов.
— Здравствуйте, Викторджан! — донесся из трубки голос с заметным южным акцентом. — Это Султонбек вас беспокоит!..
Антонов бодро отозвался:
— Ассоламу аллейкум, дорогой друг, рад вас слышать!
Он и вправду был рад слышать голос одного из самых авторитетных выходцев из Таджикистана, бизнесмена, «мецената», поддерживающего материально общественный фонд «Точик диаспора» в Москве. И на то были причины: Султонбек Рахимбаев, родной брат застреленного год назад неизвестными Джамшеда Рахимбаева, сейчас единолично представляет интересы крупнейшего этнического наркоклана выходцев из Северной Согдии, из Худжанда, в прошлом — Ленинабада. Если кто-то и способен прояснить ситуацию с возникшим «затыком» в целом и по одному из посредников — Козаку — в частности — то это именно «худжандцы».
— Викторджан, у вас найдется минута?
— Султонбек, я весь внимание. Или вы хотите, чтобы мы встретились?
— Я буду рад увидеться с вами, Викторджан… Но сейчас у меня на прямой связи один человек. Он хочет с вами поговорить. Он спрашивает, могу ли я соединить его с вами.
— Что за человек? Я его знаю?
— Да, уважаемый, вы его знаете. Вы встречались с его дядей несколько раз. С ним самим вы тоже однажды виделись — в Париже.
— Как его зовут?
— Его зовут Юсуф.
— А! Помню его. Он, кажется, знает английский?
— Да, Иванджан, как на родном говорит! Но если вы хотите говорить по-русски… он его плохо знает… То я могу остаться на линии и быть переводчиком.
— Мы переговорим на английском. Хорошо, Султонбек, можете переадресовать звонок на этот мой номер.
— Спасибо, Иванджан…
В трубке что-то щелкнуло, затем прозвучал голос молодого парня:
— Здравствуйте, мистер Антонов! Это Юсуф!..
— Ассоламу аллейкум, Юсуф! Рад вас слышать.
— Дядя просит передать вам большой привет и самые наилучшие пожелания!
— Передайте уважаемому Фарходу благодарность и наилучшие пожелания с моей стороны… У вас все в порядке, Юсуф?
— К сожалению, не могу так сказать. Возникли проблемы, мистер Антонов.
— Уточните, о чем речь.
— Ваши люди еще четыре дня назад забрали… «посылку». А оплата за ее содержимое так и не была произведена.
Антонов криво усмехнулся. «Посылка», о которой говорит племянник Фархода Шерали, это не что иное, как девяносто килограммов чистейшего афганского героина. Героина, доставленного в Россию, в ЦФО по каналам действующих в последние годы заодно преступных этнических группировок. А именно, клана афганских «точиков» под началом Фархода Шерали и выходцев из Худжанда…
«Товар» действительно забрали «люди Антонова», как забирали подобного рода «посылки» раз или два в месяц на протяжении последнего года. Этот произведенный в Афганистане героин уже не попадет к мелкооптовикам, не будет распространяться драгдилерами, не будет калечить судьбы тысяч людей… Идет сложная, на грани фола, игра, в ходе которой приходится, в том числе, идти на материальные издержки. Но, как бы все ни сложилось в дальнейшем, уже одно то, что за год удалось аккуратно — очень аккуратно! — вывести, изъять с российского рынка примерно две с половиной тонны героина, самого страшного, самого опасного наркотика, полностью окупает те средства, которые потрачены в ходе осуществления продолжающейся и поныне тайной операции, проводимой ГРУ при поддержке других российских спецслужб…
Выдержав довольно продолжительную паузу, Антонов сказал:
— Юсуф, проблема с оплатой возникла не по нашей вине. Средства зарезервированы, но мы не смогли передать запароленные данные по платежам.
— Именно так мы и представляем себе возникшую проблему. Кое-что случилось… небольшой сбой.
— А вам известны детали, Юсуф? Может, вы уже знаете, почему произошел «сбой»?
— Могу твердо сказать, что он произошел не по нашей вине. Мы «посылку» — передали.
— И не по нашей, Юсуф. В процессе участвует третья сторона, сбой нужно искать у них.
— Мы тоже так думаем.
— Человек, которому мы должны были отправить данные, не вышел на связь, — продолжил Антонов. — И мы до сих пор не знаем, что именно произошло двенадцатого числа. Мы также не знаем, что с самим этим человеком… Его телефон отключен, он не выходит на связь.
— Я перед вами разговаривал с представителем «третьей стороны». Меня заверили, что с этим человеком…что с ним все в порядке.
Антонов облегченно перевел дух. Козак, по крайней мере, жив… Ему понадобилось все его самообладание, чтобы не выдать голосом того, насколько он рад прозвучавшей новости.
— Вы уверены? — все же переспросил он. — Не хотелось бы вводить в схему нового человека.
— Понимаю.
— Сами знаете, Юсуф, как это все не просто…
— Уверен, что с нашим общим знакомым все в порядке. Однако в схему придется все же вводить еще одного человека, взамен выбывшего… Но это — не Иван. Так мне сказали.
— Что-то случилось?
— Незначительное происшествие, мистер Антонов. Но будет хорошо и правильно, если мы встретимся и кое-какие детали обговорим уже при личной встрече.
— Согласен.
— Так вы не против такой встречи?
— Рад буду увидеться с деловыми партнерами. И с вами лично, Юсуф, если вы будете присутствовать.
— Я обязательно буду.
— А представитель «третьей» стороны приедет?
— Да. И это будет человек, которого вы лично знаете.
— Других вариантов и быть не может!
— Я вас понимаю.
— А наш общий знакомый, через которого сообщались данные для проводок? Он тоже подъедет? Я должен с ним переговорить.
— Я в этом тоже уверен, мистер Антонов.
— Если не будет этого человека, или не будет представителя известной вам «фирмы», то наша встреча будет лишена практического смысла. Надеюсь, вы это понимаете, Юсуф?
— Да, понимаю.
— Где и когда?
— Чем скорее, тем лучше для нашего бизнеса, — сказал прекрасно владеющий английским молодой человек. — Кипр как место встречи подойдет? Конкретно — Ларнака.
— Ларнака? Да, конечно, — Антонов усмехнулся. — Для нас это уже почти родные места.
— Как вы смотрите на то, чтобы встретиться завтра, в четыре пополудни по среднеевропейскому времени?
— Завтра? — Антонов выдержал паузу. — Мне придется отменить кое-какие дела. И заказать чартер…
— Мы оплатим расходы на чартерный рейс в обе стороны.
— В этом нет нужды, Юсуф. Я не бедный человек и могу себе позволить. — Не удержавшись, Антонов подмигнул молодой женщине, которая, застыв в кресле, с живым интересом прислушивалась к разговору. — Я также надеюсь, что мы легко справимся с возникшими проблемами. Благодаря нашему партнерству мы все станем еще более… небедными . Запомнили, Юсуф, при каких условиях состоится эта наша встреча?
— Назовите их еще раз.
— Наш контрагент из известной вам фирмы должен подтвердить свой приезд на Кипр и прямое участие в нашей встрече.
— Я передам ваше пожелание. Думаю, вам позвонят или пришлют сообщение.
— И второе. В этот же день… то есть завтра, пятнадцатого, я должен встретиться с Иваном Козаком, — Антонов намеренно назвал имя, чтобы потом не возникло «непоняток». — На основании разговора с Иваном Козаком я сам решу, оставлять его в «схеме», или же придется вводить вместо него другого человека.
