Андрей Молчанов - Золотая акула
В ответ партнер поведал мне неутешительные московские новости: сорвались один за другим три контракта, мы ушли в финансовый минус, проклятая редакция повышает аренду, ибо намеревается заняться изданием поэтических сборников, которыми беден рынок – по причине, как полагает Соломон, их объективной невостребованности, однако, что докажешь этим упертым литературным долдонам? То есть поводов для головокружения от успехов у нас нет, тем более что портфель конструктивных коммерческих идей абсолютно пуст.
Приехав на стоянку, я застал там Аслана, блуждающего возле машин в компании какого-то латина с разбойничьей, в затейливых шрамах рожей, одетого в джинсы, простеганную куртку на гагачьем пуху и чепчик с длинным козырьком.
Выслушав мой доклад о начале операции перемещения автомобилей в порт, кавказец, кивнув на латина, изрек:
– Этот парень – хороший механик, он посмотрел телеги, нашел две сомнительных…
– Каких еще сомнительных?!. – заверещал я. – Начинается! Ты же все принимал, все видел…
– Спокойно, друг, – заметил мой визави невозмутимо. – Не порть себе нервы. Я прозевал, я и отвечу. Давай ключи и номера.
– А порт?
– Ив порт сам пригоню.
– Но что за проблемы-то? – искренне озадачился я.
– Гляди. – Аслан подвел меня к одной из машин, указал под днище. – Видишь пятно на асфальте? Это бензин. Возможно, микротрещина в баке. Или же в бензопроводе. У другой тачки – то же самое.
Я не нашелся, что возразить. Со стороны Аслана было даже благородно освободить меня как от лишних трат, так и от разъездов по техническим станциям, а уж тем более – взять на себя криминал перегона незастрахованных «линкольнов» в порт.
– Ну, если какие расходы… – промямлил я. – Мы готовы, все-таки упущение…
– Я дал «добро», пусть у меня голова и болит, – равнодушно отрезал чеченец. Добавил нехотя: – У нас так принято…
Глядя вслед отъезжающим «линкольнам», я пребывал в изрядном недоумении, ибо все случившееся выходило из устоявшихся в моем сознании стереотипов. Суть Аслана я интуитивно понимал, находя ее сутью бандита и мерзавца; ничего, кроме негативных эмоций, этот субъект во мне не вызывал, а, зная к тому же ухваточки его соплеменников – крайне жестких в коммерции, никаких поблажек не допускающих и с наслаждением использующих любой твой промах, я обескураженно сознавал, что мои оценки данной народности и ее здешнего американского представителя, видимо, излишне однобоки и категоричны.
Вскоре прибыл Мопс с подручными водилами, и первая колонна машин, сверкая на солнышке отполированным лакокрасочным покрытием, покатила в сторону порта.
Мы с Мопсом замыкали кавалькаду на его громыхающем на каждом ухабе ветеране американских трасс.
Я сетовал на то, что, всецело занимаясь контрактом, упустил из виду личные выгоды: к примеру, покупку дешевой резины, которую за бесценок продавал один мой знакомый, бывший москвич, владеющий ныне станцией техобслуживания в Куинсе.
– Дай тачку, – просил я Мопса. – Завтра с утречка скатаю к Валерке, куплю у него всякой всячины, а то в Москве ей цена антиконституционная… Доставка к тому же дармовая, грех не воспользоваться…
– Вот! Все на мне расчет строят, – бубнил Мопс. – Была бы у тебя эта всячина, если б не я…
– Золотой ты мой! – подтверждал я.
Валеру, носившего в американской действительности имя Уолтер, я обнаружил в подсобке за ремонтом проколотого колеса.
– Запчастей не подбросишь, хозяин?
– О, ты снова здесь, – без особенного удивления констатировал механик, вытирая руки обрывком драного полотенца.
Он был одет в замасленную кепочку, черную спецовку, дырявые джинсы и тяжеленные кожаные башмаки с округлыми облупившимися мысами.
Мне же виделся иной Валера – холеный, в белой рубашечке с пестрым галстуком, наимоднейших штиблетах… Тот, московский преуспевающий делец.
Некогда он – хозяин фирмы, занимающейся реконструкцией Московской окружной дороги, греб бюджетные денежки, входил в высшие сферы, баллотировался в депутаты Думы и как-то раз, решив передохнуть от деловой и великосветской суеты, с женой и ребенком отправился развеяться и погулять в Соединенные Штаты.
Взял крупный бизнесмен Валера сто тысяч долларов на мелкие расходы, поиграл в казино в Атлантик-Сити, позагорал в Майами, поглазел на струи Ниагарского водопада и через две недели, проснувшись в номере отеля «Хилтон», пересчитал оставшуюся наличность, составившую двенадцать тысяч.
Но не расстроился Валера от своих трат, да и чего расстраиваться, когда созидаешь стратегическую трассу вокруг столицы, имея компанию с оборотом столь внушительных средств, что несолидно даже и задумываться о такой чепухе, как расходы на личные удовольствия.
«Куплю «ролекс» и завтра домой», – ворочаясь в нежных простынях, думал Валера, набирая номер телефона одного из своих московских партнеров.
Состоявшийся же с партнером разговор мигом заставил Валерия переоценить и все свои планы, и произведенные траты.
Оказалось, что возвращаться в Москву ему категорически не следовало: фирма перешла к другим дядям, имевшим к Валере какие-то крупные претензии, и ждали дяди туриста с большим нетерпением, заготовив авансы умелым наемным убийцам.
Детали мне были неизвестны, но то, что дорога в Россию сулила Валере погибель, я знал доподлинно, как доподлинно знал и то, что сумел-таки невозвращенец поневоле купить два подержанных подъемника, снять помещение гаражного типа и наладить на новом месте своего жительства средненький, однако укреплявшийся с каждым днем бизнес.
– Ну, как Москва? Капитализируется? – вопрошал меня Валера.
– Стремительным домкратом, как говорится…
– Тебе колеса нужны?
– Да, взял бы комплект для «мерса».
– Выбирай! – Он указал в окно.
По направлению к станции двигалась телега с двумя впряженными в нее бездомными чернокожими. Телега была заполнена колесами – видимо, снятыми за ночь с машин. Третий чернокожий – наверняка вождь – с пудовой златой цепью, свисающей до пупа, сидел на покрышках и хлестал из горлышка пластиковой бутылки дешевую водку.
Вздохнув, Валера открыл инструментальный шкаф, забитый доверху ящиками с крепким алкоголем, – им он расплачивался за краденые автозапчасти с местной шпаной, а также спекулировал в воскресные дни, когда, согласно закону штата Нью-Йорк, продажа винно-водочных изделий исключалась.
Я грустно сознался себе, что уже давно утратил всяческие романтические представления об Америке, хотя первый раз летел сюда с трепетом и восторгом, готовый, увидев Манхэттен, тотчас и умереть, поскольку полагал, что этим достигнута какая-то высочайшая цель. Дурак…
Получив три литровых бутыли «Смирновской», чернокожие люди привычно начали перекатывать колеса к стеллажам.
В этот момент в помещении появились полицейские.
– Вчера ночью с БМВ на соседней улице сняли четыре колеса, – начал один из них, обращаясь к Валерию. – Вам случайно никто ничего не предлагал?
– Никто, – даже не оборачиваясь в сторону стражей законности, отвечал мой знакомец, попутно приказывая чернокожим: – С хромированными дисками резину кладите вниз, сколько раз повторять! А эту, с грыжей, чего мне привез? В мусор ее! И учти – буду вычитать! Мне халтуры не надо!
Полицейские, осознав полную бесперспективность своего пребывания в стенах независимой частной лавочки, потоптались смущенно и отбыли восвояси.
Отобрав два комплекта приличных колес, я осведомился у американского предпринимателя об их цене.
– Если тебе кто-то скажет, что это стоит дороже трехсот долларов, – ответил Валера, – то плюнь ему в лицо. А если скажет, что меньше двухсот, сделай то же самое.
– Таким образом, я должен тебе две сотни?
– Ты не понял намека. Двести пятьдесят.
Отсчитав деньги, я прошел в зал станции, с удивлением усмотрев в нем два «линкольна» со знакомыми номерами.
В углу валялись снятые с машин бензобаки.
– Э, – тронул я хозяина за рукав спецовки. – Какими судьбами сюда заехали мои машинки?
– Уверен, что твои?
– Конечно! Мой импорт. Аслан их пригнал?
– Твой импорт, его экспорт, – подтвердил Валера. – Вот, разбираемся, баки менять надо, трещины… – Он стрельнул в меня каким-то странным, испытующе-колким взглядом. – А ты чего, с «чехами» дружбу завел?
– Я не способен на столь смелые эксперименты, – ответил я. – А если имеешь в виду Аслана, он здесь в роли инспектора… Что за тип, кстати?
– Хрен знает… Клиент как клиент. Кофе будешь?
Мы выпили кофейку, покалякав о последних московских и нью-йоркских новостях, затем, использовав благоприятный момент, я попросил загрузить мои колеса в просторные багажники «линкольнов», откуда мне предстояло извлечь их уже в Питере, и, чрезвычайно довольный благоприятно складывающимся днем, тронулся к заждавшемуся меня Мопсу Услышав об увиденных мной на станции машинах, товарищ явственно помрачнел.
