Александр Тамоников - Комбат
– Во как? И за какие такие заслуги, позволь узнать? За то, что в ночь с субботы на воскресенье в самоволку бегал?
– Так я даже до «круга» не дошел!
– Правильно, патруль остановил.
– Мне домой надо, товарищ подполковник.
– Что за причина?
– Ерунда, в общем-то, но надо!
– Что-то я не понимаю тебя, Шохин.
– В общем, так, пацаны из дома написали, что подружка моя, Светка, замуж собралась. А обещала ждать.
– Знаешь, Шохин, сколько за службу мне приходилось слушать подобных историй? Скажи просто и прямо, устал или по родным соскучился, вот и захотелось домой.
– Да нет, товарищ подполковник, я серьезно, насчет девчонки.
– Значит, не дождалась солдата из армии?
– Угу. Не дождалась.
– А ты тут к кому в увольнение и в самоход ходишь? Не к девочке ли, что в железнодорожном училище учится?
– Откуда вы знаете? – удивился Шохин.
Комбат усмехнулся:
– Мне, Шохин, по должности положено все знать о подчиненных. Видел вас на площади Победы. Под ручку шли в сторону вокзала. А как узнал, где она учится, то это тебя не касается. Так что фокус с неверной невестой не пройдет. Если ты здесь вовсю гуляешь, почему ей ждать тебя?
Шохин шмыгнул носом:
– Понял! Да я знал, что с девчонкой номер не пройдет, а ничего лучшего придумать не мог. Но мне, честное слово, очень надо домой, всего на сутки. Туда – обратно, три дня. Понимаете, товарищ подполковник, брат старший, придурок, решил в коммерсанты податься. Место на рынке арендовал, шмотки у челноков купил. Торговать начал. Дело мало-помалу вроде пошло. Ему бы остановиться, но нет, Борька стал расширять бизнес. Бабки занял у одного черта. Отдал их челноку – ну, торговцу, что в Турцию постоянно мотается. Тот деньги взял и исчез, а бабки-то отдавать надо! Пацан, у которого взял, с бандитами местными повязан. Вовремя не отдал, поставили на счетчик. А Борьке отдавать нечем. Не продавать же хату родительскую? Надо разрулить проблему, пока еще можно. Поэтому мне и надо домой. Я к ротному обратился, он сказал, что это не причина для предоставления отпуска, но комбат, то есть вы, может помочь.
– И как же, Шохин, собираешься разрулить проблемы брата? Заставишь бандитов отказаться от долга?
– Не-е, это бесполезно. У нас машина есть, новый «жигуль» седьмой модели. Его продать за требуемую сумму можно легко.
– Так пусть брат продаст!
– Но машина на меня зарегистрирована. Отец по доверенности ездит. А раз зарегистрирована на меня, то и снять с учета в ГАИ могу ее только я. А я здесь.
– Оформи генеральную доверенность на имя брата!
– Оформил бы, если б он, чудила, раньше обратился. А сейчас – точнее, с пятницы – бандиты его на счетчик поставят. Пока будем с бумагами возиться, они нас всех до нитки обдерут. Сами не хуже меня знаете об этом. Они свое, да и не свое, не упустят. Шакалы, хотя почти всех знаю, а с чертом, что бабки в долг дал, так вообще в одном классе учился. Он от армии откосил, я ушел служить, а брат-недоумок решил разбогатеть. Вот и разбогател…
– А связаться со своим бывшим одноклассником по телефону не можешь?
– Толку-то? Связаться могу, но что скажу? Подожди, мол, вернусь, рассчитаюсь за брата? Он бы, может, и подождал, но сам под бригадиром ходит. Да и бабки-то наверняка не свои дал, а общие. Возможно, и челнока бандиты подставили. Чтобы и деньги за шмотки прикарманить, и долг еще выставить.
– Понятно! Это уже похоже на правду. Но командир полка из-за этого отпуск не предоставит.
– Но мне надо домой, товарищ подполковник, а то и брату и родичам вилы будут. Они никак от бандитов не отобьются. Только я могу решить проблему. Так, что потом ни одна сука на семью не наедет. И брату мозги на место вставлю! Помогите, товарищ подполковник. Пожалуйста. Я не подведу, слово!
Голубятников посмотрел на солдата:
– Понимаешь, на что ты меня толкаешь? На преступление! У меня нет прав отпускать солдат в отпуск. Официально…
– А если неофициально? – тихо спросил Шохин. – Очень прошу!
– Неофициально? Так, ты сегодня заступаешь в караул?
– Так точно!
– Значит, как вернетесь после наряда в казарму, разоружитесь, это у нас будет часов в 8–9 вечера; завтра, 28-го числа, зайдешь ко мне. Сюда.
– Так отпустите, товарищ подполковник?
– Ну не бросать же твоих родных на растерзание бандитам…
– Спасибо, товарищ подполковник!
– Пока не за что. Иди, готовься к караулу.
– Есть! Я… я за вас, товарищ подполковник…
– Все, Шохин, ступай, сказал!
– Есть!
Боец чуть не выскочил из кабинета. А Голубятников задумался. Из-за личных проблем Шохина в отпуск официально не отпустят. Вот если бы родственники телеграмму, заверенную военкоматом, прислали, тогда другое дело. Уехал бы немедленно. А из-за брата, его проблем? Командир полка не имеет права предоставить отпуск. И не отпустить нельзя. Сейчас время такое наступило – пока Шохин будет служить, бандиты, прикрываемые местными чиновниками, очень даже просто разорят семью. Им плевать, что будет дальше. Главное, срубить деньги, или «капусту», как они выражаются. Надо отпускать.
Голубятников по телефону внутренней связи хотел было вызвать командира 7-й роты, но вспомнил: тот дома, готовится к заступлению дежурным по части. Значит, придется перед разводом переговорить с ним и решить вопрос по Шохину. К Серебрянникову идти смысла нет. Командир полка, конечно, выслушает, поймет, выразит сожаление, предложит связаться с милицией по месту жительства Шохина, но не более того. А это все бесполезно. Солдату надо быть дома, чтобы решить проблемы.
Дежурный по роте объявил построение личному составу, заступившему в наряд, в 17.20. Взвод Лихолетова получил оружие. Комбат подошел к расположению 7-й роты, когда подразделение выходило на построение. Ротный, капитан Кошерев, находился в курилке. Завидев комбата, пошел ему навстречу для доклада. Голубятников остановил капитана:
– Не надо, Юра, вижу, у тебя все идет по распорядку. Разговор у меня к тебе есть.
– Слушаю вас, товарищ подполковник.
– К тебе Шохин обращался по поводу отпуска?
– Так точно! Да кто ж его отпустит из-за того, что какая-то девица решила выйти замуж? Я прямо ему об этом сказал.
– И послал ко мне…
– Не послал, а посоветовал с вами переговорить.
– Зачем, если знал, что у него нет веской причины для предоставления отпуска?
– Чтобы вы побеседовали с ним. Замполита привлекли. Слишком уж он переживает. И все из-за девушки.
– Да не из-за девушки, Юра. У него дома проблемы гораздо серьезнее.
– Да? Мне он только о девице говорил.
– Мне сначала тоже, потом раскололся.
– И что у него за проблемы?
Голубятников передал Кошереву суть своего разговора с солдатом. Ротный, выслушав, проговорил:
– Да! Дела, похоже, хуже некуда. Бандиты если вцепятся, то не отвалят, пока своего не получат. Что же делать, товарищ подполковник? Я, конечно, могу написать рапорт на ваше имя с ходатайством о предоставлении отпуска Шохину, только не подпишет его Серебрянников, даже если вы поддержите ходатайство. Оснований для отпуска нет.
– Ничего писать не надо. Шохин просит отпустить его домой на трое суток. К понедельнику обещает вернуться. Слово дал. Я вот что думаю, давай-ка мы его без всяких формальностей отпустим.
– А документы?
– В гражданке поедет, кому нужны его документы? Случайному милицейскому патрулю? Но он не идиот привлекать к себе внимание. Здесь ты посадишь его на поезд, дома брат встретит. Решит вопросы с долгом и вернется тем же порядком. Перед выездом позвонит, встретим. Как тебе такое предложение?
– Нормально! Но если он не вернется или залетит у себя на родине, все же придется с бандитами дело иметь, то нас с вами вздрючат по самое не могу.
– За себя не волнуйся. Вся ответственность на мне!
– Да я не волнуюсь. А ответим, если что, вместе.
– Ты продумай, как скрыть Шохина на эти трое суток. Чтобы информация по нему не ушла в штаб полка.
– Может, после караула в санчасть его положить? Формально, естественно, с начальником полевого медпункта я договорюсь.
– В санчасть? А если туда проверка нагрянет?
– Откуда?
– Оттуда, откуда они обычно валятся нам на головы.
– В выходные?
– Ты прав. На выходные ни одна комиссия не явится. Добро, поговори с начальником медпункта и оформи Шохина с утра субботы в санчасть. И еще, надо ему гражданку подобрать.
Кошерев усмехнулся:
– Шохину? А в чем, по-вашему, он в самоход бегает? В форме? С этим у бойцов полный порядок. И где хранят одежду, не могу найти. Казалось бы, все углы-улочки проверил – без толку. Научили маскироваться на свою голову.
– А ты, Юра, себя курсантом вспомни.
– У нас все было проще. В самоход в спортивном костюме, в увольнение в форме. На хате переоденешься – и в город.
– Вот и у наших гражданка вполне может находиться на какой-нибудь съемной квартире. Но ладно. Давай веди людей на развод, Лихолетову передай, за Шохиным особое наблюдение, после сдачи оружия завтра ко мне его. До этого реши вопрос с санчастью.
