Дэвид Балдаччи - До последнего
— Хорошо, я скажу, только опусти эту штуку. — Стрейт глубоко вздохнул. — Ну, пару десятков миллионов.
— Я хочу получить двадцать процентов от этой суммы. После этого мы расстанемся, и каждый пойдет своей дорогой.
— Двадцать процентов!
— И эти двадцать процентов ты переведешь со своего счета на счет какого-нибудь банка на островах. Ведь у тебя есть секретные счета, не так ли? Тебе же надо где-то держать свои миллионы, верно? Пардон, пару десятков миллионов.
— Послушай, у меня много накладных расходов...
— Как ты сам сказал, дело у тебя прибыльное, а налогов ты не платишь. Со своими же приятелями по цеху ты наверняка расплачиваешься этими таблетками, которые, как я понимаю, обходятся тебе довольно дешево. Между тем ты использовал для транспортировки наркотиков трейлеры, которые приобрели мы с Билли. Это не говоря уже о том, что в твоем распоряжении была рабочая сила с фермы, которую опять же оплачивали мы. Считай, тебе повезло, что я так мало запросила. Если разобраться, моя доля прибыли могла бы быть и выше.
Стрейт покачал головой.
— А если я откажусь тебе платить?
— Я тебя пристрелю.
— Как-то не верится, что такая религиозная женщина, как ты, может хладнокровно застрелить человека.
— Да, я молюсь за упокой души моего сына, но я не могу сказать, что верю в Бога, как прежде. К тому же мне необязательно тебя убивать. Я просто могу вызвать полицию.
Немо усмехнулся и снова покачал головой.
— И что же ты скажешь полицейским? Расскажешь им, что я торгую наркотиками? Или что по твоему требованию укокошил целую кучу людей? Но в чем, скажи, при таком раскладе заключается твоя выгода?
— Мне наплевать на выгоду, Немо. И наплевать на то, что со мной будет. Мне нечего терять, поскольку я уже все потеряла.
— А как же Билли?
— Билли ничего об этом не знает. Но ты меня разозлил, Немо, и теперь я требую двадцать пять процентов.
— Чтоб тебя черти взяли!
Продолжая целиться в Стрейта, Гвен расстегнула платье, а когда оно соскользнуло на пол, она, совершенно нагая, через него переступила.
— Это для того, чтобы подсластить тебе пилюлю, — сказала она.
— Договорились! — Немо распахнул руки, готовясь принять ее в свои объятия.
* * *Они занимались сексом со всепоглощающей страстью, и когда все закончилось, едва могли перевести дыхание. Стрейт откинулся на подушку, поглаживая свое больное плечо, а Гвен осторожно свела, а потом вытянула ноги. Промежность у нее саднило, но это была приятная боль, особенно если учесть, что муж уже очень давно к ней не прикасался. Но, помимо секса, ей не хватало еще и любви — и это было хуже всего. На людях Билли еще пытался изобразить какие-то чувства, но, когда они оставались вдвоем, не утруждал себя и этим. Тем не менее он никогда не был с ней груб. Просто не обращал на нее внимания, вот и все. Но подобное пренебрежительное отношение причиняло ей сильнейшую душевную боль.
Присев в постели, Гвен достала сигареты и закурила, а покурив, легла снова. Примерно через час она протянула руку и дотронулась до волосатой груди Стрейта.
— Это было чудесно, Немо.
— Угу, — пробурчал он.
— Думаешь, тебе удастся это повторить до восхода?
Стрейт приоткрыл один глаз.
— Мне давно уже не девятнадцать лет, женщина. К тому же у меня подбито крыло. Вот если бы ты захватила с собой виагру, тогда другое дело, тогда, глядишь, у меня бы и получилось.
— Учитывая, чем ты занимаешься, я думала, таблетки тебе надоели...
Он приподнял голову и посмотрел на нее.
— Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы перебраться со мной в Грецию? Вот уж там бы мы пожили всласть. Это я тебе гарантирую.
— Не сомневаюсь, но мое место рядом с мужем, не важно, осознает он это или нет.
Стрейт снова опустил голову на подушку.
— Я знал, что ты скажешь именно это.
— У меня такое ощущение, что ты лишь ищешь повод, чтобы лишить меня моих законных двадцати пяти процентов.
— О'кей. Я сдаюсь. Ты все получишь сполна.
— Немо?
— Да?
— Как ты думаешь, что случилось с Эрнстом Б. Фри?
Он присел на постели, прикурил сигарету от сигареты Гвен и, обняв ее за плечи, сказал:
— А черт его знает. Похоже, он пропал с концами. Я-то думал, что он отсиживался в штаб-квартире «СО» и позовцы его там накрыли, но, как выяснилось, его там не было. Есть, правда, вероятность того, что федералы солгали, но, с другой стороны, зачем им это? Если бы они его взяли, то уж наверное бы раструбили об этом на весь свет. Один мой знакомый, который подставил членов «СО» и подкинул им наркотики вместе с материалами на судью, прокурора и адвоката, тоже утверждал, что его там не было.
Она провела рукой по его волосам.
— Веб и Романо скоро уедут.
— Я знаю. Как говорится, скатертью дорога. Они — ребята что надо, и я горжусь тем, что мне удалось вывезти с фермы пятьдесят тысяч таблеток оксиконтина прямо у них под носом. Если честно, они мне даже чем-то симпатичны. Хотя у меня нет никаких сомнений, что, узнай эти парни о наших делишках, они с радостью бы подвели нас под смертный приговор. Однако при другом раскладе я бы с удовольствием выпил с ними пива.
Стрейт посмотрел на Гвен; выражение ее лица его озадачило.
— Я ненавижу Веба Лондона, — сказала она.
— Послушай, Гвен, я знаю, что случилось с твоим сыном, но...
Она взорвалась и замолотила кулаками по матрасу.
— Когда я его вижу, меня начинает тошнить. Такие парни еще хуже членов «СО». Они все пытаются спасти мир, люди между тем продолжают гибнуть. Федералы мне клялись, что если уж в дело введут ПОЗ, жертв больше не будет. Когда все кончилось, они превозносили Веба как первейшего из своих героев, хотя в это время мой сын уже лежал в могиле.
Стрейт нервно сглотнул и опасливо посмотрел на Гвен, которая стояла на постели на коленях со свисавшими на лицо волосами. Каждая ее мышца была напряжена, она походила на готовящуюся к прыжку пантеру. Подняв пистолет, она снова стала тыкать им во все стороны, а потом неожиданно направила его на себя. Потом она опустила глаза и посмотрела на пистолет, словно не понимая, что находится у нее в руках.
— Почему бы в таком случае тебе самой его не прикончить? — нервно спросил он, не спуская глаз с пистолета. — Ты сама говорила, что на фермах вроде вашей несчастные случаи бывают довольно часто.
Гвен обдумала его слова, улыбнулась и опустила пистолет.
— Возможно, я именно так и сделаю.
— Но действовать надо очень осторожно и без излишней самонадеянности.
Она залезла под одеяло, поцеловала Немо в щеку и, опустив руку, стала поглаживать ему низ живота.
— Еще один разок, а, Немо? — сказала она низким хриплым голосом, глядя ему в глаза. Через некоторое время она откинула одеяло, поглядела на дело своих рук и улыбнулась.
— Кто сказал, что тебе нужна виагра, Немо?
— Женщина, ты играешь на мне, как на скрипке.
Стрейту удалось удовлетворить ее чувственность, не прибегая к медицинским препаратам, но это едва его не доконало.
Потом, когда Гвен одевалась, Немо, глядя на нее, сказал:
— Ты не женщина, а прямо дикая кошка.
Застегнув платье, она посмотрела на Немо, который, морщась, натягивал рубашку.
— Какие планы на утро?
— Сама знаешь, на ферме всегда полно работы.
Она повернулась, чтобы идти.
— Не хочу тебя учить, Гвен, но я бы на твоем месте поубавил злости. Нельзя жить, ненавидя всех и вся. Это тебя доконает, — сказал Стрейт.
Она медленно повернулась в его сторону.
— Когда ты увидишь своего единственного ребенка, плавающего в луже крови, а потом лишишься любви самого близкого тебе человека и погрузишься в бездну отчаяния — тогда, Немо, приходи ко мне, и мы поговорим о том, как избавиться от ненависти.
51
Клер очнулась ото сна, который навалился на нее, несмотря на владевшие всем ее существом ужас и отчаяние. В следующее мгновение она почувствовала прикосновение чьих-то пальцев, хотела было ударить неизвестного ногой, но, услышав его голос, замерла.
— Это я, Клер, — сказал Кевин, снимая с ее глаз повязку.
Света в комнате не было, поэтому Клер понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к темноте. Потом она посмотрела на Кевина, который что-то делал с ее наручниками.
— Я думала, тебя тоже приковали к кольцу в стене или к спинке кровати.
Он ухмыльнулся и продемонстрировал ей крохотную полоску металла.
— Было дело. Но я отломил карманный зажим от одного из фломастеров, которые мне дали для рисования, и открыл замок. У меня, знаете ли, очень ловкие руки.
— Я это уже поняла.
— Еще минута, и я вас освобожу. Потерпите.
Прошло меньше минуты, и ее руки тоже оказались на свободе. Она потерла затекшие запястья, огляделась и увидела дверь в стене.
— Насколько я понимаю, дверь заперта?
— Раньше была. Теперь — не знаю. Ведь эти люди считают, что мы и без того никуда не денемся.
