Сергей Самаров - Расплавленное море
— К ментам у тебя отношение, как у местных бандитов, — с усмешкой заметил старший лейтенант Россомахин. — Поговорил бы с ними, может, и общий язык нашли бы. Кстати, эмир местного джамаата Карим Каримуллаев раньше только против ментов акции проводил. Непонятно, чем вы его не устроили? Почему на строителей и водителей напал?
— Скорее всего безопасность его джамаата поставили под угрозу. Где-то рядом с его базой строительство начали, — предположил лейтенант Лутченков. — Вообще-то, Каримуллаев не имел репутации «оторвы» и «беспредельщика». Хоть райотдел полиции, помнится, и настаивал, но против него массированной акции не проводилось, без него дел хватало. А теперь придется плотно взяться. Если только это он. А то, может, какие-то «залетные»…
— Зимой «залетных» практически не бывает. Зимой у слегка порядочных эмиров зимняя спячка, а «оторвы» в центральные районы России отправляются, там гадят…
— А у вас что, офицеров не было?
— Подполковник из стройбата и майор из автобата, — объяснил Васек. — Они в головной машине ехали, которую сразу взорвали. Взрыв порядочный был: все дорогу разворотило и машину на пять метров с дороги отбросило. Офицеры, наверное, не смогли выбраться из нее, там и испеклись…
— Долго служить осталось? — поинтересовался Россомахин.
— Девять дней.
— Понятно, — кивнул старлей.
К ним подошли солдаты спецназа, которые собирали у убитых бандитов документы.
— Сколько убитых? — спросил Лутченков.
— Бандитов? Шестнадцать.
— На сильный джамаат хватит, — одобрительно проговорил Россомахин и сел на камень, чтобы просмотреть документы. Два паспорта он отложил в сторону: — Эти по розыску МВД проходят, по фамилиям помню. Остальных проверять надо. Жители двух соседних районов, пара человек из Башкирии, один с Украины, видимо, крымский татарин. Они в последнее время часто здесь появляться стали. На заработки едут.
— Облегчим задачу украинскому правительству, — улыбнулся лейтенант Лутченков. — Постараемся, чтобы они в Крым не вернулись. Что будем делать, Владимир Александрович? Пусть майор Исправников обеспечит нам биллинг?[4]
— Звони ему, Владимир Алексеевич. Мне с ним, сам знаешь, трудно бывает общаться…
Лейтенант вытащил трубку, нашел в списке номер и послал вызов. Ответили сразу:
— Оперативный отдел республиканского управления ФСБ. Майор Исправников. Слушаю вас.
— Здравия желаю, товарищ майор. Лейтенант Лутченков. Мы на месте.
— Здравствуй, лейтенант. Что там? Докладывай.
— Перед нашим прилетом бандиты отступили. Возможно, услышали гул вертолетных двигателей, а скорее всего их предупредили. Мы когда к месту летели, видели в лесу четверых бандитов. При приближении вертолетов они спрятались. Шли от места происшествия в сторону необжитых гор. На них время тратить не стали, спешили солдат выручить. Эти четверо могли сообщить. Думаю, именно так и было, потому что бандиты уже далеко ушли. Рассыпались скорее всего по лесу, чтобы потом собраться в условном месте или сразу на базе. Так их искать труднее. Но вертолеты сейчас ищут. Уже был один залп «НУРСов», кого-то, видимо, накрыли. Нам необходимо провести биллинг места происшествия. Возможно это сделать?
— Опять биллинг, снова операторы ворчать будут. Ладно. Я им в прошлый раз пригрозил статьей за содействие терроризму, сейчас припугнутые, никуда не денутся, сделают. Какие потери с той и с другой стороны?
— С федеральной стороны погибли шестеро военных строителей и четверо водителей. Уничтожено четыре единицы автотехники — грузовики. Со стороны бандитов потери значительнее. Военные строители и водители у нас, оказывается, парни крутые. Шестнадцать бандитов положили, и положили бы еще больше, если бы бандиты снайпера не выставили. Он многих пострелял.
— Документы собрали?
— Так точно. Два человека проходят по розыску МВД. Оба из состава банды Карима Каримуллаева. Четверо жителей соседнего района. По идее они должны быть из банды Гулоханова, но почему-то оказались здесь. Два жителя Башкирии. Один крымский татарин. Остальные — местные. По нашим со старшим лейтенантом Россомахиным прикидкам, погибших больше, чем было людей у Карима Каримуллаева. Есть подозрение, что он объединил свои усилия с Абдулджабаром Гулохановым, и сейчас они вместе уходят.
— По нашим данным, Гулоханов сейчас находится в Пакистане. Какие-то у него там коммерческие дела с талибами.
— Наркота?
— Нет. Талибы за торговлю героином вводили в свое время смертную казнь. Это при американцах афганцы распустились, как те талибов прогнали. Думаю, покупает какое-то вооружение. У нас были непроверенные данные о возможной поставке в республику «Стингеров». Хотя я не уверен, что «Стингеры» заинтересуют Гулоханова. Ладно. Высылаю следственную бригаду. Обеспечьте им охрану.
— Пусть со своей охраной летят, товарищ майор. Мы идем в преследование бандитов. Поиск и преследование.
— Хорошо. Но встретить хотя бы встретите? Ведь место нужно сохранить нетронутым.
— Мы оставим военных строителей и водителей. Они смогут это сделать, парни хорошие, проверенные боем, на них можно положиться. А сами, как только вертолетчики данные дадут, двинем в поиск. От вас, товарищ майор, срочно биллинг требуется. Нам номера нужны, а мы уже по своим каналам определим их местонахождение.
— Хорошо. Сейчас же отвезу запрос. По телефону, без официального документа, сотовые операторы не работают. Как только что-то будет, сообщу, но не раньше, чем через полчаса. Еще раз место уточни, чтобы координаты были полные.
— Дорога от стройки со стороны гор в ровные места. Как только входит в лесистую зону, там сразу и была засада. На карте это место хорошо видно. Звоните на мой номер, товарищ майор. Я буду ждать. До связи…
— До связи…
Васек внимательно слушал разговор лейтенанта с неизвестным ему майором и сам толком не понял, что толкнуло его обратиться с просьбой.
— Товарищ лейтенант, вы сейчас в преследование бандитов пойдете?
— Конечно. Когда волкодавы нападают на след волка, они его не отпускают, пока не задавят.
— Возьмите меня с собой!
Просьба была высказана так просто и незатейливо и так наивно, что вызвала только удивление, но не отторжение.
— А тебе-то это зачем? — спросил старший лейтенант Россомахин. — Тебе служить осталось девять дней. Спокойно бы дослужил и поехал домой.
— Потому, наверное, и хочу с вами, чтобы было, что о службе вспомнить.
— Миленькое дельце, — улыбнулся лейтенант Лутченков. — Еще не навоевался?
— Столько моих друзей здесь положили! — стиснув зубы, процедил Васек. — Рассчитаться хочется. Чтобы за все ответили.
По правде говоря, среди погибших сослуживцев у Васька друзей не было. Были у него в роте друзья, но они в эту командировку не поехали. А почему он вдруг так захотел пойти со спецназом, рядовой Ладогин и сам не понял. Может быть, только потому, что ему служить осталось девять дней и хотелось заполнить их тем, о чем вспоминать потом долго будешь. Наверное, так оно и было.
— Месть — дело нехорошее, — строго заметил старший лейтенант Россомахин. — Оставь это дело тем, кто адат признает. Мы же — русские люди, у нас таких традиций нет. Мы большие и сильные, а большие и сильные умеют прощать, потому и выживают.
— Извини, рядовой, — вмешался лейтенант Лутченков, — нельзя нам с собой посторонних брать. У нас своя система подготовки бойцов, и ни один другой спецназ наших нагрузок не выдерживает. Спецназ не выдерживает, а ты хочешь, чтобы мы человека со стороны взяли. Нельзя никак, извини. Солдатам придется не самим драться, а тебя защищать, и в результате сами могут погибнуть. Кому это нужно? Нет, и не уговаривай.
Офицеры сидели на камнях, что-то тихо обсуждали, разложив между собой карту, а Васек отошел в сторону, чтобы им не мешать, сел рядом с другими солдатами, защищавшими эту высоту, — парой военных строителей и водителем сгоревшего бортового «КамАЗа». Здесь даже разговоров никаких не велось, здесь каждый вспоминал свое. Один из военных строителей смотрелся в зеркало, ему чем-то разбило бровь, а он даже не помнил, когда.
— Пуля, что ли, срикошетила? — спросил Васек.
— Или кусок камня отлетел… — предположил второй военный строитель.
— Не помню. Кажется, очередь в мой камень ударила, пригнулся резко, сам о камень ударился… Не помню…
— Зашивать надо. У спецназа санинструктор должен быть в каждом взводе. Попроси, зашьют, иначе потом так бровь разбарабанит…
Парень ушел к офицерам. Те подозвали своего санинструктора, тот усадил строителя на камень, обработал рану, поставил укол, наложил три шва и заклеил рану пластырем. Но на глаз уже начал спускаться синяк.
— Красавчик, — посмотрев на себя в зеркало, усмехнулся строитель. — Сойдет и так…
