Алан Алтьери - Человек со стороны
Каларно понадобилось минут двадцать, чтобы найти место для парковки около этого замка в стиле кич. Все улицы вокруг напоминали автомобильную Калькутту.
Горячий ветер дул без перерыва, бросая сухие листья и обрывки бумаг на ступени огромной лестницы. На Каларно были легкие джинсы, спортивная рубашки и замшевая куртка, слегка оттопыривавшаяся в том месте, где висела кобура с «береттой». Не очень-то подходящий наряд для предстоящей встречи на высоком уровне.
Прежде, чем войти в сумрак холла, Каларно поднял глаза к фронтальному архитраву чудовищного здания. Метрах в сорока над землей, вдоль него тянулась надпись строгими мраморными буквами. Грязь и следы кислотных дождей покрывали каждую, отчего одно слово, хотя и было итальянским, читалось как чужеродное, лишенное здравого смысла:
ПРАВОСУДИЕ.
Кабинет Гуидо Ловати, председателя суда присяжных, находился на четвертом этаже. Почти посредине одного из множества огромных и бесконечных коридоров, рассекавших внутреннее пространство дворца. Огромная комната, мрачная и серая, с очень высоким потолком, полная затхлых запахов. Огромное количество папок с делами, пылившихся здесь с давних пор, занимало все полки вдоль всех стен.
Каларно закрыл за собой входную дверь и остановился в бледном свете, льющемся сквозь матовые стекла окон.
— Рад видеть вас, комиссар.
Ловати, чуть больше пятидесяти, поджарый и энергичный, с гривой седых волос, пошел к нему с протянутой рукой. Его репутация была почти безукоризненной, не запятнанной контактами с мафией или террористами. Он прошел все ступени в судебной системе, сквозь подковерные баталии и смену вех с достоинством английского баронета. Юстиция вне политики — было его профессиональное кредо. Классично. Даже чересчур.
— Здравствуйте, господин судья, — пожал ему Каларно.
— Привет, Андреа. — Еще один человек поднялся навстречу.
Каларно сухо кивнул в ответ. Не скрывая холодности. Пьетро Гало, судья предварительного следствия ему давно не нравился. Хотя тех коллег, кто ему нравился, было немного. Точнее, единицы. Один из них — Карло Варци, но Карло Варци мертв. Что касается конкретно Гало, отношение к нему переросло в самую настоящую персональную вражду.
В криминальной среде Милана существовал некий Велия Крозак. Косовар, незаконный иммигрант, вор, сутенер, наркоторговец, подозреваемый в убийстве. Каларно охотился на него почти целый год, накопав кучу доказательств. В конце концов, дождливой августовской ночью ему удалось сцапать бандита. В багажнике его автомобиля лежало пять килограмм героина и два пистолета. Этого, по разумению Каларно, было достаточно, что бы засадить Крозака за решетку лет на двенадцать, а может и на больше. Но возникла проблема: судья Пьетро Гало не принял с распростертыми объятьями этот мешок с подарками. Оказалось, что у Каларно не имелось обоснованных причин для обыска автомобиля. К тому же, были нарушены права арестованного: не было законно оформленного основания для ареста и последующего его содержания в кутузке, поскольку он не был обеспечен адвокатом, как это предусматривалось законом. Результат: полный ноль. Крозак был отпущен.
Двумя днями позже осведомитель полиции, наведший на Крозака, был найден мертвым в кустарнике на окраине города. С отрезанными яйцами. Прежде, чем пустить ему пулю в лоб, кто-то оттяпал ему мошонку острым ножом.
Каларно отлично знал, кто это сделал, кого вязать. Плохо было то, что у него опять не окажется законных оснований сделать это. Через три месяца Вели Крозаку снеси пол черепа из автомата. Но это не изменило для Каларно ничего. Юный гарант конституционных прав, судья по имени Пьетро Гало, скрупулезно исполнил свой долг. А важнейший осведомитель закончил жизнь кастрированным и с пулей в башке. Из-за идиотской юридической казуистики.
С тех пор физиономия повзрослевшего ребенка, очки в тонкой оправе, маленькие ручки с ухоженными ногтями, постоянно действовали Каларно на нервы. И сейчас Гало находился здесь в качестве судьи, руководящего предварительным следствием по делу об убийстве Варци. Воодушевляющая перспектива. Сродни горсти скорпионов в твоих трусах.
— Присядем. — Ловати направился с старомодному столу для заседаний, стоящему рядом с окном. — Хотите кофе, комиссар?
— Нет, господин судья, спасибо. Я сегодня утром уже выпил больше, чем нужно.
Они расселись вокруг стола на скрипучих стульях.
— Как вам известно, комиссар Каларно, мы накануне судебного процесса по делу Варци. — Ловати открыл тощую папочку дела и быстро пробежал глазами содержимое. — В качестве председателя суда, но прежде всего, как коллеги бедного Варци, поздравляю с тем, как быстро вы провели расследование, и последующую локализацию Апра. А также с тем, как эффективно было проведено его задержание.
— Присоединяюсь, — прервал его Гало.
Каларно изобразил поклон. Обычная начальная сладкая пилюля. Желчь, наверняка, приберегли на второе.
— Спасибо, поздравления приняты, — ответил он, — поэтому мы можем перейти к обсуждению того наказания, которое предусмотрено для господина Кармине Апра за убийство Карло Варци и его сопровождающих…
— На самом деле мы… — начал было Ловати.
— Надеюсь, что вы изучили баллистический отчет, касательно оружия, изъятого в результате захвата притона в районе Семпионе…
— Вот именно об этом…
— Отчет подтверждает, без каких бы то ни было обоснованных сомнений, что два автомата типа «калашников» являются теми самыми, которые были использованы в убийстве Варци. Повторяю: без каких бы то ни было обоснованных сомнений.
— Мы осведомлены об этом выводе, — ответил Гало.
— Прекрасно. Тогда вы также осведомлены о другом. Анализ пуль, извлеченных из стен квартиры и лестничной клетки седьмого этажа здания, где скрывался Апра, подтверждает, что тот же Кармине Апра использовал один из этих автоматов против меня и моих людей. И в этом случае, без каких бы то ни было обоснованных сомнений.
— Каларно, послушайте…
— Скорость стрельбы автомата «калашников» — более девятисот выстрелов в минуту. — продолжил невозмутимо Каларно. — По меньшей мере, шесть агентов полиции находилось перед квартирой на лестничной клетке седьмого этажа. И только по счастливой случайности, благодаря чуду, и благодаря тому, что на этих людях были бронежилеты, дело не закончилось новым убийством.
— Никто не возражает против выводов баллистиков, комиссар. — Ловати начал терять терпение.
— А сейчас, если мое знание уголовного кодекса не слишком замутилось, исходя из доказанного использования обвиняемым этого оружия, что я особенно подчеркнул в моем отчете, я думаю, мы можем без проблем выдвинуть ему дополнительное обвинение в покушении на убийство сотрудников полиции при исполнении служебных обязанностей.
— Комиссар, да послушайте же, наконец! — Ловати поднял руку, как это делают футбольные арбитры, когда забивается гол. — Ваш отчет является основным в повестке дня нашего заседания.
В мозгу Каларно жалобно взвыла тревожная сирена.
— А я думал, что основным в повестке дня нашего заседания является самое строгое с точки зрения закона наказание убийцы судьи Карло Варци.
— Поймите меня правильно, комиссар, все, что вы говорите — святая истина. С другой стороны, судья Гало и я нуждаемся в вашей помощи по другому поводу.
Каларно перевел взгляд с одного на другого. Сирена в мозгу продолжала завывать. Вот она, желчь. Он почти физически ощущал, как поднимается ее уровень, словно жидкое дерьмо переполняет засоренный коллектор.
— Андреа, я читал и перечитывал твой отчет с большим вниманием, — вступил Гало. — И, боюсь, есть одна смущающая меня деталь в твоем изложении хода операции по задержанию Апра.
— Ну и какая?
— В своем отчете ты пишешь, и ты это озвучил, что твои люди были сконцентрированы на лестнице, ведущей на седьмой этаж. Ты пишешь, что Скалия и Бонески, сообщники Апра, были убиты внутри квартиры. Что касается Апра, то он был ранен тобой в плечо на лестничной площадке, при выходе из квартиры.
— Короче, Пьетро, — отрезал холодно Каларно.
— Короче, — Гало был невозмутим, — мы имеем в руках еще один отчет, касающийся перестрелки.
— Ну надо же!
— Сарказм здесь ни к чему, Андреа.
— Сарказм? Да ты что! Я бы никогда его себе не позволил. И этот отчет написан?..
— Независимой аналитической лабораторией, куда обратилась коллегия защитников Кармине Апра.
— И с каких это пор мы позволяем адвокатишкам гангстеров производить топографию мест преступления, брать пробы и образцы, делать анализы на оперативном поле полиции?
— Защита имеет юридическое право делать любые контрэкспертизы, — вмешался Ловати.
— Были найдены обширные следы крови группы А плюс, — продолжал Гало, — как внутри квартиры, в которой прятался Апра, так и на крыше дома. А также на ступенях трех лестничных маршей со стороны внутреннего двора.
