Андрей Воронин - Слепой стреляет без промаха
Капот их «жигулей» был поднят. Один светил зажигалкой, второй, отчаянно матерясь, копался в моторе. В другой раз Глеб, наверное, помог бы, но не сейчас.
Сейчас он думал об Ирине.
Глеб быстро взбежал по лестнице и остановился перед дверью, обитой коричневым дермантином. Приложив букет к глазку, нажал на кнопку звонка. За дверью послышалось движение. Глеб реально представил себе, как Ирина прильнула к глазку.
– Кто там? – раздался ее голос, в котором была радость.
– Это я, – ответил Глеб, и дверь тут же раскрылась. В мягком свете прихожей стояла Ирина. На ней был шелковый золотистый халат. Ее темные глаза блестели, волосы волнами падали на плечи.
– Ух! – воскликнул Глеб, переступая порог. – Это тебе, Ирина, – он подал букет.
– Какая прелесть! – воскликнула женщина, уткнувшись лицом в пряно пахнущий букет. – Какие они прекрасные! Здравствуй, Федор, – Ирина отвела в сторону букет, привстала на цыпочки и нежно поцеловала Глеба в губы.
Он обнял ее за плечи, прижал к себе и почувствовал своим телом, что и Ирина прильнула к нему. Ее полные губы приоткрылись, и Глеб жадно поцеловал женщину.
– Хватит, хватит, не здесь… – сказала Ирина, увлекая Глеба в квартиру.
Защелкнулась дверь. Глеб оглянулся. Он всегда реагировал на всевозможные щелчки и металлические звуки, тем более, щелчок замка был похож на щелчок взводимого затвора.
– Ты задержался, и я уже начала волноваться.
– С машиной возникли проблемы.
– Что такое? – поинтересовалась Ирина.
– Да что-то не хотела заводиться. Пришлось повозиться.
Глеб соврал, но не почувствовал никаких угрызений совести. Ирина взяла руки Глеба в свои ладони и посмотрела на них. На одном из суставов была кровь.
– Ты где-то поранился, Федор?
– Да, когда открывал капот, – вновь соврал Глеб. Ирина знала Глеба как Федора Молчанова.
– Ну что же ты стоишь, проходи, – сказала женщина, заглядывая Глебу в глаза.
– Погоди, дай я на тебя полюбуюсь, – сказал Глеб и отошел чуть в сторону.
Ирина была хороша собой. Ее влажные черные волосы вились крупными локонами. Ирина улыбалась. Ее лицо сияло.
– Где ты пропадал так долго, Федор? – негромко спросила она.
– Да ты знаешь, были дела…
– По-моему, ты загорел.
– Нет, просто обветрился.
– Ну проходи же, проходи к столу. Я тебя ждала, приготовила пирог, сделала несколько салатов. Извини, все это было сотворено на скорую руку. Ты позвонил и предложил поужинать, но я подумала, что самый хороший ужин – это дома – Да, конечно, – кивнул Глеб, подошел к Ирине, прижал ее к себе и поцеловал в шею Он ладонями провел по спине Ирины и почувствовал, что кроме халата на ней ничего нет. И это его взволновало – Ну пойдем же, пойдем к столу.
– Погоди, я помою руки.
Ирина была архитектором Она уже несколько лет занималась проектированием коттеджей и дач для «новых русских» Это у нее прекрасно получалось О том, что Ирина хороший архитектор и дизайнер, говорило и то, как была отделана ее собственная квартира Раньше, до ремонта, это была обыкновенная «хрущовка» со смежными комнатами Ирина перепланировала свою квартиру Все здесь было сделано со вкусом, из импортных материалов Глеб вошел в ванную и помыл руки Все сияло чистотой Не было ни одного лишнего предмета Ему нравилось у Ирины, нравилась та простота, которая как бы даже не бросается в глаза Но каждая вещь находилась на своем месте, каждая вещь была нужна Глеб сполоснул лицо и взглянул на свое отражение в прямоугольном зеркале Затем аккуратно причесал волосы, смочив расческу, и подмигнул сам себе.
– Что ты так долго возишься?
– Иду, иду, – сказал Глеб.
Он подошел к столу На столе, в центре, стоял букет роз, принесенных им в подарок Ирине Рядом с ним две бутылки красного вина и бокалы.
«Не хватает только свечи в дорогом подсвечнике», – подумал Глеб.
И тут же послышался голос Ирины – Сейчас я зажгу свечу, и мы погасим свет Ведь мы так редко с тобой видимся, Федор – Давай лучше зажжем свечу тогда, когда будем пить кофе, – предложил Глеб – Что ж, как хочешь, – пожала плечами Ирина, повернулась к Глебу и вновь счастливо улыбнулась «Чертовски хороша, – отметил про себя Глеб и затем подумал – Это, наверное, потому, что я не видел ее целых полтора месяца»
– Как дочка? – спросил он Ирина пожала плечами – Звонила сегодня, – и кивнула на телефон – Как она там?
– Ну, как может быть в деревне ребенку? Возится на участке, собирает цветы Бабушка ее любит Подружилась с каким-то мальчиком из Питера В общем, у нее все прекрасно – Это хорошо, – сказал Глеб, усаживаясь к столу – Ну, давай, угощай меня, – Глеб взял бутылку, бросил взгляд на этикетку и наполнил бокалы.
Ирина принялась ухаживать за ним, время от времени восторженно на него поглядывая.
Глеб ел быстро По всему было видно, что он голоден – Ты знаешь, – сказал мужчина, – я могу съесть все, что ты приготовила.
– Можешь есть Холодильник полон продуктов, так что я не боюсь.
Когда бутылка опустела, лицо Ирины немного раскраснелось.
– Я надеюсь, – чуть смущенно сказала женщина, не глядя Глебу в глаза, – ты останешься до утра?
– А ты этого хочешь? – тихо спросил Глеб.
– По-моему, ты об этом догадался.
– Да, догадался, – сказал Глеб, вспомнив, как его руки скользили по шелку халата, вспомнив, что на Ирине ничего, кроме желтого халата, не было.
Хотя нет, было – золотая цепочка с маленьким золотым крестиком, таким тонким, что казалось, возьми его в пальцы, чуть сожми, и он легко изогнется, как проволока.
– Так где ты так долго был? – спросила Ирина, подвигаясь к Глебу – Я тебя уже давно знаю, но никак не могу взять в толк, чем же ты таким занимаешься, почему тебе нужно постоянно уезжать, исчезать и звонить мне откуда-то издалека?
Вернее, ты иногда даже не звонишь мне по месяцу, а то и по два, и я теряюсь в догадках, думая, что ты обо мне забыл, бросил…
– Тебе это не нравится?
– А кому это может нравиться?
– А мне нравится, – улыбнулся Глеб, но улыбнулся как-то горько.
– По-моему, ты садист и, по-моему, тебе доставляет удовольствие меня мучить, – Ирина уперлась лбом в плечо Глеба.
– Нет, нет, я не хочу тебя мучить, Ирина, и меньше всего хочу мучиться сам. А почему я тебе ничего не рассказываю… поверь, что тебе об этом лучше и не знать.
– Но я хочу знать, – настойчиво прошептала Ирина и, приподняв голову, поцеловала Глеба в мочку уха.
– Когда ты обо мне все узнаешь, тебе станет со мной неинтересно, и я даже опасаюсь, что тебе станет страшно.
– Ох, какой ужас! – засмеялась Ирина прямо в ухо Глебу. – Хочешь, я попробую отгадать, чем ты занимаешься?
– Попробуй, – сказал Глеб и провел ладонью по ее темным, чуть влажным волосам.
– Наверное, ты полярный летчик, – рассмеялась Ирина, – или командир атомной подводной лодки.
– Хорошо, что ты не сказала «капитан». На подводных лодках бывают только командиры.
– Вот видишь, как много я о тебе знаю.
– Наверное, ты в детстве очень любила книги о летчиках-полярниках и покорителях Арктики.
– Да я вообще такие книги никогда не любила!
– А что тебе нравилось?
– Мне всегда нравились английские романы. Люблю читать детективы.
Глеб вздрогнул.
– Да, я знаю, я видел твои книжные полки. Ну вот, теперь и ты обо мне много знаешь.
– А можно я совершу еще одну попытку? – сказала Ирина.
– Соверши. Только теперь попробуй взять чуть теплее. Рука Ирины скользнула под ворот рубахи.
– Вот здесь тепло. Наверное, ты, Федор, работаешь шпионом.
– О, да, – заулыбался Глеб, – я самый главный шпион России – Джеймс Бонд.
И пробую завербовать тебя.
– А на какую разведку ты работаешь? – прошептала в ухо Ирина.
– На все сразу. Я тройной агент.
– И на Моссад тоже?
– От случая к случаю – когда они хорошо платят. А почему ты это спросила?
Хочешь эмигрировать в Израиль?
– Нет, не хочу, мне и здесь неплохо. Я, конечно же, шучу, – серьезным голосом сказала Ирина. – Но мне кажется, я не далека от истины, и в моей шутке есть большая доля правды.
– В твоей шутке доли правды нет, – сказал Глеб, приложив указательный палец к пухлым губам Ирины.
– Если бы я не знала, кто ты такой, я бы не боялась произнести это вслух.
– Тогда скажи.
– Нет, нет, не буду.
– Если не хочешь – не говори. – Глеб взял Ирину за плечи и встряхнул. – Послушай, ты можешь включить музыку?
– Конечно. Может, ты хочешь послушать Верди?
Глеб вспомнил, что по дороге к Ирине он слушал увертюру к опере «Аида», когда покупал цветы.
– Нет, Верди я не хочу. Поставь что-нибудь попроще.
– Тогда Моцарта – «Волшебную флейту».
– Вот это подходит. Там есть несколько изумительных мест, – сказал Глеб, – и они меня ужасно волнуют.
– Даже больше, чем я?
– Не надо сравнивать. Это разные вещи.
