Огневой бой. Воевода из будущего (сборник) - Корчевский Юрий Григорьевич

Я выглянул из дверей и подозвал проходившего холопа.

– Быстро позови ко мне боярина Глеба и старших – Макара и Федора!

Вскоре прибежали все трое.

– Что случилось, князь, чего звал?

– Вчера мы с Глебом деньги из Москвы привезли, два мешка. Один украли ночью. Кто за караул сегодня отвечает?

– Я, князь, – выступил вперед Федор.

– Узнай у караульных, не заметили ли ночью чего-нибудь подозрительного? Может, кто по острогу ходил? И выходил ли кто-нибудь за ворота? И еще – ворота закрыть! Не выпускать никого!

– Слушаюсь, княже!

Федор убежал.

– Не уберегли мы, Глеб, мешок с деньгами, двадцать пять рублей пропало государевых. Ежели не сыщем, мне придется свои доложить.

– Вот сволочь! – выругался Макар.

– Ты про кого? Подозрение есть?

– Да нету. Я про вора.

Пока судили-рядили, прибежал запыхавшийся Федька.

– Нет, боярин, караульные божатся – никто острог не покидал.

– Уже легче, стало быть, мешок – внутри острога. И вот что: пока о краже – молчок. Всех построить, вроде как для смотра. Макар, ты оружие осмотри, одежду. А ты Федор вместе с Глебом по избам пока пройдитесь, по укромным местам – в бане, конюшне, сараях поищите. Мешок – не нож, под стреху его не спрячешь. Только прошу – аккуратно, тихо.

– А ежели сыщем?

– Мешок не брать, сразу мне доложить. И вот еще что. Федор, возьми мешок с серебром – и в подпол его, да двух караульных приставь. А то, не ровен час, и этот мешок пропадет.

– Ну, если дознаюсь – кто украл, самолично казню! – вырвалось у Глеба.

Я терзался в сомнениях. Конечно, боярин сам заносил мешок ко мне, и только он знал, что в нем. А поскольку было уже темно, когда мы приехали в острог, то в первую очередь подозрение падает именно на Глеба. Ведь все уже спали, и во дворе никого не было. Караульные на воротах мешки у седел могли и не разглядеть. И даже если бы увидели – откуда им знать, что там деньги? Значит, Глеб?! Но ведь этого просто не может быть! Он – боярин! Кучецкой видит его моим преемником, а он в людях не ошибается. Тогда кто?

Чтобы быстрее докопаться до истины, я сразу же решил использовать чудодейственный порошок, позволяющий увидеть прошедшие события.

Зажег свечу, высыпал в пламя несколько крупинок из кожаного мешочка.

Передо мной, как кино, начали прокручиваться события минувшей ночи. Ночь, в лунном свете открывается дверь, входит ратник, приближается ко мне и достает из ножен нож. «А ведь меня ночью убить хотели!» – похолодел я.

Видно, нога несостоявшегося убийцы стукнулась о неглубоко задвинутый под топчан мешок.

Ратник убирает нож в ножны, наклоняется, вытаскивает мешок и развязывает горловину. В руке посверкивают монеты. Мешок снова завязан, ратник злорадно ухмыляется, с сожалением глядит на меня, берет мешок с деньгами и выходит.

Действие порошка кончается – я же бросил в огонь всего несколько крупинок. А ведь вспомнил я этого ратника! Он под Макаром ходит, и брали его в прошлом году, после татарского нашествия. Видно, поторопились.

Я посидел немного, осмысливая увиденное. И моя вина тут есть. Двери на ночь запирать надо. Хотя сроду не запирался в остроге – двор огорожен, у ворот караульные, чужих нет – все свои. Да и брать у меня особо нечего в избе. Основные деньги в Вологде, а здесь – только на текущие расходы. А вот поди ж ты, чуть не поплатился за свою неосторожность. То, что ратник позарился на деньги – это понятно и объяснимо, но почему он меня убить хотел? Вроде бы раньше наши пути-дороги не пересекались, да и, будучи ратником в моей дружине, притеснений от меня он не видел.

В дверь постучали.

– Князь, позволь войти, это я, Федор, – услышал я голос полусотника.

Я отодвинул задвижку двери.

– Макар смотр проводит, а мы все обшарили – ничего! Да не печалуйся так, княже, сыщем!

– Полагаю, я уже знаю, кто украл деньги.

– Князь, только скажи – кто! Сам негодяя порешу!

– Из макаровских он, в прошлом году приняли в дружину.

– И-и-и… Так о прошлом годе многих приняли.

– Недосмотрели, выходит. А Глеб где?

– Обещал сейчас подойти.

– Ну что же, пойдем к ратникам. Надо мерзавца наказать.

Мы с Федором подошли к строю ратников. Макар, как мы и договаривались, добросовестно выполнял мое поручение, отвлекая воинов и давая нам возможность обыскать избы. Он не спеша осматривал пищали, сабли – даже ножи. Нет ли ржавчины? Почищены ли пищали? Остра ли сабля? Потом обувь принялся осматривать. Ведь сапоги для воина важнее, чем одежда. Ратник в пешем строю передвигаться должен, и не всегда по ровному. А ногами приходится бить при случае – босиком же какой удар? И по стерне не больно побегаешь, коль обувь худая.

– Макар, подойди.

Я шепнул ему на ухо:

– Это один из твоих, которого мы в прошлом году взяли новобранцем.

Макар только глаза зло сощурил.

Я медленно пошел вдоль строя. Вот и тот, кого я видел в своем видении. Я остановился перед ратником, глядя ему в глаза:

– Назовись!

– Илья.

Видно, увидел что-то в моих глазах Илья, насторожился, выхватил боевой нож из ножен и кинулся на меня. Федор выручил, ударил своим, неизвестно откуда появившимся ножом ратника в живот. Илья схватился за живот и упал.

Остальные ратники отодвинулись, сломав строй, и смотрели на происходящее с удивлением и страхом.

Я взглянул на свою руку. Илья лишь распорол мне рукав кафтана, оставив на коже царапину.

– Хорошо я нож в рукаве держал, – сказал Федор, убирая нож в ножны.

Лежавший Илья прижимал руки к животу, пытаясь зажать рану и остановить струившуюся кровь. Я наклонился к раненому:

– Зачем убить меня хотел?

– Я тиун никифоровский, за хозяина отомстить хотел.

– Хозяин твой уж далеко. А коль мстить пришел, чего же передумал? Чего не убил? Я ведь спал.

– Опозорить сперва хотел, как деньги увидел.

Слова давались ему с трудом. Лицо его на глазах бледнело. Похоже, минуты его жизни сочтены.

– Еще на войне тебя убить хотел, да близко подойти не удавалось.

– Деньги где?

– Найди… – Лицо его скривилось в ухмылке, и он испустил дух.

Я выпрямился:

– Этот негодяй на ваших глазах покушался на мою жизнь. А сегодня ночью он из моей избы украл мешок государевых денег. Смотр прекращаю. Труп сей скинуть с холма, погребать запрещаю – слишком много будет чести татю. И еще. Кто хочет, может принять участие в поисках мешка с монетами. Нашедшему – призовой рубль.

Я повернулся и пошел в свою избу. Горько было на душе. Вроде и наказал вора и несостоявшегося убийцу, а на душе муторно. Будто бы грязью вымазался.

Ратники кинулись искать злополучный мешок. Несколько человек перерыли все в избе, где жил Илья. Те, кто сообразил, что вор не будет прятать мешок в избе, стали обыскивать хозяйственные постройки.

А удача улыбнулась самому глазастому и догадливому ратнику. И это был, конечно же, Демьян. Наблюдательный охотник обратил внимание, что Федор с Глебом уже обходили избы, баню, конюшню, сараи, и потому время даром терять не стал. Он осмотрел землю, тын и углядел-таки что-то темнеющее на дереве.

Демьян влез на осину и увидел мешок, который Илья привязал среди веток. Нес мешок торжественно, на вытянутой руке.

Завидев счастливчика, остальные аж взвыли от досады.

Молодец Демьян. Под деревьями все ходили, однако ж разглядеть смог он один. А так – висел бы мешок до осени, пока листва не облетела.

Я похвалил Демьяна прилюдно, достал из мешка рубль призовой медяками и вручил ему:

– За верную службу и зоркий глаз!

Заулыбался Демьян, и мне стало легче на душе, спокойнее. Все-таки нашли и покарали подонка, и деньги государевы сыскали.

Конечно, я бы хотел судить его княжьим судом, право на который мне даровал государь с княжеским званием, но уж как получилось… А может, так оно и к лучшему. Илья умер, как воин – от раны, а не в петле, как тать.

Теперь и второй мешок отправился в подпол, в место по соседству с мешком серебра. Жалко – ящика железного с замком прочным нет. А надо бы иметь в виду, нужная вещь в моем положении. Может, при оказии немцам заказать? Они мастера в этом деле, видел я у Кучецкого такой ящик. С виду – как сундук, и открывается хитро: не ключом, а кнопочками да рычажками потаенными. Похоже, пришла пора и мне таким обзавестись. Ратникам я раньше верил без оглядки. А как без веры в побратимов по оружию в бой идти? Только вот Илья веру ту поколебал. Горький осадок от происшествия остался.