Синайский мираж - Тамоников Александр Александрович

– Да, такие места должны быть, – ответил Максум на просьбу журналистов. – Но я не знаю, где они. Никакой сплошной линии фронта здесь не было. К тому же эти места, скорее всего, уже занесло песком. Это же пустыня… Но если на такое место мы натолкнемся, я вам об этом скажу.

На том и порешили и поехали дальше. И надо же так случиться – повезло! Неожиданно они выехали на разрушенный поселок. Раньше, похоже, здесь был оазис с пальмами и колодцами, а коль так, то здесь жили люди. Конечно же, здесь жили люди! То там, то тут виднелись развалины хижин. А еще везде валялись полузанесенные песком стволы пальм, а вдобавок – там и сям виднелись остовы каких-то обгоревших машин и прочих механизмов. Мертвых тел нигде видно не было: то ли их похоронили, то ли их занесло песком, то ли останки растащили звери…

– Вот место боя, – сказал Максум журналистам. – Не знаю, кто победил в этом бою. Виден только результат. Плохой результат, страшный. Сто лет здесь не будет людей и зверей тоже, потому что, где нет людей, там не бывает и зверей. Будет только пустыня. Ей люди не нужны…

Журналисты, столпившись, молча осматривали печальную, страшную картину.

– Да, – сказала, наконец, Марина. – Остатки войны… А по сути, кладбище… Ни одного деревца не осталось целого, ни одной хижины.

– Будем снимать, – дал короткую команду Никита. – Всем приготовиться. – Он помолчал и добавил: – Мы и прибыли сюда, чтобы снимать войну. Войну, а не народные арабские гуляния.

Снимали долго, до самого вечера. Спорили, переснимали снятое ранее с других ракурсов. Закончили, когда начало темнеть.

– Все, – сказал Никита. – Закругляемся! В темноте много не наснимаешь.

И корреспонденты, и оба оператора в изнеможении рухнули на песок. Они устали. Съемка – тяжелая работа. Особенно когда снимаешь мертвое, разрушенное поселение, где раньше жили люди. Всем хотелось пить, все были голодны.

– Вы закончили вашу работу? – спросил у журналистов Максум.

– Да, – ответил Никита. – Сейчас переведем дух, умоемся, сообразим ужин.

– Не надо, – коротко произнес Максум.

– Чего не надо? – не понял Никита.

– Отдыхать не надо, умываться не надо, ужинать не надо. Садитесь в машину, и поедем, – сказал Максум.

– Это почему же? – удивленно спросил Алексей Кудря. – Мы устали.

– Поедем! – настойчиво повторил Максум. – Отъедем подальше и отдохнем, и поужинаем. А здесь не надо.

– Но почему же? – спросила на этот раз Анастасия.

– Плохое это место, – сказал Максум. – Здесь недавно гуляла смерть. Нельзя долго оставаться на том месте, где гуляла смерть. Это плохо. Смерть любит возвращаться в те места, где она недавно гуляла. Так говорит наш обычай.

– И что здесь делать смерти? – поддержал Анастасию Евгений. – Она уже собрала здесь свой урожай.

– Но мы живые, – возразил Максум. – И мы здесь. А значит, смерть может вернуться.

– Ну что, товарищи, прислушаемся к тому, что говорят древние арабские обычаи? – спросил Никита у коллег. – Или все же не станем верить предрассудкам и заночуем на этом самом месте?

– Надо бы уехать отсюда куда подальше, – сказала Марина. – Но я так устала, что, кажется, даже подняться и то не смогу.

– То же самое могу сказать и о себе, – поддержала подругу Анастасия.

– А я готов бросить вызов судьбе! – задорно произнес Евгений. – Поглядим, кто из нас удачливее – мы или старуха с косой!

– А я как все, – сказал Алексей Кудря. – Мне все равно: ехать – так ехать, оставаться – так оставаться.

– Что ж, – после небольшого раздумья произнес Никита. – Большинство за то, чтобы остаться. Значит, заночуем здесь. Максум, мы решили остаться и заночевать здесь. Все-таки лучше, чем в открытой пустыне…

Максум, услышав такие слова, ничего не сказал, лишь энергично и яростно взмахнул рукой и что-то вполголоса сказал другим охранникам. Среди охранников пробежал ропот, будто вдруг пробудился пустынный ветер и пробежал по верхушкам барханов. Пробежал и стих.

– Хорошо, – сказал Максум. – Раз вы так решили, значит, будет по-вашему. Никому без нашего сопровождения не отлучаться. Громко не разговаривать. Костры не разжигать.

– Но… – попытался возразить кто-то из журналистов.

– Я сказал! – жестко произнес Максум. – Разговоры в ночной пустыне слышны издалека. Костры видны издалека. А если ты в ночной пустыне один, тебя утащат шакалы.

– Но… – на этот раз попыталась не согласиться Анастасия.

– Помолчи! – с досадой прикрикнул на нее Никита. – Никаких «но»! Их не переубедишь! – кивнул он в сторону охранников. – Притом мы сами придумали себе такой ночлег. Все, товарищи, все! Ужинаем сухарями, запиваем их водой – и спать. Завтра – много работы. Который уже день мы в пустыне…

Журналисты перекусили на скорую руку и расположились на ночлег кто где. Охранники же, казалось, и не думали спать. О чем-то посовещавшись, они заняли позиции вокруг лежащих журналистов – что-то вроде круговой обороны.

Черная, мягкая, наполненная невнятными звуками ночь опустилась на пустыню, укрыла ее непроницаемым пологом, так что могло показаться, что в мире и вовсе нет никакой пустыни. Потому что разве может быть что-нибудь на свете такое, чего совсем-совсем не видно?

Глава 7

Разбудили их какие-то громкие звуки. Вначале никто из журналистов спросонья не мог сообразить, что это за звуки и откуда они раздаются. Казалось, что звуками была наполнена вся ночная пустыня, кто-то кричал разными голосами, и даже стрелял. Да-да, именно так – стрелял. Выстрелы, похожие на треск ломающихся сучьев, раздавались повсюду.

Никите Снегову вначале даже показалось, что это и в самом деле треск ломающегося сухого валежника, будто какие-то могучие звери подбираются к ним сквозь бурелом и вопят разными голосами. Но очень скоро он сообразил, что он в пустыне, где нет ни сучьев, ни валежника. Кто-то действительно из ночной пустыни в них стрелял и устрашающе кричал. Но кто же мог в них стрелять? И зачем в них стреляли?..

– Что происходит? – откуда-то из темноты вынырнул Евгений Генералов. – Кто стреляет?

– Где остальные? – вместо ответа крикнул Никита, стараясь перекричать треск выстрелов и непонятные звуки, раздававшиеся вокруг. – Марина, Настя, Алексей… Где они?

– Мы – тут! – раздался из темноты голос Алексея Кудри. – Девчонки со мной. Что случилось?

– Откуда мне знать! – крикнул Никита. – Стреляют… А кто в кого и по какой причине – понятия не имею. Никому никуда не уходить! Всем лечь! Лежать и не поднимать головы!

Судя по звукам, и мужчины, и женщины покорно упали на песок. Выстрелы и крики между тем продолжались.

– Максум! – крикнул в темноту Никита. – Максум!

Вскоре из темноты возникла чья-то смутная тень, похожая на полусогнутую человеческую фигуру. Кто-то упал на песок рядом с журналистами.

– Максум? – спросил Никита.

– Да, – ответил Максум, тяжело дыша.

– Что случилось? – спросил Никита. – Кто в нас стреляет? Почему?

– Не знаю, – сказал Максум. – Какие-то люди напали на нас. Их много, они со всех сторон. Они стреляют по нам, мы – стреляем в ответ.

– Но кто они? – спросила на этот раз Анастасия.

– Не знаю, – повторил Максум. – Может быть, это Гюрза и его люди. По нашим данным, они должны быть поблизости.

– Кто такой Гюрза? – спросил Никита.

– Разбойник, – ответил Максум. – И все его племя такие же разбойники. Кочуют по пустыне. Берут в плен, требуют выкупа. Убивают.

– А может, это израильтяне или американцы? – спросил Евгений.

– Не думаю, – сказал Максум. – Не те повадки. Да и речь из темноты на арабском… Лежите. Не вставайте. Скоро я вернусь за вами, и мы… – он не договорил и исчез в темноте. И уже оттуда, из темноты, раздался его голос: – Плохое это место. Я говорил… Надо было уходить. Сюда пришла смерть…

– Но что… – начал было говорить Никита, да умолк, потому что почувствовал: Максума рядом уже нет и он не услышит.

– Всем лежать! – повторил приказ Никита. – Алексей, Настя! Где аппаратура?