Александр Тамоников - Признание моджахеда
— Женщина и оператор вели себя спокойно. Последний, видимо, еще не отошел от пьянки. Старший группы заметно нервничал, хотя и пытался скрыть это, что удавалось ему плохо.
— Спасибо, Хаджа-ага! Ты выполнил свою миссию и будешь вознагражден. А пока я благодарю тебя.
— Будь осторожен, Абу! Абдул гарантировал русским безопасность. Он не должен узнать, что против него выступил ты. Тем более он не должен узнать, что в твоих делах был замешан я!
Исмаил-Хан успокоил Хаджа:
— Не волнуйся, брат. Я предусмотрел все.
— Всего невозможно предусмотреть. Мне не нравится твоя самоуверенность.
— Я знаю, что говорю! Еще раз благодарю и до свидания, Хаджа-ага, да хранит тебя и твою семью Всевышний!
— До свидания, Исмаил-Хан! Ты знаешь, как найти меня, если в этом возникнет необходимость.
— Знаю!
Исмаил-Хан отключил связь.
Гость Камиля Тугматова сложил телефон, уложил его в чемодан, закрыв тот на кодовые замки.
Тугматов, видимо, наблюдал за гостем, потому что тут же вышел из-за дома и подошел к топчану.
Хаджа взял в руки пиалу, кивком указал на кейс.
— Убери его в дом. Завтра за чемоданом зайдет тот же человек, что и приносил его.
— Хоп, уважаемый Хаджа!
Камиль забрал чемодан, отнес его в дом.
Чай с наркотиком действительно взбодрил афганца. Усталость как рукой сняло, настроение поднялось, разыгрался аппетит, и, чего уже не было сравнительно давно, появилось острое желание близости с женщиной.
Подали мясо в казане. Хаджа утолил голод. Вытерев рот полотенцем, взглянул на сидевшего рядом Тугматова:
— Скажи мне, Камиль, где я могу смыть с тела пыль дорог и пот?
— Женщины нагрели воду! Я провожу вас в баню.
— И еще, Камиль. Я хотел бы перед сном расслабиться с активной, знающей толк в сексе, опытной, развратной девочкой. Это возможно?
Тугматов ожидал от гостя всего, только не этой просьбы. Почтенный, авторитетный человек, истинный мусульманин, совершивший хадж в Мекку, и вдруг потребность в проститутке?
Хаджа заметил смущение хозяина дома, улыбнулся:
— Ты удивлен?
Тугматов кивнул:
— Извините, но…
Хаджа поднял руку:
— Не продолжай! Ответь на вопрос, ты можешь обеспечить удовлетворение моей небольшой прихоти? Всего лишь да или нет?
— Ну сделать это несложно. Сейчас в городе немало проституток. Один мой знакомый даже публичный дом держит.
Хаджа прервал Тугматова:
— Только учти, Камиль, мне нужна девочка-славянка, блондинка с пышными формами тела, но не толстая свинья и, как я уже говорил, умеющая исполнять все прихоти партнера. Все, Камиль! И еще: ей не должно быть больше двадцати лет.
Тугматов задумался, затем проговорил:
— Сложный заказ.
— А ты постарайся, Камиль, я хорошо заплачу.
— Попробую!
— Это не ответ!
— Хоп! Найду я вам нужную шлюху. Есть на примете одна холостячка, оставленная прапорщиком в городе. Но ей лет тридцать.
— Ты поищи, Камиль, поищи! За тысячу долларов можно постараться?
— За тысячу? Не хотите ли вы сказать…
Хаджа прервал Тугматова:
— Именно это я и хотел сказать. Выполнишь заказ, только ты получишь тысячу долларов. Будет достойно оплачена работа и тех, кого ты привлечешь к поиску, и самой проститутки. Но запомни, никто не должен знать, для кого ты искал шлюху.
— Конечно, конечно, уважаемый Хаджа-ага! Никто ничего не узнает!
— Тогда я пойду, ополоснусь и немного отдохну, ты найдешь для меня место в своем гостеприимном доме?
— О чем вы спрашиваете, Хаджа? Для вас приготовлена лучшая комната в мужской половине дома. С кондиционером.
Афганец вздохнул:
— Меняются времена. Когда-то люди и знать не знали, что такое кондиционер, и ничего, жили.
— Раньше и телевизора не было. А сейчас без него уже пусто в доме!
— Телевизор — баловство. Впрочем, ты прав, старого времени не вернешь, надо жить новым.
Камиль Тугматов проводил гостя в большую гостевую комнату с резным потолком, большим ковром, кондиционером, постелью у дальней стены, уложенной на пол.
Коснувшись головой подушки, эмиссар афганского террориста и наркобарона Исмаил-Хана мгновенно уснул, а Тугматов пошел к своему товарищу, державшему в одном из домов проституток.
С трудом, но Камилю удалось найти девушку, отвечающую запросам афганского гостя. Ей оказалась похищенная на Украине толстушка, две недели томившаяся в наложницах у одного из руководителей города. Тот, не торгуясь, за триста долларов в сутки отдал ее Тугматову.
Хаджа, проснувшись и выкурив папиросу анаши, остался доволен внешним видом девушки. И до трех часов утра терзал ее тело, заставляя подыгрывать себе и принимать самые развратные позы.
Удовлетворившись, афганец выгнал несчастную во двор, не дав ей ни цента. А в четыре часа ее закрыл в подвале хозяин дома. Местный бай продал пышную блондинку на сутки, а значит, и сам Камиль успеет еще развлечься с ней. Девушка действительно выглядела очень и очень аппетитно.
* * *Военный аэродром города Термез, понедельник, 11 июля.
В 5:30 хорошо отдохнувшие в гостинице Сергинский, Дольский и Туркина вышли на улицу, где их уже ждал микроавтобус, около которого курили Рахимов и Шарипов. После взаимных приветствий съемочная группа и сопровождающие ее лица устроились в автобусе, и тот направился в сторону аэродрома. Дольский, хоть и продолжал болеть от спиртного, сегодня выглядел уже лучше. Конечно, будь возможность, оператор без раздумья принял бы на грудь граммов сто пятьдесят водки, но такой возможности не было. И Владимир терпел, а посему был молчалив.
Микроавтобус подъехал к бетонной площадке, где стоял песчаного цвета «Ми-8» с большими красными крестами по бортам и на днище, обозначавшими его принадлежность к международной гуманитарной организации. Недалеко от вертолета на корточках сидел афганец, что прилетел вместе со съемочной группой из Ташкента. Он по-прежнему, казалось, не обращал ни на кого внимания. В 5:50 к вертолету подъехал «ГАЗ-66», солдаты узбекской армии загрузили в него несколько ящиков также с эмблемами Красного Креста. Вскоре прибыл и экипаж. Сергинский, Дольский и Туркина попрощались с офицерами местной службы безопасности и поднялись на борт вертолета. Там уже находился афганец. Вскоре «Ми-8» поднялся в воздух и, набирая высоту и скорость, пошел на юг. Никакому досмотру пассажиры «Ми-8» подвергнуты не были. Сергинский поинтересовался у Дольского:
— Ты не спрашивал у пилотов, сколько нам лететь до Кабула?
— А я с ними общался? Это ты, как руководитель, должен все знать о перемещении группы. А мне лично без разницы, сколько предстоит лететь. Главное, долететь, а то выстрелит какой-нибудь дух по «вертушке» из «стингера», и кончится наша командировка.
— По машинам Красного Креста стрелять запрещено.
— Хорошо, если моджахеды об этом знают.
— Что, никак не отойдешь?
— Отойду! К вечеру в порядке буду. А может, раньше!
— Нам из Кабула еще к Абдулу лететь!
— Даст бог, долетим. И туда, и обратно!
— И все же интересно, сколько нам лететь на этом вертолете.
Дольский посоветовал:
— А ты пойди к пилотам да узнай! Или вон у старого моджахеда спроси. Он наверняка по-русски говорит.
— Почему ты его называешь моджахедом? Может, он во время войны на нашей стороне воевал. Или вообще не участвовал в боевых действиях?
— Все они в Афгане моджахеды. Ты на его рожу посмотри! Сто пудов в восьмидесятые в наших ребят стрелял. Ишь, сидит, будто ему все безразлично, а сам то и дело в нашу сторону глазами своими черными стреляет.
— Может, ему Валентина понравилась?
— Может, и так! Они охочи до наших баб.
— Да, красивей русской женщины в мире баб нет!
— Чего ж тогда ты до сих пор не женился? В Москве красавиц хоть отбавляй. Или проблемы с этим самым?
— Да пошел ты!
— С удовольствием, только куда?
Руководитель группы и оператор замолчали.
Валентина же умудрялась дремать в вибрирующем, грохочущем салоне транспортного вертолета. Ночью ей приснился мужчина, что спас ее от насильников. Во сне он не только отбил ее от юных бандитов и проводил до стоянки машины. Во сне они поехали к нему на квартиру, большую и светлую. По пути Миша купил огромный букет цветов и шампанского. Затем они танцевали при свечах. Почему-то совершенно голые и совершенно не стеснявшиеся друг друга. Она прижималась к его сильному, мускулистому телу, как наяву, ощущая прикосновение волос груди Михаила к своим возбужденным соскам. Он целовал ее в шею, и от этого желание переполняло ее. Наконец, они оказались в спальне, где тоже везде горели свечи. Михаил сбросил покрывало и одеяло на пол, поднял Валю на руки, нежно уложил на постель. Валентина закрыла глаза, в ожидании сладостного мгновения проникновения в нее Михаила, но вместо этого услышала грубый голос Сергинского:
