Огневой бой. Воевода из будущего (сборник) - Корчевский Юрий Григорьевич

Следующим днем я при всех торжественно назначил Глеба воеводой своего острога и других деревенек своего удела. Ратники обеих дружин – Федора и Макара – подчинялись теперь ему. Да и не только ратники: управляющий Василий и все холопы – тоже. Фактически он теперь – мой заместитель, или, как тогда говорили, товарищ.

Поклонился Глеб прилюдно, поблагодарил за доверие высокое.

Я его подозвал после сбора дружины:

– Глеб, ты потихоньку к людям присматривайся. Полагаю, как в Коломне дела наладятся, крепость поставят, так и тебя к себе возьму – с повышением, конечно. Не век же тебе в Охлопкове сидеть. Ты исподволь, не спеша присматривайся к людям, замену себе подыскивай, может быть, того же Макара, он – не холоп, а из боярских детей. В общем, передаю бразды правления в твои руки и полностью на тебя полагаюсь. Казну, что в Москве получили, временно здесь оставляю. В караул, на охрану денег, только доверенных людей ставь.

Поклонился Глеб еще раз:

– Не беспокойся, князь, не подведу.

Я спустился в подвал, отсыпал из мешков в калиту немного серебра да меди. Не тащить же мне мешки в Ко-ломну!

Взяв двух ратников для охраны, я выехал в город, где мне поручено воеводствовать.

Город начал отстраиваться. Горожане возводили бревенчатые избы, а люди зажиточные, наученные горьким опытом, полученным после пожаров, ставили каменные дома. Благо известняка в Подмосковье хватало. Это не кирпич, конечно, и не гранит, но все же лучше дерева, прочнее и долговечнее, а главное – огня не боится.

Приехали и итальянцы. Они ходили по пепелищу, холопы по их указаниям шурфы рыли. Похоже, государь взялся за Коломну всерьез.

Наместника пока не было, и из городского начальства я оказался в одиночестве. Вот и шли ко мне люди.

Кто – за разрешением лес рубить, а кто – торговлю открыть. Работники ко мне подтянулись – бывшие столоначальники, писари, мытари. Избу бревенчатую плотники срубили на государевы деньги. Там я воеводствовал, выделив себе большую комнату, там и ночевал.

Худо было пока с жильем в Коломне, но я тешил себя надеждой на то, что со временем построят мне большой и просторный дом – в будущей каменной крепости. Воевода обычно в крепости жил или рядом с ней. А уж резиденция воеводы, Воинский приказ – те всегда в крепости были, рядом с управой городской.

Населения прибавлялось – возвращались беженцы, строились, осваивали ремесла. Город медленно входил в привычную колею мирной жизни, и я понял – зря опасался, что управление Коломной будет мне не по плечу. В городе заботы те же, что и в Охлопкове, только масштабы больше. Однако же в чем-то и легче было: писари есть – за делами следить, купцы – торговлю ладить. Этим только разрешение дай. Люди разворотливые, при деньгах. Сами лавки построят и товары привезут. Никого подталкивать не надо.

Под стены крепости холопы под руководством зодчих вырыли траншеи. Когда я увидел их, то очень удивился – глубиной метров восемь и шириной столько же. Зодчие пояснили – так надо, стены будут широкие да высокие. Чтобы стояли прочно, да подкопы сделать было трудней, фундамент должен быть основательным. И несколько месяцев мобилизованные на работы крестьяне со многих волостей возили булыжники для фундамента.

Ну, и самому пришлось заняться градостроительством. Нет, не избы возводить, понятное дело. Проезжая по будущим улицам, заметил – где уже кое-где избы стояли, что улицы кривы, порядка нет. Собрал через писарей старших с улиц.

– Бывали в Первопрестольной, уважаемые?

– А как же!

– Тогда не могли не приметить – в центре кремль московский стоит, а уж от него улицы расходятся, как лучики от солнышка. Вот и у нас, в Коломне, так следует сделать. Фундамент под крепость уж готов почти, вот от него и пляшите. Улицы – чтобы ровные были да прямые. Ехал вчера – то поворот, то изгиб. Крепость каменную сделаем, убоятся татары нападать. Потому и улицы делать ровные, чтобы на века, чтобы дети ваши и внуки благодарны вам были. Понятно?

– Понятно, барин. Только вот строились мы по старым местам, где ранее избы стояли, потому оно и получается криво.

– А вы лучше делайте, чтобы и глазу приятно, и проехать на повозке свободно можно было, не застрять меж домами на перекрестке.

Озадаченные уличные старшины ушли.

Следуя установившимся обычаям, мастеровые одной профессии ставили свои избы на одной улице. Так и было: улица кожемяк, улица кузнецов, улица плотников. Не без исключений, конечно, поскольку купцы и служивые строились там, где считали удобным.

Я уже свыкся с мыслью, что мне приходится совмещать и гражданскую, и военную власть в городе. Хотя город – не поместье, где боярин сам хозяин. В городе обычно бывает наместник – ставленник государя, правящий городом от его имени. Это – гражданская власть. Должен быть и воевода, также назначаемый государем. В его подчинении все дружины, он – военная власть. Друг другу наместник и воевода не подчиняются, они равны в правах.

Но бывают и редкие исключения, когда государь назначает одно лицо и наместником и воеводой.

Так вот, как-то мне сообщили: в город приехал наместник, боярин Шклядин. Должен сказать, что он мне сразу не понравился. Боярин – не девица красная на выданье, мужчину оценивают по поступкам и делам. А вот первые его дела мне как раз и не понравились.

Началось с того, что он прислал за мной слугу, передав пожелание, чтобы я к нему явился. Но мы равны, я в Коломне уже не один месяц управляюсь, а коли ты новичок, так не грех и самому первому явиться для знакомства. Похоже, гордыня боярина обуяла. Обычно так ведут себя бояре из придворных. Интересно, Коломна для него опала или карьерное повышение? Говорят, из дворца наместниками в города не попадают. Это для меня, служивого, быть воеводой в Коломне – повышение по службе. Я и передал слуге ответ, что князю негоже ломать шапку перед боярином, и коли он хочет, пусть сам приезжает для знакомства. Мол, приму!

Дня через три боярин все-таки подъехал к моей избе. Толстый, пыхтевший в теплынь под тяжестью громоздкой московской шубы, да в бобровой шапке – это летом-то! Зашел, отдуваясь: двое слуг под руки поддерживают. Ну – все атрибуты удавшейся жизни. Боярин был уже немолод – значительно старше меня. Лицо одутловатое, глазки маленькие, прямо поросячьи какие-то, поблескивают остро. Борода умащена маслами и гладко расчесана. Точно, из придворных шаркунов. Я уж видел таких при дворе.

– Ну, здрав буди, князь! – отдышался он.

– И тебе долгих лет, боярин.

– Давай знакомиться. Шклядин Гаврила, боярин московский, государем назначен наместником во славный город Коломну.

– Князь Георгий Михайлов, боярин вологодский, государевым соизволением назначен воеводой сего города, – ответил я.

– Ты что же, служивый, к наместнику явиться не соизволишь? – укорил меня боярин, выделив голосом слово «служивый» и попытавшись уколоть этим. Неужель в самом деле из столбовых дворян? Что-то спеси в нем многовато.

– А разве мы не равны, боярин? – выделил я голосом слово «боярин» – ответная шпилька с моей стороны. Княжеское звание выше боярского.

Лицо боярина скривилось, как будто он лимон раскусил. Однако тут же взял себя в руки.

– Нам дружить надо, князь. В одной упряжке мы ноне.

– То верно.

– Ну вот, хорошо, что понимаешь, а в мою епархию вмешиваешься.

Я удивился:

– Это когда же я успел? Ты третий день как появился.

– А кто старшинам уличным приказал улицы спрямить? Ответствуй!

– Так стройка-то идет, а наместника нет. Когда построим, поздно будет исправлять.

Он что, с глузду съехал? Я и за себя, и за него трудился, а теперь он мне это еще и в вину ставит.

– Я ведь и государю при случае доложить о твоем самоуправстве могу, – попытался слегка припугнуть меня новоявленный наместник.

– Так ведь и я ко государю вхож, могу ответить тем же, – парировал я.

Как-то нехорошо у нас знакомство начинается. Еще не работали вместе, а Гаврила уже укоряет да под себя подмять пытается. Только не выйдет у него ничего – не на того напал. И посильнее я противников видал – да хоть тех же татарских мурз, уж не чета этому жирному борову. И ничего, не сломался. Конечно, если враждовать, для города это однозначно плохо. Потому пусть будет хотя бы плохой мир.