Михаил Серегин - Полет ночной бабочки (Сборник)
– Совсем не уезжать? – спросила я с невинным видом. – Даже в пригородный лесок? Скоро лето, а клиенты любят иногда провести ночь на природе.
– Ты не умничай, – сказал капитан. – Знаешь, что с такими умницами бывает?
– Кстати, – снова подал голос лейтенант, – ты что, собираешься ее просто так отпустить?
Капитан посмотрел на меня, и я увидела в его глазах похоть.
– В самом деле, – капитан не сводил с меня глаз. – Подоконники здесь низкие, дверь мы сейчас запрем.
– Шестьсот рублей сначала, – сказала я. – У нас никаких льгот ни военнослужащим, ни сотрудникам МВД.
– Да ты что! – воскликнул капитан, поднимаясь из-за стола и приближаясь ко мне. Краем глаза я заметила, как оттопырена у него сбоку куртка. Не иначе как там кобура с оружием. – Ну иди ко мне, моя сладкая. – Я с трудом сдерживала отвращение. Он обнял меня за плечи, привлек к себе, едва не касаясь губами моих губ, и я ощутила запах пива и вяленой воблы.
Сдерживая подкатившую к горлу тошноту, профессионально прильнула к его телу, левой рукой обхватила за шею, прильнула губами к его воняющему пивом с воблой рту, почувствовала, как он задрожал, и услышала сопение и вздохи лейтенанта. Видимо, он тоже ловил кайф.
Но это продолжалось недолго. Правой рукой я вытащила у капитана из кобуры пистолет, ткнула его локтем в солнечное сплетение, а когда он, охнув, обмяк, отшвырнула прочь.
– Ты что, спятила? – Капитан ошалело смотрел на меня, попытался вскочить.
– Лежать, – тихо сказала я, наставив на него пистолет.
Пару раз у меня были клиенты из криминального мира. И то ли чтобы поразвлечься, то ли показать, какие они крутые, демонстрировали мне свое оружие, объясняя, как им пользоваться. Так что, как снять пистолет с предохранителя, я знала. Раздался тихий металлический щелчок, рожи у обоих оперативников вытянулись и побледнели.
– Ты что, девочка, в своем уме? – залепетал лежащий на полу капитан. Руки лейтенанта исчезли где-то под столом.
– Руки на стол, – скомандовала я. – Аккуратно и медленно. Стрелять я не умею, но расстояние здесь пустяковое, так что сами понимаете.
Лейтенант послушно положил обе руки на стол, не спуская с меня глаз. Вид у него при этом был совершенно дурацкий.
– Давай вставай, – сказала я капитану, – и сделай в моей повестке отметку, чтобы меня выпустили отсюда.
Капитан подчинился.
– Повестку на край стола. Сам к стене.
Взяв повестку и убедившись, что все без обмана, я положила пистолет на стол.
– Прощайте, мальчики, – сказала я и направилась к двери. Когда закрывала ее за собой, видела, что оперативники продолжают таращить глаза.
Вдруг мне пришло в голову, что им сейчас ничего не стоит позвонить на вахту и сказать, чтобы меня задержали. Вот это влипла так влипла. Меня прошиб холодный пот. Дрожа от страха я протянула дежурному менту свой пропуск. Тот кивнул:
– Проходите.
С огромным облегчением я выскочила наружу, на свободу. Сережка шагнул мне навстречу.
9
– Может быть, пообедаем вместе? – Парень смотрел на меня преданно и нежно. – Здесь неподалеку есть приличное кафе.
– Времени нет, – сказала я сухо. Только бы Сережа не догадался, как он мне сейчас нужен. Вернейший принцип каждой женщины – казаться мужчине недоступной.
– Наверное, по дому что-нибудь? – предположил Сережа.
– У Юльки мать больная осталась, надо о ней заботиться.
Я быстро пошла в сторону автобусной остановки. Сережа последовал за мной.
– Я провожу вас.
– Нет, это далеко. Туда надо автобусом ехать.
– Я отвезу вас, – он кивнул на припаркованную возле здания УВД девятку белого цвета с надписью «Samara» на борту.
Я вздохнула. Разве устоишь перед таким искушением?
– Проходите, садитесь.
Сережа открыл переднюю дверцу, усадил меня, сел за руль. Когда машина тронулась, спросил:
– Менты сильно на мозги капали?
Я подождала, когда он остановится у светофора, и ответила:
– Да нет, не очень. Изнасиловать, правда, пытались.
Зажегся желтый, затем зеленый свет, сзади нам сигналили, но Сережа не двигался с места.
– Езжайте, Сережа, – сказала я, коснувшись его плеча. – И не придавайте особого значения словам старой гостиничной шлюхи. Для нас трах дело привычное. Разом больше, разом меньше, не все ли равно.
Сережа рывком тронулся с места, помчался на бешеной скорости по узким, запруженным машинами улицам.
– Сволочи, – проговорил он сквозь зубы, – как я их ненавижу.
Я снова тронула его за плечо.
– Успокойтесь, – сказала мягко. – Так и в аварию недолго попасть.
Остаток пути мы проделали молча. Я чувствовала, что сейчас не время приставать к нему с вопросами. У двухэтажного уже знакомого мне домика Сережа припарковал машину и предложил:
– Я поднимусь с вами.
– Ой нет, не надо, – запротестовала я. – Сергей, вы не представляете, что это за квартира. Не беспокойтесь, я недолго. Только сделаю ей укол. Посидите пока в машине, я быстро.
Я не знала, что меня ждет.
Уже на лестничной клетке услышала крики и плач. А войдя в прихожую, нос к носу столкнулась с соседкой Юлиной мамы. Сразу видно, что алкашка. Уже с утра напилась.
– А, приперлась наконец-то, – взревела алкоголичка. На ее пьяной физиономии были написаны злоба и ненависть. – Бросила мать на произвол судьбы, целые сутки не показывается. Тоже мне дочь, шлюха подзаборная.
В коридоре горела лампочка, отбрасывая тусклый желтый свет. К тому же я ничуть не похожа на Юльку. Та выше ростом, блондинка, волосы до плеч, а у меня волосы русые, крысиный хвост и лошадиная челка. Но мало ли что может вообразить человек по пьянке. Я прошмыгнула мимо старухи и вошла в комнату Юлькиной матери, которая оказалась незапертой. Оттуда доносился сдавленный плач. Едва я вошла, как в нос ударила вонь человеческих нечистот, и я почувствовала головокружение.
– Юля? Боже мой, это ты?
– Нет, это не Юля… Это опять я…
– Господи! – простонала Юлина мама. – Хорошо хоть вы пришли.
– Что случилось?
– Эта мерзавка, тетя Маша! – Юлина мама не переставала всхлипывать. – Она все мои деньги забрала!.. Пропила!.. И мне еды не купила!..
Я содрогнулась, беспомощно оглядываясь вокруг.
– И ампулы с лекарствами забрала, продала и тоже пропила!.. И до туалета я дойти не могу.
Я в изнеможении плюхнулась на стул возле кровати. Хотелось выть от злости и бессилия. Я бросилась было к двери, но тут же вернулась.
– А рецепт у вас есть?
– В серванте, на второй полке, – ответила женщина.
Я полезла в сервант, долго рылась в куче каких-то старых бумажек, пузырьков, упаковок с таблетками, полувыжатых тюбиков с мазями.
– Да вы идите в аптеку! За деньги и без рецепта дадут. Скажите, морфин для инъекций.
Я положила весь этот фармацевтический хлам обратно на полку серванта и поспешила выскочить из зловонной комнаты.
Сережа, увидев меня, улыбнулся, но, видимо, заметив, что я расстроена, взволнованно спросил:
– Что-нибудь случилось? – он вылез из машины.
– Нет, так, пустяки, – быстро проговорила я. – Сережа, будьте другом, сходите в аптеку, купите морфин для инъекций. И в продовольственный, если не трудно, возьмите хлеба, молока, сосисок.
Я полезла в сумочку за деньгами, но Сережа меня остановил.
– Не надо, Света! Подождите меня, я быстро.
Я увидела его преданный, внимательный взгляд.
– Десятая квартира, – кивнула я в сторону подъезда. – Входную дверь толкните, она не заперта. Коммуналка. Только не пугайтесь, когда будете заходить, – там соседка-алкоголичка…
Сережка понимающе кивнул.
Я успела, прежде чем он вернулся, искупать Юлину маму. У нее, еще не старой женщины, кожа висела складками, как у столетней старухи, мышц будто не было, только кости. Ей тяжело было стоять в тазу, когда я ее мыла, потом сидеть скрючившись на стуле, пока я меняла ей постельное белье. Грязное белье замочила в ванне. Вернулся Сережа и столкнулся в коридоре с пьяной старухой.
– У-у, какие к нашей Юльке кавалеры ходят! – проговорила она заплетающимся языком. – Прямо-таки красавец писаный! А про мать родную забыла…
Я за шиворот оттащила пьяную старуху от Сережки, втолкнула в комнату и захлопнула дверь. Сережка с пакетами в руках стоял совершенно растерянный, с выражением ужаса на лице.
– Ничего, Сергей, привыкайте, – сказала я устало. – Насмотритесь здесь и не на такие мерзости.
– Но… – пробормотал он, – она такая несчастная, слабая.
– Слабая от водки, – заметила я хладнокровно. – А насчет несчастной, так это вы ошибаетесь. Она сейчас очень даже счастлива. Потому что пьяная вдрызг. Напилась на деньги, которые украла у тяжело больной женщины.
Сережку я отправила обратно в машину и велела ждать, хотя понимала, что нельзя его так гонять, что терпение у него в конце концов лопнет и он уедет, а я останусь, как последняя дура. Но оставить Юли-ну маму, не покормив ее и не сделав ей укола, я не могла.
