Максим Шахов - Генерал Смерть
Взгляд Аракчеева с трибун переместился на противоположную сторону двора. Огромная в своем четырехугольном основании знаменитая башня Святого Олафа... Пятиметровой толщины стены... Немногочисленные узкие на фоне такой громады бойницы... Со второго яруса башня приобретает восьмиугольную форму... Выше... Стоп! Что это за полоса на серой кирпично-каменной кладке? Так это же граница раздела свет-тень! Выше нее башня залита солнечным светом.
Так-так-так, внутренность дворика и трибуны в тени, а «Святой Олаф» освещен начиная с середины второго яруса. Вадик свободной рукой подвигал на голове ведрообразный шлем, чтобы улучшить обзор. Он знал теперь, что искать. Где же она, где? Он искал бойницу. На память пришли строки из популярной музейной брошюры: «...на внутренней стороне башни в середине второго яруса имеется узкая бойница размером 1,5 х 0,5 метра, слегка расширяющаяся на выходе, откуда велась стрельба в случае, если врагу удалось захватить двор...» Вот! С того места, где сейчас находился Аракчеев, была видна лишь узкая темная полоса, но это была именно «слегка расширяющаяся часть стрелковой бойницы». А если переместиться на середину двора... Да-да, именно в то место, где «рыцари» съезжались! Это происходило как раз на траверзе башни, и на относительно коротком участке узкая бойница просматривалась на всю глубину. Только на этом участке и мог ослепить Аракчеева отраженный солнечный луч.
Осталось выяснить, от чего именно отраженный. Никаких стекол, зеркал или просто полированных поверхностей на стене не было. Никаких кварцевых вкраплений, способных отразить солнечный луч, в древних строительных камнях тоже не наблюдалось. Несомненно, все дело в самой бойнице. Однако со своего места Вадим никак не мог ее рассмотреть. Значит, сделать это надо в тот момент, когда он окажется примерно посередине зрительских трибун. Или, еще лучше, чуть раньше...
Тронувшись с места навстречу своему противнику, Аракчеев слегка натягивал поводья, замедляя бег лошади. Как он и рассчитал, встреча соперников и обмен ударами произошли метров за пять до геометрической середины. Вадим ограничился тем, что легко отбил нацеленную ему в грудь пику. Сам он даже не попытался атаковать, отложив «разборку» до третьей, завершающей схватки. Все свое внимание он сосредоточил на бойнице в середине дозорной башни.
Косые лучи заходящего солнца неглубоко проникали в густой сумрак узкой бойницы. Через несколько минут они и вовсе поднимутся еще выше, погрузив в тень весь второй ярус башни. Но сейчас... Сантиметрах в тридцати от среза стены Вадик увидел черную матовую трубу, уходящую в глубь каменной щели. Может быть, дилетант и принял бы ее за какой-нибудь архитектурный выверт или, скорее всего, за элементарный современный водоотвод. Но Аракчеев не был дилетантом! И даже за долю секунды с одного взгляда безошибочно узнал ствол снайперской винтовки. Еще через секунду его догадка подтвердилась коротким отблеском солнечного луча, мелькнувшим из бойницы.
Оптический прицел! Идеальная позиция для стрелка: до цели не более 50 метров, промахнуться невозможно. Пока на ристалище разберутся, что к чему, от него и след простынет. А пока он прицелился, затаился и ждет. Третьей пары! Вашего выхода, между прочим, господин Аракчеев. Или Мрачный Викинг, как значится в судейском протоколе, или Федор Иванович Вепрев, как напечатано «золотом» на визитке в кармане потерянного пиджака.
Только ведь под чужим гербом на арену выйдет Валечка Смирнов и...
Ну вот уж этому не бывать!
Третья заключительная схватка первой пары закончилась через 20 секунд полной и безоговорочной победой Вадима. Его противник, получив мощный удар пикой в грудь, оказался выброшенным из седла и не проявлял ни малейшего желания подняться и продолжить схватку на мечах. Что ж, он имел на это право. Под одобрительный свист трибун Аракчеев быстро проскакал в сторону раздевалки и скрылся от глаз удовлетворенной публики. Теперь все зависело от его расторопности и быстроты. Впрочем, был еще один, не зависящий от Вадима фактор: время, за которое завершится поединок вторых «рыцарей». В любом случае надо было очень поторопиться...
* * *Под покровом замковой куртины Вадим незамеченным добрался до входной двери башни Святого Олафа. Дверь была заперта, а на ее массивной витой ручке косо болталась штатная табличка «ЗАКРЫТО».
«Простенько и со вкусом. А главное, весьма информативно».
Аракчеев без труда проник внутрь и остановился, позволяя глазам привыкнуть к царящему здесь полумраку. Нижний зал был частично загроможден строительными лесами, на которых тут и там виднелись одинаковые надписи: «Извините! Идут реставрационные работы». Значит, экскурсии на смотровую площадку на куполе башни бесперебойно продолжались и во время реставрации. Наверх вела круговая деревянная лестница, весьма хрупкая на вид. На ней, однако, через каждые пять метров подъема имелись горизонтальные площадки с наспех сколоченными скамьями, чтобы уставшие экскурсанты могли отдохнуть или, не слишком доверяя шаткости конструкций, именно здесь дождаться успешного возвращения обратно своей группы.
Прижимаясь к стене, Вадим начал осторожный подъем наверх, опасаясь неожиданного скрипа деревянных ступеней. Уже на втором «скамеечном» пролете до него стал долетать шум зрительских трибун и усиленный репродукторами голос герольда-распорядителя.
«Значит, бойница, выходящая на внутренний двор, совсем близко», – подумал он.
Вадим стал еще осторожнее, а уже через несколько метров заметил чуть впереди в стене нишу, из которой на деревянный настил падал неяркий дневной свет. Теперь его ухо различило не только смутный многоголосый гул, но и слова герольда: «...вызываются участники третьей пары...» Ого! В распоряжении Аракчеева оставалось не более 3 – 4 минут. А в этом месте подъема, как назло, лестница отходила от стены метра на полтора. К тому же между ней и входом в бойницу разместились металлические конструкции лесов с разбросанными на них досками, ведрами, кистями и обрывками полиэтиленовой пленки и рубероида.
«Не случайно это! Снайпер предусмотрительно позаботился о своей безопасности. – Вадик быстро отыскивал глазами место, куда бы поставить ногу, не производя шума и грохота, а затем перебраться в узкую бойницу. – Вот гад, добросовестно поработал!»
Наконец Аракчеев нашел маленький пятачок. Сделав широкий шаг, туда можно было бесшумно пристроить носок ноги, а уж там-то... Вадик до предела вытянул ногу, наклонил тело вперед и отпустил левую руку, которой до этого удерживался за вертикальную опору лесов. В этот самый момент что-то блеснуло прямо под его движущейся вперед ступней. Проволока! Она была натянута поперек входа на высоте 15 сантиметров. Выяснять, привязан ли ее конец к чеке спрятанной гранаты или просто к какой-нибудь консервной банке для шумового эффекта, времени не было. Резко отдернуть ногу тоже невозможно: не найдя опоры, Циркач неминуемо рухнул бы вниз. Инстинкт выбрал единственно правильное решение: еще выше задрав пятку, чуть не в положении гимнастического шпагата, Вадим перешагнул проволоку...
Специально для подобного случая предусмотрительный стрелок положил в нужном месте парочку пустых банок из-под пива, осколки какой-то стеклянной емкости и причудливо выгнутый металлический прут. Короче, эффект получился душераздирающий. Особенно на фоне гробового затишья на зрительских трибунах, которое свидетельствовало о том, что на арене всадники устремились навстречу друг другу со своих исходных позиций. Счет пошел на секунды.
Не прореагировать на грохот позади себя снайпер не мог, хотя его палец на курке уже начал сгибательное движение, выбирая люфт спускового крючка. Но тут злую шутку со стрелком сыграли индивидуальные особенности столь удачно выбранного места. Это и спасло жизнь Аракчееву. Из-за узости бойницы снайпер никак не мог быстро развернуться назад вместе со своей винтовкой. Да и без нее, пожалуй, это вызывало у него значительные трудности.
Стрелок торопливо повернулся на левый бок, правой рукой схватил приготовленный как раз для такого случая пистолет с глушителем, который заранее положил в удобном для себя месте – рядом с прикладом винтовки, – и, повернув голову на шум, направил туда же длинный ствол пистолета. Все это заняло у него не более трех четвертей секунды...
Вдвое меньше времени понадобилось Циркачу, чтобы большой и тяжелый «рыцарский» кинжал с крестообразной рукоятью выскользнул из ножен на поясе и, казалось даже, минуя ладонь своего владельца, устремился к цели...
Все-таки снайпер успел выстрелить. Только было это уже не осознанное нажатие на курок оружия, а судорожная конвульсия кистевых мышц, после которой тело стрелка вытянулось и застыло на левом боку в узком створе башенной бойницы. В правую глазницу чуть не по самую рукоять вошло длинное лезвие кинжала.
