Александр Брукман - Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года
— Так вот Леонид Андреевич, — произнес, наконец, Щеглов. — Ваши люди очень обидели моего непосредственного шефа.
— Чем? — недоуменно воскликнул Пантиков. Он не мог понять, каким образом его люди могли обидеть кого-то из чинов ФСБ.
— Мой шеф преподносит цветы артисту, понравившемуся ему своей игрой, а ваши люди гоняют его, как школьника! Что же это вы, голубчик, так распускаете своих людей, что они даже угрожают уволить артистку Рукавишникову? Вы что там, с ума все посходили?
Пантиков понял, что дело не в том, что он часть денег и материалов потратил на свои нужды, и у него сразу же отлегло от сердца. Всё объяснялось очень просто, и проблему можно было легко и быстро урегулировать. Но зачем же устраивать этот цирк и доводить людей до обморочного состояния? Пантиков пришёл в себя и, кашлянув для солидности, сказал:
— Я немедленно разберусь с этим. Поверьте, виновные будут наказаны и очень строго. Конечно, такое допускать нельзя. Рукавишникова очень хорошая актриса, мы её ценим и запланировали перевод её на ведущие роли в целом ряде спектаклей.
Пантиков торопливо говорил под пристальным взглядом Щеглова и дал себе слово, что, когда выберется отсюда, очень серьёзно разберётся с теми, кто его подставил. Щеглов подписал ему пропуск и предупредил, что дело о строительстве дачи Пантикова ещё не закрыто. Но Пантиков потому и был директором, что всегда правильно понимал намёки и умел хорошо балансировать на скользком полу. Он ехал в театр и рассуждал о том, кто и зачем его подставил. Совершенно понятно, что кому-то нужно было его место, и это мог быть либо главный режиссёр, либо старик Митрохин. В театре работала не только дочь Митрохина Машка, но и его сын Колька, который был неплохой режиссёр, но с большими претензиями. И Пантиков вдруг понял чудовищный план старика Митрохина, который, благодаря своему коварству и умению интриговать, получил и звание народного артиста, и свои многочисленные награды и премии: если главный режиссёр станет директором театра, то его Колька станет главным режиссёром. Ход простой и не требует особого ума. Пантиков заскрежетал зубами. Видимо эта свора специально спровоцировала конфликт, зная, что некий чин из ФСБ ходит в любовниках у Рукавишниковой. У многих актрис театра так часто менялись любовники, что он не успевал за всем проследить. Узнавал он обычно из телефонных звонков, когда депутаты или какие-нибудь чиновники требовали для своих избранниц выгодные роли. Но чтобы тихоня Рукавишникова отхватила себе такого любовника и не требовала для себя никаких главных ролей, он и подумать не мог! Вот уж воистину: в мутном болоте черти водятся! Но эта свора знала об этом, и он, Пантиков, как лох, купился на подстроенную ими дешёвку и чуть было не уволил её! Страшно подумать, что было бы, если он все-таки успел бы её уволить! Обида и дикая злость охватили его. Сколько добра он сделал этим людям, и вот их благодарность! Как же они будут удивлены, когда он вернётся в театр! Видимо они думали, что закопали его, но это не так-то просто!
Приехав в театр, он первым делом прошел в зал, где проходила репетиция. Он так редко посещал репетиции, что и главный режиссёр, и Николай Митрохин, и прима театра Мария Борисова удивились, увидев, как резко Пантиков вошёл в зал. И это их удивление ещё больше убедило Пантикова в правильности его выводов. Он всегда чувствовал особым нюхом заговоры, иначе долго не усидел бы в кресле директора! Пантиков подошёл к Валерии Рукавишниковой и поцеловал её руку.
— Вы у нас что-то засиделись на второстепенных ролях, дорогая Валерия Антоновна, — громко сказал Пантиков и, обращаясь к главному режиссёру, добавил:
— Я недоволен тем, что вы неадекватно реагируете на симпатии зрительского зала. Может поэтому у нас и сборы такие малые, что мы плохо учитываем требования публики?
Пантиков грозно обвёл взглядом всех присутствующих и закончил:
— Хватит нам сидеть на шее у города и выпрашивать дотации! Хватит! Работать надо, а не интриговать!
Он грозно взглянул на Николая Митрохина и сказал, чуть ли не по слогам:
— Ра-бо-тать надо!
Резко повернувшись, он вышёл из зала, и его провожала гробовая тишина.
С этого момента театральная жизнь Леры резко изменилась. Ей начали поручать ведущие роли в новых спектаклях, и дома она оттачивала перед зеркалом и проживавшими у неё девушками каждую интонацию, каждое своё движение. Лера лепила образы, находя в них что-то такое, что отличало её исполнение от известных интерпретаций, и была счастлива, окунувшись с головой в эту работу. Ещё она была счастлива, что её вдруг полюбил человек, который понравился ей с первого взгляда. Правда, в той обстановке, в которой они встретились впервые, ей было не до него. Но на следующий день после той ужасной трагедии, которая произошла у неё в квартире, на вечернем спектакле он прилюдно преподнёс ей букет цветов, и она была этим поражена. Она видела, что он увлёчен ею, и у неё росло ответное чувство к нему. Не так уж часто ею восхищаются, гораздо чаще ей или хамят, или делают гнусные предложения. А он дарит ей цветы и целует руки!
Лера наивно полагала, что Пантиков обратил на неё внимание, узнав о том, что за исполнение ролей благодарные зрители преподносят ей цветы, и была за это глубоко благодарна Кудрявцеву. Правда, неприятным моментом было то, что многие перед нею начали лебезить и пытались наушничать, докладывая, кто что сказал, кто с кем спит и кто с кем поругался. Она старалась, не обижая людей, убедить их в том, что её это не интересует. Но многие этого не понимали и шепотом возмущались за её спиной: как может её не интересовать жизнь коллектива, в котором она вдруг заняла одно из ведущих мест!
Глава 60
Согласно полученным данным, Денис Филимонов был связан с работами по сибирской язве, к штаммам которой проявляют интерес посланцы с Ближнего Востока. Но не вполне была понятна роль девушек в этой истории, поэтому Кудрявцев направил срочный запрос о них в Москву в Главное управление. Однако, вместо ответа, ему позвонил один высокий чин и посоветовал не проявлять любопытство к делам, не относящимся к его непосредственной деятельности. Между тем, девушки на самом деле мешали Кудрявцеву заниматься делами, относящимися именно к его непосредственной деятельности. Именно они стали причиной ЧП, произошедшего с сотрудниками службы наружного наблюдения, которые вели ребят. Через пару дней после установления наблюдения, девушки встречали своих кавалеров после работы около института микробиологии. Внимание Ларисы, рассеянно смотревшей по сторонам, привлек блик, мелькнувший за ветровым стеклом машины. Солнце светило прямо в ветровое стекло, и она подумала, что это могла быть какая-то линза. «Похоже на бинокль», — подумала она. Объектом наблюдения могли быть либо они с Леной, либо окна института, либо в машине следили за кем-то ещё. Своими соображениями она поделилась с Леной. Вскоре вышли Вадим и Денис, и вся компания двинулась по направлению к центру города. Девушки заметили, что машина тронулась за ними, и захотели зайти в летнее кафе выпить кофе. Лена зачем-то отлучилась на несколько минут и, затем, выпив кофе, компания пошла дальше. А двое мужчин, находившиеся в машине, попали в тяжёлом состоянии в больницу — кто-то подошёл сзади к машине, открыл заднюю дверь и с близкого расстояния выпустил струю из газового баллончика прямо в лица обернувшихся сотрудников службы наблюдения. Лица нападавшего не было видно — голова находилась выше двери, но по руке, державшей баллончик, а также по джинсам, было видно, что это была молодая девушка.
Кудрявцева возмутило то, что одна рука не знает, что делает другая. Он не понимал, почему его не хотят ввести в курс дела, и решил встретиться с девушками для откровенного разговора. Он позвонил им днём, когда Леры дома не было, и договорился о встрече в городском парке. Но на встречу пришла одна Лариса. «Видимо Лена где-то рядом и наблюдает за нами, — подумал он недовольно. — По молодости лет играют в конспирацию».
— Что же Лена не пришла? — сделав наивный вид, спросил он.
— Она пришла, только в костюме невидимки, — усмехнулась Лариса. — Анатолий Вениаминович, что вас интересует?
— Я понял так, что вы с Леной нацелены на институт микробиологии. Однако я не понимаю, почему бы нам ни работать вместе?
Лариса искренне удивилась, и Кудрявцев это почувствовал.
— Нас в этом институте интересуют только Вадим и Денис. Остальных можете забирать себе.
Она немного задумалась и повернулась к нему.
— Анатолий Вениаминович, на днях за нами следили какие-то двое мужчин в машине. Может это как-то связано с работами института?
— Которых вы чуть не отравили газом?
— Так это ваши люди?
Кудрявцев кивнул.
— Понимаете, Лариса, к Лере приходили не люди Сапога. Вы правильно определили, что один из них был араб. А второй, как нам стало известно, скрывался в Чечне. Имеется подозрения, что их интересовал институт микробиологии.
