Уолтер Уэйджер - Операция «Молот». Операция «Гадюка-3»
Ни доктор Лангер, ни медсестра ему не отвечали.
— Вы что, так и будете сидеть сложа руки и ничего не предпринимать? — возмущенно вопрошал Бигельман.
— Я могу пропеть первые два куплета «Марсельезы», — предложил Лангер.
— С очень хорошим французским прононсом, — добавила его веселая подружка-блондинка.
Бигельман вспыхнул и, поняв, что от этой парочки никакой помощи не добьется, пошел к зарешеченному окну. Выглянув на вечереющее небо, он заметил большой самолет нет, это был не «Б-52», совершивший посадку в миле от изолятора. Не будучи членом Американского общества психических исследований, он не смог догадаться, что могучая стальная птица была «ВВС-1».
Генералу Стоунсайферу и гадать не надо было.
Он знал о предстоящей посадке час назад, ибо ему позвонил главкомстратав, и он уже минут двадцать ждал этого самолет, находясь в одном из двух вертолетов. Когда шасси президентского лайнера коснулись земли, Стоунсайфер взглянул на часы: 17.35. Через две минуты ширококрылый лайнер остановился в сотне футов от вертолетов, и спустя полторы минуты сам глава исполнительной власти ступил на землю Мальмстрома. За ним из самолета показался однозвездный генерал с двумя большими брезентовыми мешками, в которых лежало что-то очень тяжелое.
Президент не был настроен на болтливый лад.
После краткого обмена рукопожатиями президент знаком пресек попытку командира Мальмстромской базы обсуждать танковую атаку на «Гадюку-3» и пошел прямо к вертолету. Генерал с мрачным лицом и двумя тяжелыми мешками двинулся за ним. Вертолет тут же взмыл вверх.
В 17.54 Фэлко сидел в туалете, Пауэлл разбавлял растворимый кофе кипятком, а Хокси без остановки декламировал свои любимые цитаты из Ветхого завета обоим пленным. Делл все еще сидел в красном командирском кресле, чувствуя легкий голод и необычайное нервное напряжение. Срок его ультиматума почти истек.
— Эй, загляни в холодильник, — крикнул он через плечо, не отрываясь от монитора. — Очень скоро надо будет подкрепиться.
Он заметил два вертолета, которые приземлились в ста ярдах от ограждения «Гадюки-3». Вокруг обеих машин тотчас образовалась небольшая толпа. Три минуты спустя толпа расступилась и двое людей быстрым шагом направились к воротам базы. Делл воззрился на одного из идущих: тот нес два тяжелых брезентовых мешка, и тут зазвонил телефон на пульте управления.
— Да… Да… О’кей… Он может спуститься вниз с мешками… но пусть второй подождет наверху около караулки снаружи, чтобы мы его видели, — сказал Делл в трубку.
Положив трубку, он улыбнулся своей фирменной, от «Уорнер бразерс», улыбкой.
— Джентльмены, угадайте, кто стучится в дверь ко мне? — обратился он к своим сообщникам.
Пауэлл, Хокси и Фэлко который вышел из туалета, застегивая ширинку, ждали ответа на заданный вопрос.
Делл указал на монитор.
— Президент Соединенных Штатов! Они победили.
В Москве Алексей Союзов проиграл. У министра обороны и начальника Генерального штаба лопнуло терпение из-за его «неуживчивого характера и неспособности работать в коллективе». Уже был подписан приказ о снятии его с должности главного маршала бронетанковых войск. Ведь нельзя было позволить какому-то упрямому танкисту сорвать операцию «Ямщик» по той лишь причине, что он не мог понять политических реалий дипломатии «холодной войны». Все согласились, что он был вспыльчив и неуравновешен. В сталинские времена его бы поставили к стенке.
33
— Нам все-таки удалось! Все-таки удалось! — в восторге запел наемный убийца.
— Мы их победили! — орал Пауэлл с недоверчивой радостью.
Улыбка Делла становилась все шире и шаре.
— А ты же не особенно-то верил, что нам это удастся, а? — заметил он бывшему морскому пехотинцу.
— Не особенно, парень! Нет, совсем не верил! — признался Пауэлл. — В «домике смерти» это казалось сладкой музыкой, но я и не думал, что все выгорит. Совсем не верил. Никому еще не удавалось взломать систему — никому вроде нас, во всяком случае.
— Мы их разбили наголову! — заявил Делл с нескрываемой гордостью. — Мы их всех поставили на колени — генералов, инженеров, политиков.
— Мы им мозги вышибли! — ревел Фэлко. — Пять миллионов баксов! Пять лимонов! И всего-то из-за каких-то вшивых ключей. Офигеть!
Бывший майор кивнул.
От этого и впрямь можно было офигеть, теперь уж не было нужды скромничать.
— Пять лимонов за два ключа, — размышлял он, доставая их из кармана. — Вилли, я знаю: тебе не хотелось их мне возвращать, но ты вернул. И ты поступил правильно, потому что мы и так уж из-за них натерпелись страху. И теперь в знак признания твоих заслуг за отважную беззаветную службу я награждаю тебя Орденом ключа.
И он отдал один ключ Пауэллу.
— Ты его заслужил, — передразнил Делл обычную фразу, которая сопровождает ритуал награждения фронтового героя.
А на телеэкранчике они видели президента, который, держа в руках два тяжеленных мешка, медленно подходил к караульному домику. Стоя в нескольких ярдах поодаль, Винсент Бономи тоже наблюдал за президентом. Это конец политической карьеры Дэвида Стивенса, размышлял бывший ведомый, ибо как только распустится слух о его капитуляции и уплате выкупа, Колдуэлл и Банкхед растерзают его в клочья. Они назовут его трусом. Профессионалы-оборонщики никогда не признают, что случившееся на «Гадюке-3» явилось результатом их ошибок, так что они все свалят на Стивенса и будут доказывать, что им выкрутили руки. Из всей этой шайки только у Маккензи хватит мужества и благоразумия не держаться за кресло и понять, что в таких ситуациях оружие не все решает. Но главкомстратав отличался необычайной независимостью и прямотой, он не принадлежал ни к чьему лагерю, и, вполне возможно, что когда Колдуэлл попадет в Белый дом, генерал уже не будет возглавлять Стратегическое авиационное командование.
— Перу! Перу! Женщины пачками — вот что дают нам эти ключики! — кричал Жеребчик Фэлко. — Жаль, Вилли, что тебе не удастся сохранить эти ключики в качестве сувенира, но мы сейчас их толкнем за приличную цену.
— Нет, не толкнем! — вдруг объявил Хокси.
Трое людей у приборной доски обернулись и увидели, что псих держит в руках по револьверу.
— Грех! Грех! Грех! Мир погряз во грехе и зле! — провозгласил Хокси.
— О чем это он? — удивился наемный убийца.
— Грех и продажность! Содом и Гоморра! Мерзость и ужас заполонили наши улицы! Богохульные оргии в наших храмах и домах!
— Чего это он несет?
— Спокойно, Жеребчик! — предупредил Делл.
— Господи, прости, я уже по горло сыт этим сельским умником! — раздраженно брякнул Фэлко. — Я терпел его завывания и дурацкие молитвы всю дорогу! Он мне осточертел!
— Огонь! Огонь! Настал час очищающего огня! — пронзительно кричал Хокси.
— Дьякон, — мягко начал Делл. — Все будет в порядке, Дьякон. Скоро мы окажемся на свободе, и у тебя будет своя молельня. Люди будут внимать твоим поучениям, Дьякон!
— Дай мне ключи.
— Не давай ему ничего, Ларри. Он совсем слетел с катушек, это псих чистой воды. Ты псих, Дьякон! — заявил Фэлко. — А я нет. И я не позволю чтобы какой-то маньяк испортил нам всю песню.
Хакси выстрелил из обоих револьверов.
— Чертов маньяк! — прохрипел Фэлко, зажимая ладонями две огнедышащие дыры у себя на животе.
Хокси еще раз спустил спусковые крючки, и наемный убийца повалился замертво.
— Дай мне ключи, Ларри, — повторил угрожающе Марвин Хокси.
Делл протянул ему ключи.
— Нет, положи их на пульт управления, а сам отойди к стене.
Бывший офицер САК повиновался и отошел к противоположной стене.
— И ты иди туда, Вилли!
Он говорил странно ласково, почти как добрый папаша с сыновьями.
— Армагеддон грядет, настал час очистить землю огнем, чтобы Господь смог начать все сначала, — объявил Хокси. Он положил револьвер, протянул руку и содрал предохранительную пленку с замков стартового зажигания.
— Я слышал, что ты сказал, Ларри. Если ракеты запустить, то начнется великая ядерная война и все в ней погибнут. Так вот, я сейчас запущу эти ракеты. Такова воля Господа.
Делл попытался было его урезонить, потом и Пауэлл попытался, и наконец они вдвоем стали взывать к его милосердию, моля пощадить невинных женщин и детей.
— Они не невинны! Все они заражены похотью, ненавистью и неверием в величие Господа, — отвечал тот упрямо.
И он стал один за другим вставлять ключи и поворачивать их.
Делл наблюдал за ним, не выказывая ни малейшего страха. Страх сковал Пауэлла.
— У него ничего не получится, — равнодушно заметил ветеран САК.
— В моих руках мощь гигантских армий! Это непобедимая мощь Господа!
— И ни у кого бы не получилось, — объявил Делл. — В одиночку эти ракеты не запустишь! Замки для стартовых ключей специально расположены на приборной доске на расстоянии восьми футов, никому не удалось бы одновременно дотянуться до обоих ключей. Система запуска так устроена, что запуск могут осуществить только двое!
